Доверенным лицом александра 1. «Не мне их судить…. Академия наук и шинель императора

«Вот Хвостовой покровитель,
Вот холопская душа,
Просвещения губитель,
Покровитель Бантыша!
Напирайте, бога ради,
На него со всех сторон!
Не попробовать ли сзади?
Там всего слабее он».

Так высмеял Александр Пушкин в своей эпиграмме одного из самых известных придворных холостяков времен правления Александра I - Александра Николаевича Голицына. Отношение к этому государственному деятелю в обществе было неоднозначное. Одни современники отмечали его острый ум, другие упрекали его в увлечении мистическими религиозными течениями, третьи намекали на неоднозначные связи с мужчинами.

«Воспитанный при дворе и только для двора», как писал о нем граф Федор Толстой, Голицын долгие годы пользовался покровительством императора, считался главным его доверенным лицом.

В годовщину смерти министра народного просвещения сайт вспоминает, какой вклад в историю он оставил после себя.

«Веселёнький и остренький» мальчик

В Москве 19 декабря 1773 в семье капитана гвардии князя Николая Голицына родился сын Александр. Но отцу не довелось подержать младенца на руках: он умер через несколько дней после появления на свет наследника. Рано овдовев, Александра Хитрово второй раз вышла замуж, связав свою жизнь с отставным майором. К своему первенцу она относилась достаточно холодно, не окружая его заботой и материнской любовью. Однако мальчик вызвал симпатию Марьи Саввишны Перекусихиной, близкой подруги императрицы Екатерины II. Придворная дама стала опекать «веселёнького и остренького» ребенка, что сыграло ключевую роль в его судьбе. В 10-летнем возрасте по ее протекции он был зачислен в Пажеский корпус, который считался самым престижным учебным заведением Российской империи.

Александр Голицын. Фото: Commons.wikimedia.org

Подвижный мальчик часто принимал участие в играх великих князей Александра и Константина - внуков императрицы. Дружба с одним из них продлилась всю жизнь и не прекращалась даже тогда, когда Голицын был выслан из Петербурга по приказу Павла I, а его тезка взошел на престол в качестве нового императора.

После убийства Павла в ночь на 12 марта 1801 года его сын Александр взошел на престол. Находясь у власти, он не забыл друга детства, назначив его вскоре обер-прокурором I, а позже III департаментов Сената.

Карьера Голицына стремительно шла в гору. В 29-летнем возрасте он дослужился до должности обер-прокурора Святейшего Синода. А в 43 года стал министром народного просвещения.

«Младенец» в деле веры»

Современники вспоминали, что с годами в Голицыне, который слыл приятным собеседником, произошла серьезная перемена. Он увлекся религиозными течениями, верил в чудеса и «гонялся за пророками».

Великий князь Николай Михайлович в одном из своих воспоминаний так описал этот период его жизни:

«Этого «младенца» в деле веры постоянно морочили разные ханжи и изуверы; он искал «излияния Св. Духа» и откровений, вечно гонялся за пророками и пророчицами, за знамениями и чудесами: то «слушал пророческое слово» у хлыстовки Татариновой, то жаждал возложения руки нового Златоуста Фотия, то исцелял бесноватых, то удостаивался в мистическом экстазе испытать подобие страданий Спасителя от игл тернового листа».

Александр Голицын чтением страниц Апокалипсиса увлек и императора Александра I. На Голицына же, по мнению историков, оказывал большое влияние Родион Кошелев, который при Павле I служил чрезвычайным посланником и полномочным министром в Дании. Они часто молились втроем и обсуждали вопросы религии. В 1813 году Кошелев и Голицын даже создали Библейское общество, целью которого было распространение и перевод Библии на территории Российской империи.

Увлечение религией пришло к Александру во время нашествия Наполеона на Россию. Фото: Commons.wikimedia.org

Сохранились воспоминания, как выглядела домовая церковь Александра Николаевича, где с князем иногда молился и император.

У подножия огромного деревянного креста было приставлено подобие гроба, укрытого плащаницей. На ней же лежали различные виды крестов, которые были ему преподнесены в разное время.

«Пред гробом вместо люстры сделано из пунцового стекла изображение человеческого сердца, и в этом-то сердце теплится неугасимый огонь», - вспоминали приближенные к нему люди.

Заговор церковников

Увлеченность императора экзотическими течениями в христианстве настораживала представителей православной церкви, которым удалось заручиться поддержкой еще одного влиятельного вельможи - Алексея Аракчеева.

В Кошелеве они видели «придворного ласкателя», а в Голицыне - человека, полностью попавшего под его влияние.

«Сей вельможа хитрый, пустосвят, лицемер, придворный ласкатель, прибрав к себе в руки министра духовных дел и народного просвещения князя Голицына, более всех в своё время сделал вреда и зла церкви православной и духовному сословию», - писал о Родионе Александровиче его современник архимандрит Фотий.

В интриге против придворных любителей мистики принимали участие Алексей Аракчеев, митрополит Серафим и архимандрит Фотий. Они всячески пытались ослабить влияние на императора, убедив его, что управление Голицына оказывает пагубное влияние на церковь и государственные дела.

История разрешилась в мае 1824 года, когда Александр Николаевич ушел в отставку, сохранив за собой только звание главноначальствующего над почтовым департаментом.

Через год не стало и императора. В возрасте 47 лет Александр I умер в Таганроге от горячки.

Дом князя Голицына на Фонтанке, 20. Фото: Commons.wikimedia.org / A.Savin

Последние годы своей жизни Голицын жаловался на ухудшение зрения. Покинув Петербург, он уехал в своем имение Гаспра в Крыму, где и скончался 4 декабря 1844 года.

Введение.
Сведения о конкретном человеке эпохи 1812 года сегодня найти непросто. В данном случае они проявились в сфере совсем не связанной с военными событиями, но достаточно определённо характеризуют российское общество конца XVIII – начала XIX веков тем, что проявляют интересы и стремления русского человека близкого к власти, являющегося частью этой самой власти. Вместе с тем, они показывают редкий альтруизм и патриотизм этой части общества и власти, выражаемый в стремлениях и поступках конкретной личности, определённое самопожертвование в сфере приложения сил и доверия государя Александра I.
Материалы для данного сообщения автор нашёл изначально в трудах заведующей отделом русской литературы XVIII века Института Русской Литературы (ИРЛИ) РАН в Санкт-Петербурге (Пушкинский Дом) доктора филологических наук Натальи Дмитриевны Кочетковой, поскольку значительная часть жизни этого человека эпохи конца XVIII – начала XIX веков была посвящена поэзии. Автор статьи позволяет себе только редкие комментарии этих материалов и небольшое их дополнение другими источниками.
Бахтины, старинный дворянский род, происходящий от Воина Ивановича Бахтина, жалованного в 1613 году поместьями за "многие службы в лихолетье". Внук его, Федор Анисимович, был жалован за участие в войне с ханом крымским и "салтаном турским" поместьями в Московском уезде в 1674 году. Этот род записан в VI часть родословной книги Орловской губернии.
Кроме упомянутого, в истории России известен другой старинный дворянский род Бахтиных, родоначальником которого признаётся Афанасий Бахтин (конец XVII века). Из этого рода происходят Иван Иванович и Николай Иванович Бахтины, сенаторы эпохи Александра II. Этот род Бахтиных не утвержден герольдией в древнем дворянстве и записан во вторую часть родословных книг Орловской и Калужской губерний. Отец обоих сенаторов Иван Иванович Бахтин был гражданским губернатором Слободско-Украинской или, как стали называть далее, Харьковской, губернии.
Надо сказать, что Бахтиных различных родов и колен, прославивших свой род и фамилию, история России знает немало.
Широко известен главный финансист и строитель Орловского кадетского корпуса Михаил Петрович Бахтин, участник Отечественной войны 1812 года. Всемирной славы удостоился философ и литературовед Михаил Михайлович Бахтин, труды которого знают в Европе больше, нежели в России.
Известно, что двое из Бахтиных: Бахтин Д.С. (1-ый) и Бахтин П.С. (2-ой) - поручики Московского гренадерского полка участвовали в Бородинской битве. И Бахтин 2-ой даже получил в нём ранение, что отражено на доске Храма Христа Спасителя. Исследуя духовные истоки победы в 1812 году, нельзя не видеть общей духовной работы всего российского общества. Безусловно, победа в войне 1812 года обеспечивалась и работой в тылу. Шефство над «своими» полками, подготовка ополчения, обеспечение армии фуражом и припасами и т.д. и т.п. Одним из участвовавших в этой работе был гражданский губернатор Слободско-Украинской губернии с центром в Харькове Иван Иванович Бахтин, о котором мы и хотим рассказать.
Иван Иванович Бахтин родился в 1757 году в г. Туле (1,2). Происходил из небогатой дворянской семьи. Его отцом был сержант лейб-гвардии Преображенского полка Иван Родионович Бахтин(3). Службу начал в 1772 году в 1-м фузелерном полку; 5 июля 1774 произведён в штык-юнкеры. В 1772-1775 участвовал в русско-турецкой войне, находился при осаде Силистрии. 9 декабря 1776 года (в 20 лет!) вышел в отставку в чине подпоручика артиллерии.
В 1782 году Бахтин поступил на штатскую службу, заняв должность стряпчего в Тобольском Верхнем Надворном суде. Этот поступок некоторые расценивали как переход «из попов во диаконы».
С 1783 года Бахтин служил в Перми, сначала губернским стряпчим, а с 11 июля 1785 года - прокурором Пермского губернского Верхнего Земского суда в чине коллежского асессора. С 10 марта 1788 года - губернский прокурор в Тобольской губернии, с 31 декабря 1791 года - надворный советник.
С 1 мая 1794 года Бахтин был переведен в Новгород-Северскую казённую палату, с 4 декабря 1794 года - в Калужское губернское правление, а с 9 октября 1795 года - в Тульское наместническое правление (4).
Здесь мы сделаем некоторое отступление от перечисления должностей карьерного роста И.И. Бахтина и обратимся к его литературному творчеству. Дело в том, что уже с 1780 года он стал писать и, что важно, публиковать стихи в различных журналах под псевдонимами «И.Бах», «Ив. Бахт» и т.п. В его творчестве главным образом преобладали сатирические темы, но были стихи, мадригалы, эпиграммы, притчи и сказки. Современники и литературоведы отмечали и отмечают его несомненный литературный талант(5).
С 1786 года он уже выступает как сотрудник журнала «Лекарство от скуки и забот», а 1788 года является одним из основных сотрудников журнала П.П. Сумарокова «Иртыш, превращающийся в Иппокрену"» (1789-1791), где печатает ряд своих произведений(6).
Как отмечают литературоведы, «стихи Бахтина, как правило, отличались остроумием; написаны они были простым разговорным языком, почти без славянизмов (за исключением ранних стихов), в основном ямбом …» (7).
Надо заметить, что стихи И.И. Бахтина дают сегодня возможность узнать лучше его характер, нравственные установки и цели. Воспринимая достаточно критично окружающее общество, он призывал читателя в своей поэме «Сон»: «Пороки исправлять вооружайся смело». В примечаниях к своим стихам он приводил примеры из трудов М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, В. И. Майкова. Причём, отмечаемая литературоведами, лёгкая ирония к своим стихам показывает его безусловную скромность (8).
Как истинный поэт и романтик в своих ранних стихах он «предпочитает любовь царскому скипетру и венцу» («Стансы»). Однако в момент публикации, будучи честным, не столько перед читателем, сколько перед самим собой, делает ироническое примечание: «Восемь лет тому назад, то есть во время сочинения, автор подлинно так думал; а теперь пришло ему на мысль, что ни один царь не согласится на мену» (9).
Надо заметить, что И.И. Бахтин достаточно негативно относился к произволу дворян-помещиков в отношении крепостных крестьян. Его перу принадлежат стихи «Сатира на жестокости некоторых дворян к их подданным», что свидетельствовало о его смелости и твёрдой гуманной гражданской позиции. Примечательно, что в его произведениях отразились не только особенности крестьянского быта XVIII в., но и сочувствие к людям труда (см., например, «Сказка. Господин и крестьянка»), что было довольно редким явлением в дворянском обществе того времени(10).
Как отмечает Н.Д. Кочеткова, у И.И. Бахтина были дружеские и творческие контакты с П. П. Сумароковым и другими тобольскими литераторами, в т. ч. с Н. С. Смирновым. Об этом свидетельствовало, в частности, участие Бахтина в стихотворной полемике в журнале «Иртыш, превращающийся в Ипокрену» (1790, январь), связанной со «Стихами на жизнь» Смирнова. Есть предположение, что в 1791 году он встречался в Тобольске с Александром Николаевичем Радищевым (11).
Характерно, что Бахтин хорошо владел иностранными языками. Среди его стихотворений были переводы и подражания. Как установил В. Д. Рак, ряд его притч восходил к сюжетам, почерпнутым из «Словаря анекдотов» (1766) О. Лакомба де Презеля(12). Особенно интересен и показателен стихотворный перевод Бахтина «Отрывки, переведенные из разговоров господина Вольтера о человеке». Источником стихотворения «Юзбек» послужил текст С. де Бельво, опубликованный в «Мегсиге de France» и представлявший, в свою очередь, переложение притчи Ж.-Ф. Де Сен-Ламбера «Деспот» из его сборника подражаний Саади. Подражанием фр. являлось также стихотворение «Филиса, или Четыре степени любви»; подражанием нем. - басня «Змея любимец» (13).
Литературное творчество Бахтина, как утверждают специалисты-филологи и советского периода и сегодняшнего дня, явилось заметным явлением в культурной жизни Сибири и русской провинции того времени(14).
И вот такой человек, одновременно и прокурор и стихотворец, несший славу честного человека и врага взяточничества, становится известен императору Павлу I, который занимает российский престол в конце 1796 года после кончины Екатерины II. Последний и решает привлечь И.И. Бахтина к службе в Петербурге, рассчитывая, что такой человек будет ему полезен. Конечно, он даёт тому некоторые испытания. Бахтин служит короткое время в Кулуге. А уже с 28 февраля 1797 года служит в Петербурге в Экспедиции о государственных доходах (другое название - экспедиция для свидетельства государственных счетов) в чине коллежского советника. 29 августа 1798 года он становится статским советником и, выполняя ряд, очевидно, особых поручений императора, обретает его доверие.
После гибели императора Павла I в результате спланированного заговора (в ночь на 12.03.1801), на престоле оказывается его сын Александр I, который, естественно, испытывал такие же кадровые трудности при восшествии на российский престол. Разумно полагать, что работать с участниками переворота или их ставленниками-протеже ему было невмоготу, и император искал честных и преданных ему людей. Таким человеком, после очевидного ряда проверок и поручительств, стал Иван Иванович Бахтин, которому император доверял отдельные конфиденциальные дела. Он требовал расследовать их тайно, без огласки источников информации и преследования жалобщиков.
Небольшая часть из таких дел-поручений за 1802 год представлена известным архивистом и государственным деятелем конца XIX века Николаем Николаевичем Селифонтовым(15). Характерно, что все они связаны с неподобающим отношением помещиков к своим крестьянам, нарушениями правосудия и законов дворянами. В примечаниях к публикации писем-поручений Александра I И.И. Бахтину Селифонтов пишет: «Приведённые ниже письма к нему императора Александра Павловича, с одной стороны свидетельствуя о том высоком доверии, какое умел приобрести себе Бахтин со стороны государя просвещённого, либерального и полного в ту эпоху самых искренних стремлений к исцелению множества самых вопиющих недугов, растравлявших Россию, с другой стороны служат лучшим доказательством неукоризненной честности, справедливости и благородства Бахтина» (16).
В 1802 году И.И. Бахтин поступает в Департамент Министерства финансов; с 8 апреля 1803 года - Действительный статский советник (17). По другим источникам данные события изложены так: «В 1802 Бахтин поступил во вновь учрежденное Министерство финансов. Он сделался известен императору Александру, который много раз поручал ему конфиденциальные следствия по злоупотреблениям администрации и чиновников. Через год он был произведен в действительные статские советники и назначен слободско-украинским, т. е. харьковским, губернатором» (18).
Назначение Бахтина губернатором состоялось по ходатайству известного общественного деятеля, опекавшего народные училища, «украинского Ломоносова» - Василия Назаровича Каразина, также своеобразного человека и весьма плодовитого учёного-первопроходца, именем которого называется сегодня Национальный Харьковский университет Украины(19).
Как отмечают все источники, Александр I, беседуя с Бахтиным перед этим назначением, сказал: «Выведи ты мне в Харькове местничество». Из тех же источников мы видим, что Бахтин, став губернатором, стремился ограничить влияние украинских магнатов, чем вызывал их естественное недовольство. Работал он много и упорно, фактически без секретаря: «Вставал <….> в три часа утра, принимался тотчас за работу еще в белом колпаке и шлафроке».
Заметим, что находиться в должности гражданского губернатора Слободско-Украинской губернии И.И. Бахтину пришлось с 1803 по 1814 год. А это были годы очень сложные для России. В первую очередь, конечно, следует говорить об Отечественной войне 1812 года. Необходимо отметить и большие преобразования на Слободско-Украинских территориях, открытие и развитие Харьковского университета и многое другое.
Характерно и даже показательно, что Иван Иванович Бахтин, занимаясь служебными делами, хозяйственной и иной деятельностью, не переставал писать стихи. Однако, в свою бытность губернатором он складывал их «в стол», поскольку считал это дело для губернатора недостойным.
Заметим, что ещё с тобольского периода жизни Бахтин обращал внимание на образовательные учреждения и педагогику. Об интересе к деятельности Тобольского народного училища свидетельствовало, в частности, его стихотворение «Благодарность и вопрос к господину учителю от мещанина Старолета Добромыслова» (20). В этом произведении Бахтин, в частности, развивал идею множественности миров. Характерно, что драма «Ревнивый», написанная в Новгороде-Северском и датированная 1795 годом, была выдержана в духе сентиментализма. В пьесе была затронута тема воспитания, причем речь шла о воспитании «душевных качеств». Безусловно, педагогическая тема была близка И.И. Бахтину ещё и в силу собственного семейного положения (21).
Около 1792 года он женился на Дарье Ивановне (урождённой Петерсон), которая родила ему многочисленных сыновей и дочерей(22). Показательно, что многие из них состоялись и стали полезны России, что следует связывать, на наш взгляд, с особым педагогическим талантом и влиянием отца и матери. Двое из старших сыновей: Иван Иванович- младший (1793-1867) и Николай Иванович (1796 - 1869) стали впоследствии известными государственными деятелями, членами Государственного Совета, участниками разработки Реформы 1861 года. Дочери Дарья Ивановна и Глафира Ивановна (17.11.1804 - 25.12.1860) закончили Императорский институт благородных девиц в 1821 году (см. Черепнин, Вып.16(1821), п.13 и п.14., с.515.). В последующем Глафира Ивановна вышла замуж (24.04.1827) за Николая Ивановича Селифонтова (09.09.1785-15.12.1855), родила и воспитала замечательных детей. К их числу относится и известный архивист, генеалог и государственный деятель вышеупомянутый Николай Николаевич Селифонтов(23). Судьба других сыновей И.И. Бахтина: Александра и Андрея, менее известна. Известно только, что один из сыновей ушёл из жизни довольно рано, что получило даже отклик в стихотворении Ивана Фёдоровича Богдановича «Нежному отцу на смерть сына его», обращенное к Бахтину (24). Кстати, автор, будучи ровесником Бахтина(1758-1831) и дружбе с ним, имеет в своём списке замечательный труд «О воспитании юношества».
Заметим тут, что биография сына И.И.Бахтина - Николая Ивановича Бахтина весьма примечательна и достойна отдельного представления. Следует только упомянуть, что кроме активной государственной деятельности он был известным писателем и критиком, членом катенинского кружка и издателем трудов Павла Александровича Катенина. И в этих качествах государственного писателя и деятеля он определённым образом повторил творческую судьбу своего отца - государственного деятеля и поэта И.И. Бахтина (25).
Многие подробности семейной жизни Ивана Ивановича Бахтина и его семьи станут известны после многостороннего гениалогического исследования. При этом будут использованы рукописные материалы о роде Бахтиных Н.Н. Селифонтова, которые были подготовлены им в середине XIX века и хранятся в рукописном фонде ИРЛИ(26).
Таким образом, будучи прекрасным домашним педагогом и образованным человеком (заметим, кстати, что он получил прекрасное сугубо домашнее образование, что отмечает его благородных родителей!), И.И. Бахтин был совершенно подготовлен к принятию решения об устройстве в Харькове университета, которое провёл в правительственных кругах Петербурга Василий Назарович Каразин. Университет был открыт в годы его губернаторства в Харькове (Указ императора Александра I от 17/29 января 1805 г.) и, очевидно, был объектом приложения его губернаторских сил весь срок его службы в Харькове (до отставки по болезни 1814 году).
По воспоминаниям профессора Харьковского университета X. Роммеля, Бахтин питал особое отношение к М.В. Ломоносову и «с какою-то нежностью» говорил о нём, любил «возвышенные творения» Ф.-Г. Клопштока.
За «любовь к наукам и покровительство просвещению» 30 июня 1809 года Бахтин получил диплом почетного члена Харьковского университета; в 1814 - диплом внешнего члена Харьковского общества наук; 2 мая 1817 года избран его действительным членом; с 16 января 1815 стал почетным членом Филотехнического о-ва (27).
Отечественная война 1812 года отразилась на жизни и деятельности всей Слободско-Украинской губернии и её столице - Харькове. Хорошо известно, что Слободско-Украинская губерния была родиной значительной части гусарских полков России. Ахтырский, Изюмский, Сумской, Харьковский и Острогожский полки принимали активное участие в военных событиях Отечественной войны 1812 года. Кроме того, Слободско-Украинская губерния являлась родиной Черниговского и Нежинского гусарских полков. И уж, конечно, Харьковского драгунского полка, изначально бывшего гусарским. Все полки проявили себя в Отечественной войне 1812 года более чем достойно (28). Так, Харьковский драгунский полк уже в начале войны участвовал в бою при Красном и обороне Смоленска в составе отряда генерала Д.П. Неверовского, затем в составе арьергарда генерала П.П. Коновницына сражался у Гжатска, при Колоцком монастыре, был в Шевардинском бою и в Бородинском сражении, затем находился в составе арьергарда генерала М.А. Милорадовича, позднее сражался у Тарутина, под Вязьмой и Красным. Команда от полка находилась в партизанском отряде А.С. Фигнера (29). Об участии гусарских и других полков в Отечественной войне 1812 года достаточно исторической литературы и с ней можно познакомиться в библиотеках(30).
Безусловно, обеспечение полков и шефство над полками несла сама Слободско-Украинская губерния и её непосредственное руководство. В том числе и гражданский губернатор И.И. Бахтин. В этих условиях ещё более были востребованы его ответственность, честность и бескорыстие.
Показательно, что накануне Отечественной войны 1812 года в общественном мнении земляков Бахтин был известен своей непримиримостью к взяткам. Он не принимал никаких вознаграждений, подношений или подарков. Известен редкий случай, когда 22 апреля 1812 года купцы и дворяне Харьковской губернии преподнесли И.И. Бахтину адрес с приложением 10 000 р. (очевидно, это происходило при поздравлении Бахтина с 55 летием!). Бахтин не смог отказаться от подарка, поскольку подношение было сделано публично, «с высочайшего разрешения» (т.е. с разрешения самого императора!). Тем не менее, Бахтин «тяготился этим даром» и на будущее запретил почте принимать денежные посылки на его имя(31). В другом источнике отмечено: «Современники признавали в Иване Ивановиче Бахтине «высокую честность, обширный, несколько саркастический ум, вполне достаточное по его времени образование и особенное расположение к добру в отношении ближних» (32). В связи с празднованием этого юбилея следует уточнить ныне принятую, но явно неточную дату его рождения.
Характерно, что, когда в 1810 году в Харьковском театре была поставлена его драма «Ревнивый», все доходы от спектакля были направлены «в пользу бедного дворянина Н. Ф. Алферова, находившегося за границей для изучения архитектуры и не имевшего средств вернуться в Россию» (33).
Одновременно предание говорит о том, что Иван Иванович Бахтин отличался особой проницательностью и даже подозрительностью. Последнее, на наш взгляд, легко объясняется его длительной специфической службой в прокуратуре, расследованием должностных и других преступлений по поручению верховных властей. По-видимому, в этой работе пригодились и его естественная проницательность и незаурядный природный ум.
Кроме вышеупомянутого, в ряде источников указано, что И.И. Бахтин отличался непомерной страстью к картам. В своё время он, якобы, проиграл все свое родовое состояние (34) (формуляр 1798 г.: «деревень и крестьян за собою не имеет» - ГПБ, ф. 682, к. 3, № 11; формуляр 1818 г.: «имеет дворовых людей двух» - ИРЛИ, ф. 265, оп. 2, № 150). Между тем отсутствие имений и крепостных крестьян могло иметь и другие причины, которые простому человеку было трудно представить и понять. В том числе сугубо идейные, которые в обычном обществе просто не поняли бы. Недаром сам Бахтин отмечает, что «… даже в сорок я еще был волтерист и Орлеанская девица была карманная моя книжка». Можно предположить, что «карточный» способ избавления от нравственно сомнительной или «неудобной» собственности тоже мог иметь место, если учитывать особенности характера и высокого морального состояния И.И. Бахтина, его понимания окружающего общества и дворянской реакции на такие действия. Можно было бы показаться и не вполне здоровым психически! Косвенным подтверждением этой догадки может служить предположение, что, вряд ли, страстного картёжника, каким его выставляет общественная молва в Харькове, император Александр I мог сделать своим доверенным лицом и поручать конфиденциальные дела. Скорее эта характеристика была надуманной (или служила неким информационным прикрытием – что вполне возможно!) и не соответствовала реальной действительности, реальной мотивации поступков этого своеобразного и предельно принципиального человека.
В связи с болезнью 1 ноября 1814 года Иван Иванович Бахтин вышел в отставку. Он вновь переехал в Петербург, несколько поправил здоровье и через 1год и 4 месяца - с 29 февраля 1816 года, уже вновь служил управляющим Государственной экспедицией для свидетельства счетов, то есть занимался проверкой прохождения счетов и сборов налогов с дворян. Это занятие, следует понимать, очень тонким и даже опасным, поскольку касалось доходов придворной аристократии и иже с ней. Таких лиц преследовала общественная молва, оговоры и домыслы, замалчивание их добрых дел и поступков. Вполне логично предположить, что эту работу Бахтину вновь поручил Александр I, поскольку не изменил своего доверительного отношения к нему за 15 лет.
В Петербурге у Бахтина было много знакомых в среде крупных государственных деятелей. Из них, например, можно выделить следующих: создателя и инспектора народных училищ В. Н. Каразина, министра юстиции Д. П. Трощинского, министра внутренних дел В. П. Кочубея и других.
В этот «итоговый» период своей жизни И.И. Бахтин вновь занялся поэзией, правкой и публикацией своих прежних произведений.
Как считают литературоведы, «около 1811 года ….. Бахтин написал сочинение «Вдохновенные идеи», представлявшее собой психологический этюд, в котором автор анализировал свое состояние после пробуждения от сна» (35). Особый интерес имело и имеет сегодня авторское наблюдение об изменении собственного характера и своих идеалов в течение жизни: «Я теперь совершенный в душе моей христианин, но <…> в тридцать же два года, в тридцать шесть, даже в сорок я еще был волтерист и Орлеанская девица была карманная моя книжка». Эта метаморфоза заставляет задуматься о непреходящих ценностях православия и недостаточности либеральных ценностей для человека, непредвзятой оценке того, что мы называем сегодня научным прогрессом, о необычном, но искреннем свидетельстве умудрённого опытом далеко незаурядного человека, сумевшего уже тогда разглядеть червоточину европейской идеологии и европейского взгляда на мир.
Мы специально уходим в этой статье от проблемы «мистицизма» Бахтина, которую усматривали 20 и более лет назад советские исследователи. Необходимо сказать только, что этому человеку, очевидно, открывались такие горизонты интуитивного мышления, о которых современный исследователь, погрязший в логических схемах, не может составить адекватного представления … И потому относит их к мистицизму, дабы за этим ярлыком не видеть реальных, многофакторных, присущих жизнетворчеству человека, процессов. Впрочем, это скорее свойственно было советскому периоду. Сегодня жёсткие идеологические рамки во многих случаях уже исчезли, и это позволяет надеяться на новые попытки исследования широкоформатного мировосприятия и животворного мышления И.И. Бахтина.
В 1816 году, понимая, что судьбой и прогрессирующей болезнью ему отведено не много времени пребывания в этом мире, Бахтин задумывает издать свои ранее опубликованные и неопубликованные произведения в сборниках. Собранные стихотворения 1780-1790-х г. из текстов журнальных публикаций, он вновь отредактировал и «исправил», в ряде случаев изменив заглавия, и издал за свой счёт сборник «И я автор, или Разные мелкие стихотворения» в типографии И. Иоаннесова(36). В сборник были включены и новые произведения: лирическая «Песня» («Расставшейся с тобою»), иронические «Стихи моему будущему начальнику, которого совсем не знаю» и др. По признанию самого Бахтина в предисловии, сборник был итоговым, т. к. он «лет десяток» назад перестал писать стихи. Последним в сборнике помещено было стихотворение «Надгробие сыну моему, или Последнее мое стихотворение», написанное, вероятно, в 1810 году. В последнем сборнике Б. высоко отозвался о поэзии Г. Р. Державина, с которым был хорошо знаком и которого, очевидно, посещал незадолго до его смерти в Званке.
Надумав оставить молодым поколениям творческие результаты своей жизни, что Бахтин издаёт в том же 1816г. в типографии того же И. Иоаннесова свою поэму «Ревнивый» (37) и прозаическое эссе – описание своей творческой интуиции в книге «Вдохновенные идеи»(38).
В 1816-1817 годах Б. поместил ещё несколько произведений в периодическом издании «Дух журналов»: стихи, посвященные Державину («Надгробие», «К портрету надпись» и др.), «Мадригал»; нравоучительная повесть «Степаша, или Образ “воспитания”» (написана в 1799); «Письмо к сыну моему от 18 октября сего 1817 года».
Покинул этот мир Иван Иванович Бахтин 14/26 апреля 1818 года в Петербурге и был похоронен на Волковом кладбище(39).
В заключение необходимо сказать, что в советский период находились исследователи, которые интересовались жизнью и деятельностью Ивана Ивановича Бахтина очень активно. Так, сибирские литературоведы находили в жизни И.И. Бахтина немало любопытного(40). Например, исследователь Б.А. Чмыхало попытался реконструировать биографию поэта и чиновника Бахтина, сделал вполне конкретный анализ соотношения его службы и поэтического творчества, но ……, в конце концов, посетовал на отсутствие архивных разработок(41). Как бы то ни было, Чмыхайло убедительно показал, что чиновник и поэт в случае с Бахтиным это один и тот же гармоничный человек. И не «делится» Бахтин на только чиновника или только поэта даже в разные периоды своей жизни. Он всегда был поэт и всегда ответственный, глубоко нравственный, служащий отечеству, чиновник. Везде он был един и гармоничен. Предположение, что чиновник в характере Бахтина не дал развиться поэтическому дару, представляется несостоятельным. Конечно, публиковать стихи, будучи губернатором, излишне, поскольку в губернии немало будет желающих видеть в этом слабость. Писать же в стол ничто и никто не запрещает, но помогает быть в творческом тонусе. В то же время, когда этих самоограничительных условий нет, Бахтин издаёт три сборника. Таким образом, всё в его творческой биографии логично и вполне объяснимо.
Сегодня архивные возможности изучения жизни и творчества Бахтина изменились. Исследователей интересует «творческая лаборатория» автора стихов, государственного деятеля и доверенного лица императора, многообразие жизненных проявлений нашего героя и его самодостаточность. «Не следует забывать также, - пишет Б.А. Чмыхало, - что биография Бахтина – это всё же частный случай проблемы «поэт-чиновник» или «чиновник-поэт». Для её решения нужны не только конкретные изыскания, но и соответствующая типология. Решение же этой проблемы будет представлять не только сугубо литературоведческий, но и, если можно так выразиться, человековедческий интерес» (42).
Исторический пример жизни, деятельности и поэтического творчества Бахтина весьма показателен. Он один из тех, кто делает реальную жизнь, выполняет черновую работу без поэтических стенаний и жалоб, но привносит в неё свой честный и бескорыстный огонь романтической и поэтической любви к Отечеству. Как резюмировал тот же Чмыхайло в 1988 году, тема жизни и творчества И.И. Бахтина ближе к общеизвестной теме «Поэт и Гражданин». Сегодня она, на наш взгляд, должна быть востребована.
Примечания и источники:

1. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70 - 72. Автор указывает «1755 или 1756», что вполне согласовывается со свидетельством биографа И.И. Бахтина Н.Н. Селифонтова, но противоречит событиям марта 1812 года, когда праздновался юбилей И.И. Бахтина в Харькове.
2. Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
3. Русский биографический словарь. См. интернет – род Бахтиных. Иван Родионович Бахтин, как указывают иные источники по родословию, родился в 1741 г.
4. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70. См. РГАДА, ф. 286, № 808, л. 483; № 852, л. 133, 471; № 862, л. 115; № 889, л. 145.
5. Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.17.
6. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
10. Там же.
11.Там же. Как сообщает известный поэт Древней Греции Гесиод (VIII-VII вв. до н. э.) в своем труде «Теогония», Ипокрена - это название источника на горе Геликон, который образовался от удара копыта Пегаса, коня Зевса, верховного бога Олимпа;
12.Рак В. Д. Пер. в первом сибирском журн. - В кн.: Очерки лит. и критики Сибири (XVII-XX вв.). Новосибирск, 1976;
13.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
14.Там же.
15.Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
16.Селифонтов Н.Н. Примечания к статье «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
17.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
18.Русский биографический словарь. Т.II, СПб., 1900, с.606-607.
19.Русский биографический словарь. См. Каразин В.Н. или Богалей Д. Просветительская деятельность В.Н. Каразина.
20.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.71. См. Воскресенский Т. Слово о пользе физики <…> 1793 года июля 12 дня. Тобольск, 1794, с. 26-28.
21.Там же.
22.Сахаров И.В. Генеалогические корни Н.Н. Селифонтова. Сборник. Памяти Селифонтова. Первые Селифонтовские чтения. Кострома: 2000, с.12.
23.Селифонтов Н.Н. Родословная Селифонтовыхъ и Румянцевыхъ. «Для друзей». Составлена Н.Н. Селифонтовымъ. С-Пб, 1890, с.29-31.
24.Ив. Ф. Богданович «Нежному отцу на смерть сына его» Ж. «Вестник Европы», СПб.: 1810, ч.9, № 2).
25.Лобкова Н.А. Н.И. Бахтин и П.А. Катенин. Сборник. Памяти Селифонтова. Первые Селифонтовские чтения. Кострома: 2000, с.33
26.Рукописная биография И.И. Бахтина, составленная Н. Н. Селифонтовым, хранится в ИРЛИ (ф. 265, оп. 2, № 154). Её ещё предстоит исследовать и ввести в современный научный оборот.
27.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70. См. Труды Общества наук, состоящего при императорском Харьковском ун-те, 1817, т. 1, с. XVIII.
Подмазо А.А. Энциклопедия Отечественной войны 1812 года. С.760.
28.Там же.
29.См. Богданович Я. Участие Харьковского драгунского полка в Отечественной войне 1812-1814 года, СПб., 1911; Габаев Г.С. Роспись русским полкам 1812 г. Киев, 1912; Альбовский Е.А. История Харьковского полка, Минск, 1897; Потрашков С.В. Харьковские полки. Три века истории. Харьков, 1998.
30.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
31.Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
32.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.72.
32.Там же.
33.Там же.
34.Бахтин И.И. И я автор, или Разные мелкие стихотворения. СПб.:тип.И.Иоаннесова, 1816.
35.Бахтин И.И. Ревнивый.Драма. СПб.: тип. И.Иоаннесова, 1816.
36.Бахтин И.И. Вдохновенные идеи. СПб.: тип. И. Иоаннесова, 1816.
37.В некоторых источниках указано Волновое или Волковское кладбище.
38.См. примечания и библиографию к статье Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.20-22.
39. Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.17.
40.Там же, с.20.

Александр I: смерть в Таганроге

История династии Романовых в XVIII веке была полна загадок и обильно полита кровью не только самозванцев (Пугачев) или людей, пытавшихся «оживить прошлые тени» (Мирович), но и прямых претендентов на престол (Иоанн Антонович) или царствующих монархов (Петр III и Павел I). Страшная смерть последнего породила одну из самых загадочных, как считают историки, фигур на российском престоле — Александра I. Не оправдавшиеся надежды «дней Александровых прекрасного начала» превратились в его мрачный мистицизм, «змея» Аракчеева, военные поселения, ссылку Пушкина. Однако при этом доносы Шервуда, Витта, Майбороды, Комарова, Грибовского и Бошняка на будущих декабристов император оставил без последствий, упрямо говоря: «Не мне их судить», в чем содержался прямой намек на его участие в убийстве отца… До сих пор конспирологи спорят о том, кто же покоится в усыпальнице Петропавловского собора под видом Александра Павловича (есть даже версия, что гробница пуста) и кто такой старец Федор Кузьмич. В декабре этого года исполнится 190 лет со дня смерти Александра, в январе нынешнего исполнилось 202 года со дня подписания им указа о начале строительства Храма Христа Спасителя. Но интерес к этой исторической личности с годами не становится слабее…

1. «Господин Александр»

Так называла императрица Екатерина Великая своего любимого внука, родившегося 12 (23) декабря 1877 года в семье великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Федоровны (Софии-Доротеи-Августы-Луизы, принцессы Вюртембергской). У этой плодовитой четы было 10 детей. Александра назвали в честь святого Александра Невского, и бабушка готовила ему… константинопольский престол!

Будущий венценосец спал в комнате с открытыми окнами, чтобы привыкнуть к шуму, и ежедневно принимал холодную ванну в помещении, где температура не превышала 15 °С, поэтому он никогда не простужался и современниками описывался как «крепкий, крупный и жизнерадостный». Екатерина уже тогда полагала, что «у господина Александра есть лишь один выбор, и от его личных дарований зависит, на какую он вступит стезю — святости или героизма». По достижении Александром шести лет няньки и гувернантки от внука императрицы удаляются, и воспитанием его занимаются генерал-адъютант Н. И. Салтыков, полковник Ш. Массон, барон К. И. Остен-Сакен, протоиерей Андрей Самборский и Фредерик Сезар де Лагарп. Екатерина приготовила для внука «Наставления» — «собрания общих мест… в философском духе на дурном русском языке». Он делал все, чтобы понравиться бабушке: стоял на часах у ее дверей, играл три роли в ее комедии «Обманщик». Примечательно, что прекрасно разбиравшаяся в людях Екатерина рано угадала в нем опасную склонность к скрытности и лукавству. Оно и понятно: с малых лет ему пришлось лавировать между отцом, которого Екатерина не хотела допускать к власти, и самой императрицей. Он всем улыбается, приветлив, со всеми соглашается, льстит (хотя в душе, вероятно, надавал бы пощечин).

10 мая 1793 года по настоянию Екатерины состоялось обручение Александра и Луизы (в православии — Елизаветы Алексеевны), принцессы Баденской. Свадьбу отпраздновали 28 сентября того же года. У четы сразу же возникли проблемы с продолжением династии.

2. «У него выработалось пристрастие к мелочам…»

Александр всячески увиливал от попыток Екатерины передать ему корону, минуя Павла. Он регулярно посещал отцовскую резиденцию (Гатчину) и участвовал, даже с удовольствием (если это не притворство), в военных экзерцициях отца с его потешным войском.

Существует предположение, что именно увлечение Александра артиллерийской пальбой привело к глухоте на левое ухо, от которой он страдал всю жизнь. Правда, непонятно: громкий звук должен оглушать оба уха! Скорее всего, речь шла о хроническом отите, представления о котором врачи тогда не имели.

«Мелочные формальности военной службы и привычка придавать им чрезмерное значение извратили ум великого князя Александра» , — писал современник, — у него выработалось пристрастие к мелочам, от которого он не мог избавиться и потом» . Может, это было просто проявление немецкого педантизма (русской крови в императоре текло очень немного)? Известно, что его дед Петр III, отец Павел I, братья Николай I, Михаил и Константин отличались пристрастием к мелочам, страстью к уставам, параграфам и бюрократическим формальностям.

Доверенным лицом Александра стал 24‑летний капитан Алексей Аракчеев. В 1796 году Екатерина и вице-канцлер А. Безбородко тайком составили акт, согласно которому Павел лишался короны в пользу Александра, но 4 ноября у страдавшей сердечной недостаточностью Екатерины произошел тяжелый инсульт, от которого императрица спустя два дня умерла… Безбородко «сдал» уже безопасную императрицу, и в его присутствии Павел сжег единственный экземпляр акта.

Павел поменял все, что было во время правления матери: возвратил из ссылки Новикова и Радищева, осыпал милостями Тадеуша Костюшко и разрешил ему уехать в Америку, распорядился извлечь из склепа в Александро-Невской лавре гроб с телом отца и перезахоронить его в Петропавловском соборе. Во время похорон Павел заставил убийц Петра III — А. Орлова, Пассека и Барятинского — идти за его гробом. Петра и Екатерину похоронили одновременно. Сколько мрачного сарказма!

Александр стал вторым лицом в государстве, что его, похоже, в тот момент не радовало…

3. «Ему льстит популярность…»

Павел сразу огласил новый акт о престолонаследии, который устанавливал наследование по мужской линии по праву первородства, что, безусловно, укрепило положение Александра как великого князя-наследника. Император назначил его шефом лейб-гвардии Семеновского полка, главным инспектором кавалерии, военным губернатором Петербурга, сенатором и председателем военного департамента.

Первые реформы отца Александру нравились, но потом началась вакханалия: запрещение круглых шляп, длинных панталон, туфель с бантами и сапог с отворотами. Любопытно, что такое уже было при Петре Великом: бритье бород, введение немецкого платья, табака и ассамблей. Чиновников обязали ходить только в мундирах, была введена жесткая духовная и светская цензура, запрещен вальс, слова «гражданин», «общество» и «клуб». С девяти вечера объявлялся комендантский час. Павел в зависимости от настроения (а оно часто оказывалось плохим) разжаловал заслуженных генералов, посылал казаков завоевывать Индию или отправлял проштрафившийся полк пешим порядком в Сибирь (под Рязанью есть село Полково, в котором, по преданию, солдаты несчастного полка останавливались во время долгого путешествия). Известна формула Павла (а так думали все российские правители): «Дворянин в России лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Сыновья тоже не были застрахованы от унизительных разносов и головомоек.

Александр как-то неосторожно написал, что «неограниченная власть… творит все шиворот‑навыворот». В этот момент, рассуждая о своем будущем царствовании, он говорил о конституции и представительном правлении, что реально означало ограничение абсолютизма.

Царствование Павла приближалось к трагическому финалу, но Александра и его жену трагедия настигла еще раньше: 27 июля 1800 года умерла их годовалая дочь Мария. Спустя восемь лет умрет и вторая дочь — Елизавета. Наблюдение за здоровьем великокняжеской четы вели сын доктора медицины главного врача Первого Петербургского сухопутного госпиталя Якова Яковлевича Грива (1703-1763)доктор Иван Яковлевич Грив (1745-?), назначенный лейб-медиком в 1802 году, и доктор медицины Христофор-Казимир Яковлевич Лерхе (?-1825), который учился в Берлине, Страсбурге и Геттингене, в 1797 году был зачислен в штат великого князя Александра Павловича. Хотя у будущего императора и его жены пока не было проблем со здоровьем — по крайней мере, видимых…

4. «Вы должны отречься…»

Большинство историков убеждены, что отнюдь не забота о мифическом благе государства двигала Платоном и Николаем Зубовыми, Петром Александровичем Талызиным, Федором Петровичем Уваровым, Александром Васильевичем Аргамаковым, Василием Михайловичем Яшвилем, Александром Ивановичем Талызиным, Леонтием Леонтьевичем Бенигсеном и их главарем Петром Алексеевичем, графом фон дер Паленом, когда они пришли убивать Павла I… Они все хотели или вернуть утраченное, или приобрести большее (чины, деньги, крепостные и. т. д.). Александр Павлович хотел одного — власти. Батальон именно его Семеновского полка стоял в карауле Михайловского замка, когда Николай Александрович Зубов золотой табакеркой ударил Павла в висок, а капитан Скарятин шарфом Аргамакова (по другой версии, шарфом самого Павла) задушил помазанника Божьего… Сначала, правда, заговорщики предложили императору отречься от престола в пользу Александра. И тут, вероятно, лежало начало той драмы, которая происходила с Александром в течение четверти века: он не хотел кровопролития, но другие осуществили то, на что он втайне надеялся… «Безвинный преступник», «отцеубийца с чистыми руками» — вот кто он теперь.

Александр начал царствование со лжи: «Батюшка скончался апоплексическим ударом». Перед погребением Павла доктора долго маскировали следы этого «инсульта» на виске и страшную странгуляционную борозду на шее… Талейран, узнав об этом, ехидно написал: «Русским пора выдумать какую-нибудь другую болезнь для объяснения смерти своих императоров» (от такого же «удара» умер и Петр III)…

Первые годы царствования Александра (до 1810 г.) принято называть порой надежд, хотя на самом деле это время оказалось только порой колебаний. Александр Первый начинает вечный выбор между «волком, козой и капустой». Современники называют идеи молодого императора «расплывчатыми». Он стучится «сразу во все двери, не зная толком, что следует делать» , —отмечает другой современник Александра. Собственно говоря, речь шла о трех проблемах: об устранении крепостного права для 10,5 млн крестьян, о введении представительной формы правления и конституции, о судебной реформе. Все это оказалось неосуществленным… Похоже, что императора больше интересовал роман с Марией Нарышкиной (Четвертинской), плодом которого была дочь Софья Нарышкина, умершая в 20 лет от туберкулеза. В 1803 году Александр вновь призывает на службу Алексея Андреевича Аракчеева.

5. «Недовольство императором с каждым днем возрастает…»

Начиная с Петра I все члены династии Романовых демонстрировали интерес к военному делу. Не был исключением и Александр I. Он считал, что его военных познаний достаточно для того, чтобы воевать с подлинным военным гением того времени — Наполеоном Бонапартом. Итогом стало позорно проигранное Аустерлицкое сражение, потом было поражение под Фридландом. У него не было военачальников, равных Суворову, а Кутузова он не любил. Мало того, 13 января 1808 года военным министром становится «без лести преданный» А. А. Аракчеев. В это же время Россия захватывает Финляндию во время короткой русско-шведской войны. В промежутках был Тильзитский мир с Наполеоном, за что императора порицают, исходя из патриотических соображений. Некоторые историки уподобляют Тильзитский мир Пакту о ненападении, заключенному между Германией и СССР. Тогда не понимали, как православный царь мог найти общий язык с «басурманином» Наполеоном.

Сила оппозиционных настроений была такова, что в 1807 году император учредил Комитет общей безопасности, донесения которого ложились прямо на его стол (как нынешний Совет безопасности). Император хотел быть любим своим народом, а его не понимали, ненавидели, презирали. Он меняет свое ближайшее окружение: место Андрея Будберга занимает Николай Румянцев, выходят в отставку и покидают Россию Чарторыйский, Новосильцев и Кочубей («молодые друзья»). В Министерство внутренних дел приглашается Михаил Михайлович Сперанский — человек высокообразованный, гибкий, умный, подлинное светило отечественной бюрократии. Но и его через пять лет по совершенно идиотскому обвинению в шпионаже отправили в ссылку. Россия между тем (Польша оказалась под властью Наполеона) имела продолжительную границу с грозным противником (позже, в 1939 году, ситуация повторилась).

Сперанский предложил Александру проект широких политических, экономических и финансовых реформ, которые должны были сплотить общество вокруг императора. Так, предполагалось учредить Государственный совет, Государственную думу, Сенат сделать высшим судебным органом. Специальная комиссия должна была выработать свод законов по образцу кодекса Наполеона. Сперанский предложил разделить Россию на губернии, округа и волости, каждую из которых должна возглавлять своя дума, составленная из собственников недвижимого имущества (имущественный ценз). Именно они должны были избирать представителей в Государственную думу. По инициативе Сперанского Александр издал указ о придворных званиях, которые не должны были давать права на должность и чин, и об экзаменах на гражданские чины начиная с VII класса (экзамен был серьезный, вряд ли сегодня каждый чиновник его выдержал бы).

Вполне естественно, что консерваторы подняли бурю, которая испугала императора. Он смог только организовать Государственный совет. Неслучайно М. М. Сперанский сказал об Александре: «Все, что он делает, он делает наполовину. Он слишком слаб, чтобы управлять, и слишком силен, чтобы быть управляемым». В одном из перехваченных писем Сперанский неосторожно назвал Александра «белым теленком», намекая на бело-розовый цвет его лица. Этого было достаточно — после нехитрой интриги 17 марта 1812 года М. М. Сперанский был выслан в Нижний Новгород.

6. «Политика диктует действия, которые сердце отвергает…»

Эти слова полностью отражают кредо Александра. Он находит себе нового советника — барона Генриха фон Штейна, бывшего министра Пруссии.

Император чувствовал, что история России — прямое следствие ее географического положения, и уже в 1810 году понял, что война с Наполеоном неизбежна. Бойкот Англии поставил хилую российскую экономику, основанную на экспорте природных ресурсов, в полный тупик. После Тильзита Аракчеев по приказу царя реорганизует и перевооружает армию: строятся продовольственные склады, увеличивается производство сукна, пушек и ружей (замки, правда, тайком покупаются в Англии). Армейские корпуса из Молдавии, Финляндии и Сибири подтягиваются к западной границе, дополнительные полки формируются в Москве. Александр заключает союзнические договоры с Австрией, Швецией и Пруссией. М. И. Кутузов заключает мирный договор с Турцией (Россия потеряла Молдавию и Валахию, но сохранила Бессарабию). 8 июня 1812 года заключается мирный договор с Англией. Однако в душе Александр был готов отступить вплоть до Берингова пролива. Главным военным авторитетом императора в это время был прусский генерал Фулль (веривший в неизменность законов войны со времен Юлия Цезаря и Фридриха Великого).

Все высшее руководство российской армии составляли иностранцы, солдаты — русские, а у Наполеона все генералы — французы, а солдаты в большинстве своем иностранцы. Кутузова, которому было уже 67 лет, царь назначил главнокомандующим скрепя сердце. Дальнейшее хорошо известно: Бородинское сражение, захват Москвы, подготовка Петербурга к эвакуации, пожар в Москве (из 9158 домов уцелело 2626), формирование новой армии (Кутузов имеет 80 тысяч пехоты, 35 тысяч кавалерии, 600 тысяч ополченцев и 216 пушек). Потом было поспешное отступление французов, бегство Наполеона, опоздание Чичагова и переправа через Березину. На пути обеих армий от Москвы потом насчитают 430 000 трупов… Позднее Александр скажет: «…эта несчастная кампания стоила мне десяти лет жизни…».

Примечательно, что после «ста дней» Наполеона Александр неожиданно впал в мистицизм. Он познакомился со знаменитым мистиком Юнгом‑Штиллингом и «пророчицей» баронессой Юлией де Крюденер. Под их влиянием царь начал находить утешение в истовом исполнении церковных обрядов и религиозной экзальтации. Крюденер внушила Александру, что он «белый ангел», которому суждено победить «черного ангела» (Наполеона) и вершить европейскую политику в духе принципов раннего христианства. Странно, что император именно около нее, а не около православных иерархов чувствует, что приобщается небесной благодати и проникается духом Христа! Тут он впервые сказал о том, что когда-нибудь станет отшельником.

Только после триумфального шествия по Парижу русской армии Александр удаляет Крюденер, но мысли, посеянные ею, остались — император начинает готовить проект «Священного союза» России, Австрии и Пруссии, который носил столь же мистический, сколь и утопический характер (объединились императоры: православный, протестант и католик!).

7. «…нахожу удовлетворение в полном уединении»

Примечательно, что по истечении времени Александр все реже и неохотнее вспоминал войну с Наполеоном. Он учредил Библейское общество, в котором объединились главы всех существовавших в России конфессий христианского направления. Удивительным образом у него сочетались православные догматы, постулаты масонов и оккультные идеи. В стране начали плодиться секты, а Селиванов (глава секты скопцов) стал весьма почитаемым. Александр прекращает гонения на старообрядцев, молокан и духоборов. В обществе в ходу «астральная теология». В Петербурге появляется секта «вертящихся», в которую вхож и будущий министр народного просвещения А. Голицын, тогда обер-прокурор Синода.

Но ближайший к императору человек — А. А. Аракчеев — был от всякой мистики далек. Он начинает укреплять дисциплину и порядок. На свет появляется идея военных поселений. Интересно, что «богобоязненный отшельник» Александр заявляет: «Военные поселения будут, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чугуева…»

После подавления бунта в Чугуеве царь вместо смертной казни «милостиво» повелел прогнать 275 осужденных сквозь строй в тысячу человек 12 раз (160 человек умерли во время наказания или сразу после него), 26 женщин наказали розгами. В 1820 году восстал любимый полк царя — Семеновский. Снова рудники и шпицрутены.

Выслан Пушкин, необыкновенно ужесточена духовная и светская цензура, в школах начинают диктовать: «два треугольника равны третьему с Божьей помощью». Русским запрещено учиться за границей, на территории России запрещено преподавание естественного права и политических наук.

Самые близкие к императору люди в это время — митрополит Серафим и архимандрит Фотий. 1 августа 1822 года царь запрещает все тайные общества, на многочисленные доносы о них отвечает: «Не мне их судить»…

8. «…искусство и знания во врачебной науке»

Александр Павлович, несмотря на бесконечные разъезды (в год посещал до 20 городов, доезжал почти до Урала, только в Рязань приезжал дважды), был на редкость здоровым человеком, хотя эпидемическая обстановка тогда была критической (холера, дизентерия, «лагерная» лихорадка, под которой тогда скрывались тифо-паратифозные заболевания, легко распространявшиеся среди военнослужащих). Царь даже бравировал этим. Так, 6 января 1807 года он принимал крещенский парад при 16‑градусном морозе в одном мундире, а студеной зимой 1812 года проехал из Петербурга в Вильно (Вильнюс) в открытых санях!

Лично у него потребность в медицинской помощи возникала редко, но лейб-медики у императора, конечно, были. Назову только некоторых, наиболее известных.

Давид Давидович Гардер (1769-1833) — хирург, офтальмолог, доктор медицины, лейб-медик Александра I, действительный статский советник. В 1803 г. получил степень доктора медицины в Дерптском университете. С 1817 г. жил в Петербурге. Состоял почетным членом Медицинского совета, членом комитета Петербургской глазной больницы и почетным членом Медико‑хирургической академии.

Федор (Фридрих-Август-Вильгельм) Федорович Гейрот (1776-1828) — терапевт, профессор, лейб-медик, академик МХА. Получил в Германии медицинское образование и степень доктора медицины и хирургии. В 1801 г. приехал в Россию, после сдачи экзамена в Медицинской коллегии был зачислен в Военно-сухопутный госпиталь. С 1810 г. член-корреспондент МХА. В 1811 г. назначен главным доктором петербургского Военно-сухопутного госпиталя. В 1812-1814 гг. заведовал военными госпиталями в Витебске и Вильно. В 1817-1828 гг. профессор и заведующий кафедрой терапевтической клиники МХА. С 1820 г. — вице-директор Медицинского департамента, с 1825 г. — лейб-медик, с 1827 г. — академик МХА. В 1823-1828 гг. главный редактор «Военно-медицинского журнала».

Карл Христианович Далер (1768-1838) — доктор медицины, лейб-медик (1816), действительный статский советник (1824). Участник Отечественной войны 1812 г. Главный врач Гвардейского корпуса.

Осип Кириллович Каменецкий (1754-1823) — доктор медицины, профессор хирургии петербургской Медико-хирургической академии, первый русский лейб-медик (1816). В 1798 г. назначен инспектором Петербургского физиката, с 1799 г. - член Медицинской коллегии. В 1814 г. без экзамена был удостоен степени доктора медицины. В сентябре 1816 г. первым из русских врачей получил звание лейб-медика.

Александр Александрович Крайтон (Крейтон) (1763-1856) — доктор медицины, почетный член Петербургской академии наук, генерал-штаб-доктор (1809), действительный статский советник. Учился на медицинском факультете Эдинбургского университета. Прошел совершенствование в Штутгарте, Галле, Вене, Париже. В университете Лейдена получил степень доктора медицины. В 1804 г. приехал в Россию. Пожалован в лейб-медики. В 1819 г. вернулся в Англию.

Петр Иванович фон Линдстрем (1767-1841) — доктор медицины, лейб-медик, тайный советник. Лейб-медик великого князя Константина Павловича. Масон, ложа «Петра к Истине» (до 1818-1819 г.).

Христиан Иванович фон Лодер (1753-1832) — терапевт, анатом, доктор медицины и хирургии, профессор, лейб-медик. В 1777 г. получил степень доктора медицины и хирургии и звание ординарного профессора Йенского университета, где организовал родильный госпиталь и музей естественной истории и построил новый анатомический театр. В 1803-1806 гг. — ординарный профессор университета в Галле. В 1809 г. приехал в Россию, в 1810 г. был назначен лейб‑медиком императора Александра I. В 1812 г. — главный устроитель военных госпиталей для 6000 офицеров и 31 000 нижних чинов. В 1813-1818 г. — директор госпиталя в Москве, построил в городе новый анатомический театр, в котором бесплатно читал лекции вплоть до 1831 г., когда по болезни вышел в отставку. В 1828 г. организовал в Москве первый завод искусственных минеральных вод. Крылатое выражение «гонять лодыря» связано с физическими упражнениями, которыми он заставлял заниматься больных для похудения (буквально — «лодера гонять»).

Осип Осипович (Йозеф) Реман (1776-1831) — доктор медицины Венского университета, лейб-медик (1813). Окончил медицинский факультет Венского университета в 1802 г. Приехал в Россию в 1805 г. и получил право на врачебную практику. В 1821 г. — генерал-штаб-доктор.

Иван Иванович Розберг (1734-?) — доктор медицины, гоф-медик в 1783-1788 гг., гоф-хирург с 1796 г., лейб-хирург с 1802 г.

Феликс Осипович Рускони (1769 или 1770-1819) — доктор медицины и хирургии (1814), лейб‑хирург, статский советник. Служил в лейб-гвардии Семеновском полку (1800). В 1802 г. был произведен в штаб-лекари. В 1805 г. был награжден бриллиантовым перстнем «за отличное усердие», проявленное во время кампании 1805 г. В 1807 г. был назначен полковым штаб-лекарем в лейб-гвардии Измайловский полк. В 1810 г. избран членом-корреспондентом Петербургской МХА. В 1812-1816 гг. занимал должность директора медицинского департамента Военного министерства. В 1814 г. петербургской Медико-хирургической академией был признан доктором медицины и хирургии. Его вдова «лечила заговором» Николая I.

Иван Федорович (Иоганн Георг) Рюль (1768-1848) — доктор медицины и хирургии, лейб-медик. Учился в госпитальной школе, в 1787 г. поступил ординатором в петербургскую Обуховскую больницу. В 1788 г. перешел на службу врачом во флот. Участвовал в сражениях у Готланда, Гельсингфорса, о. Бернгольма. В 1790 г. был назначен штаб-лекарем Петербургского генерального сухопутного госпиталя. В 1792 г. был признан доктором медицины и перешел на службу в Московский генеральный госпиталь. В 1794 г. - врач лейб-гвардии Преображенского полка. В 1798 г. был назначен младшим гоф-хирургом, с 1802 г. — гоф-хирург. Участвовал в кампании 1805 г. «В сражении у монастыря Ламбаха спас 163 человека раненых и больных, а при монастыре Мельк, в виду неприятеля, — 300 раненых, с великою для себя опасностью, едва сам успев спастись».

Дмитрий Клементьевич Тарасов (1792-1866) — доктор медицины, почетный лейб-хирург, тайный советник (1866), гражданский генерал-штаб-доктор. Окончил с золотой медалью Петербургскую МХА в 1818 г. и был назначен батальонным лекарем лейб-гвардии Преображенского полка. Состоял личным врачом при императоре Александре I, присутствовал при его смерти в Таганроге (1825). Звание почетного лейб-хирурга было пожаловано ему только в 1829 г. С 1820 по 1826 г. исполнял обязанности управляющего канцелярией главного военно-медицинского инспектора русской армии Я. В. Виллие. В 1827 г. - генеральный штаб-лекарь по гражданской части. В 1839 г. МХА признан доктором медицины. С 1836 г. — директор военно-медицинского департамента Военного министерства. Участвовал в организации борьбы с эпидемией холеры в 1831 г. Был инициатором учреждения Военно-медицинского ученого комитета (1831).

Но главным среди лейб‑медиков Александра в течение многих лет, конечно, был выпускник Эдинбургского университета (1790 г.) доктор медицины Абердинского университета (1794 г.), доктор медицины и хирургии России (1800 г.), лейб-хирург с 1799 г., главный военно‑медицинский инспектор российской армии (1806 г.), президент петербургской МХА (1808-1838 гг.) Яков (Джеймс) Васильевич Виллие . Для своего времени он был искусным хирургом: удалил адъютанту А. В. Суворова пулю из тела поясничного позвонка, вскрыл заглоточный абсцесс графу А. П. Кутайсову, оперировал в сражении под Кульмом маркиза Лондондерри и маршала Вандома, под Лейпцигом — фельдмаршала Радецкого, под Ганау — фельдмаршала Вреде, под Дрезденом — генерала Моро, под Бородином пытался спасти генерала от инфантерии П. А. Багратиона, лечил в заграничном походе М. И. Кутузова. Виллие был действительным тайным советником, управляющим придворной медицинской частью, председателем Военно-медицинского ученого комитета. Написал «Полевую фармакопею», ряд работ по профилактике инфекционных болезней (уже в то время рекомендовал «едкую (хлорную) известь» для дезинфекции). Детально описал симптомы чумы и способы борьбы с эпидемиями холеры, написал работу о «перемежающихся лихорадках и послабляющих горячках» (речь шла прежде всего о малярии), что было актуально во время Кавказской войны и бесконечных войн с Турцией. Владел оперативными приемами вылущивания плеча и перевязки лучевой артерии. Главный его научный труд — «Краткое наставление о важнейших хирургических операциях» (1806). Хирургическая тактика при лечении огнестрельных ран, предложенная Виллие, оказалась довольно действенной и в доантисептический период долго сохраняла свое значение. Для своего времени он хорошо знал анатомию и уверенно рекомендовал перевязку крупных артерий, полагаясь на коллатеральную сеть, что смущало известных тогда хирургов (И. Диффенбаха, например). Виллие описал 33 операции и различные хирургические наборы, по его указанию начал издаваться «Военно-медицинский журнал». Александр с гордостью рекомендовал Я. Виллие европейским монархам в качестве лечащего врача. Но парадокс состоял в том, что своему императору он помочь не смог.

Бесспорно, в последние годы жизни Александр пребывал в депрессии. Кажется, борьба с «черным ангелом» обессилила его физически и духовно, и роль «нового Наполеона» ему самому оказалась не под силу. Выступая устроителем судеб народов Европы (недаром А. Пушкин называл его «кочующий деспóт»!), он в России не сумел выполнить ни одну из задач, которые ставил перед собой в молодости (введение представительной формы правления, конституции, ликвидация крепостного права, судебная реформа и т. д). Экономика была в страшном упадке, темп инфляции — убийственным (номинальная стоимость рубля составляла 25 копеек серебром), был астрономический дефицит бюджета.

Александр перенес две тяжкие личные утраты: 9 января 1819 г. на 31-м году жизни умерла его сестра Екатерина Павловна, а 23 июня 1824 г. — 16-летняя дочь Софья, в которой он души не чаял. Начиная примерно с 1819 г. его душевная драма стала проявляться довольно явственно. Он постоянно читал Библию, утром и вечером истово молился на коленях. Лейб-медик Д. К. Тарасов писал о мозолях на голенях императора. В 1819 г. Александр сказал Николаю Павловичу и его жене Александре Федоровне, что хотел бы отречься от престола (в российской истории случай до того небывалый, если не считать Василия Шуйского и Анну Леопольдовну, но те действовали под внешним воздействием). В 1823 году он составил специальный манифест, в котором говорил об оставлении престола в пользу Николая. Стремление к уединению, молитвы, «зловредный мистицизм» и болезни (все-таки) стали его постоянными спутниками.

На учениях 19 сентября 1823 года норовистая лошадь адъютанта ударила императора по левой ноге, следствием чего была гематома и воспаление, доктора опасались даже «антонова огня». Затем у Александра возникло рожистое воспаление уже правой голени, что в доантибиотическую эпоху само по себе уже было опасно. Правда, существуют свидетельства (мало что меняющие по существу), что рожа возникла все-таки в месте ушиба. Царь выкарабкался, но не совсем: рожистое воспаление часто ведет к венозной недостаточности, а это возможная причина тромбоэмболии.

9. «Я отслужил 25 лет, и солдату в этот срок дают отставку…»

В начале 1825 года доктора констатировали наличие «чахотки» у императрицы Елизаветы Алексеевны и рекомендовали (непонятно, почему) пребывание в Таганроге (где сильные ветра и «гнилая» зима!). 1 сентября 1825 года, помолившись в Александро-Невской лавре, Александр в сопровождении свиты из 20 человек, лейб-медиков Я. В. Виллие, Д. К. Тарасова и К. Штофрегена выехал в Таганрог, куда прибыл 13 сентября. Десятью днями позже туда приехала и Елизавета Алексеевна.

20 октября император отправился в поездку по Крыму, но в пути почувствовал себя плохо. На обратном пути он стал свидетелем гибели фельдъегеря Маскова от черепно-мозговой травмы, после чего его состояние еще ухудшилось. Появилась слабость и тошнота. 4 ноября уже в Мариуполе лихорадка усилилась до озноба. Я. Виллие, специалист по лихорадкам, считал болезнь императора «желудочно-слабительной», или «крымской», лихорадкой (не в современном понимании вирусной геморрагической крымской лихорадки!). 10 ноября, встав с постели, Александр потерял сознание (декубитальный коллапс?), но, придя в себя, лекарства отказался принимать категорически. Может быть, боялся отравления? Но он отказался и от слабительного, и от кровопускания! Лихорадка сменилась ступором, следующие три дня не принесли облегчения, и 15 ноября протоиерей местной соборной церкви отец Алексей Федотов исповедовал и причастил императора. Д. К. Тарасов прикладывает императору 35 пиявок на сосцевидные отростки и делает холодную примочку на голову. Лихорадка, возникшая снова, на короткое время ослабевает, но затем возвращается. Вечером 18 ноября Д. К. Тарасов констатирует признаки «апоплексического удара», и 19 ноября около 11 часов утра Александр умирает.

Виллие и Тарасов отказались от проведения аутопсии, и ею занялись К. Штофреген, уездные гоф‑медики И. Добберт и К. Рейнгольд и четыре фельдшера. По результатам вскрытия (а протокол много раз публиковался) трудно определенно сказать, что послужило причиной смерти императора. Предполагается наличие геморрагического инсульта, брюшного тифа (но никто не говорит о розеолезной сыпи, которую никак нельзя было не заметить), малярии, тромбоэмболии на фоне тромбоза глубоких вен голени и т. д. Предположения о желчной колике, осложнившейся поражением мозга, совершенно фантастичны. Но факт остается фактом: Александр Павлович умер после 20-дневной лихорадочной болезни, в конце которой появились мозговые явления (кома, нарушение дыхания и т. д.). Официальное заключение не вносит ясности: «Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга».

Смерть не старого еще императора в маленьком глухом городишке, вдали от столиц породила легенду, что он просто удалился от мира, не перенеся своей греховности, стал отшельником и много лет спустя под именем старца Федора Кузьмича появился в Сибири. Федор прославился своей святостью, его почитали как православного старца, подвижника, проводящего время в постах и молитвах. Умер он в 1864 году, оставив зашифрованную надпись и ключ к шифру, который так никто и не смог разгадать. Могилу его посещали некоторые члены царской семьи (якобы в 1891 г. там побывал Николай II). Есть и другое предположение: Храм Христа Спасителя Александр начал строить не в память о погибших на войне 1812 года, а пытаясь искупить свой грех отцеубийства. Современный историк пишет: «Кем бы ни был тот, кто называл себя Феодором Кузьмичом, он был sui generis (своего рода) Александром I . Он и нес крест русского царя, платил по его счетам, искупал его грех. Грех духовный, а не политический. Политические грехи русского царя предстояло искупать России в целом…» (А. Архангельский, 2001).

В общем, все понятно. Непонятно другое: почему у нас смерти властителей сразу обрастают какими-то детективными сюжетами? Почему они не могут, как все люди, просто заболеть и просто умереть? Может, потому что у нас пять императоров действительно умерли насильственной смертью? И может, прав В. О. Ключевский, сказавший, что значительная часть истории нашей — панихида, а другая — уголовное дело? Во всяком случае, история Александра I точно началась как уголовное дело, а закончилась панихидой, которую служили во всех церквах…

Николай Ларинский, 2002-2015

Штофреген (Стофреген) Конрад Конрадович (1767-1841) — доктор медицины, лейб-медик, тайный советник (1826). Медицине обучался в Геттингенском университете, где в 1788 г. получил степень доктора медицины. Участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау (1807) и «за искусство в пользовании больных и раненых» получил чин коллежского советника. Дивизионный доктор Инженерного корпуса. В 1808 г. был назначен лейб-медиком и пожалован в статские советники. С 1811 г. почетный член Медицинского совета Министерства внутренних дел. С 1817 г. — действительный статский советник, с 1826 г. — тайный советник. Лечащий врач императрицы Елизаветы Алексеевны. Присутствовал при кончине Александра I и подробно описал его историю болезни. После смерти Елизаветы Алексеевны оставил работу при императорском дворе. В 1827 г. был «уволен бессрочно в отпуск в Ревель» , с 1833 года «уволен вовсе от службы с производством из Государственного казначейства пенсиона по четыре тысячи рублей в год» .

• Убийство Павла I
• Обещания реформ
• Мир с Наполеоном
• Сперанский
• Отечественная война
• Император-мистик
• Священный союз
• Аракчеевщина
• Эпоха Пушкина
• Рождение оппозиции
• Федор Кузьмич

1. Убийство Павла I и восшествие на престол

В двух словах: Элита ненавидела императора Павла I, и его сын Александр стал естественным центром притяжения заговорщиков. Александр дал убедить себя, что отец будет низложен мирным путем; не препятствуя заговору, он фактически санкционировал переворот, завершившийся цареубийством. При восшествии на престол Александр пообещал, что при нем все будет как при бабушке — Екатерине II.

Александр родился в 1777 году, он был старшим сыном Павла и с детства готовился к правлению Россией. Его рано забрали у отца, все воспитание полностью дирижировалось бабушкой — Екатериной II. Отношения между Екатериной и Павлом были напряженные, и это создало специфическое ожидание, что императрица захочет передать престол внуку в обход сына — ходили слухи о существовании подобного завещания. Впрочем, современные историки, много и специально занимавшиеся этим вопросом, склонны считать, что такого завещания никогда не существовало.

Портрет Павла I с семьей. Картина Герарда фон Кюгельхена. 1800 год Александр Павлович — первый слева.

Государственный музей-заповедник «Павловск»

Когда Павел наконец стал императором, между ним и дворянской элитой очень быстро наметился конфликт. Это привело к тому, что Александр начал восприниматься как естественный центр оппозиции. Павел вообще не был тираном: он был человеком очень вспыльчивым, но отходчивым и не державшим зла. В припадках ярости он мог оскорблять людей, унижать их, принимать дикие решения, но при это он не был жестоким и кровожадным. Это очень плохая комбинация для правителя: его недостаточно боялись, но из-за грубости и абсолютной непредсказуемости ненавидели. Была всеобщая неприязнь и к политике Павла. Среди его решений было много непопулярных: был отзыв знаменитого похода в Персию; были резкие колебания между антинаполеоновской и пронаполеоновской политикой; была постоянная борьба с дворянскими привилегиями.

Но дворцовый переворот, каких было много в XVIII веке, был невозможен, пока заговорщики не заручились согласием наследника престола. Александр как минимум не препятствовал заговору. Он считал себя более подходящим монархом, чем отец, а с другой стороны, боялся взять на себя грех отцеубийства. Ему очень хотелось верить, что получится заставить Павла отречься и избежать кровопролития, и Александр дал заговорщикам себя в этом убедить. Его бабушка убила собственного мужа и не испытывала по этому поводу ни малейших беспокойств, но ему было тяжелей: он был по‑другому воспитан.

Убийство Павла I. Гравюра из книги «La France et les Français à travers les siècles». Около 1882 года

Wikimedia Commons

Узнав, что Павел вовсе не отрекся от престола, а был убит, Александр упал в обморок. Под стенами дворца, по слухам, собирались солдаты и говорили, что дворяне убили и императора, и наследника. Момент был совершенно критический: по коридорам дворца ходила вдовствующая императрица Мария Федоровна и говорила по-немецки: «Я хочу царствовать». В конце концов Александр вышел на балкон и сказал: «Батюшка умер апоплексическим ударом. При мне все будет как при бабушке», ушел с балкона и снова упал в обморок.

Давая согласие на заговор, Александр считал, что нужны капитальные реформы для России. Его воцарение было встречено всеобщим ликованием — и Александр, чувствуя это, мгновенно принялся действовать. Все сосланные Павлом были амнистированы; была расформирована Тайная канцелярия; коллегии, существовавшие еще с петровских времен, были заменены на министерства — по французскому образцу. На посты министров Александр поставил старых вельмож екатерининского времени, а их заместителями сделал своих молодых приближенных, с которыми собирался реформировать страну.

Иллюминация на Соборной площади в честь коронации Александра I. Картина Федора Алексеева. 1802 год

Wikimedia Commons

2. Обещания реформ

В двух словах: В теории Александр был за отмену крепостного права, ограничение самодержавия и даже превращение России в республику. Однако все реформы постоянно откладывались на потом и до коренных изменений так и не дошло.

Называть начало правления Александра либеральным не стоит: слово «либерал» употребляется в сотнях разнообразных значений и немного обессмыслилось.

Тем не менее император действительно вынашивал планы монументальных реформ. Дело в том что Александр, как и все русские монархи, за исключением Павла, был безусловным и твердым противником крепостного права. Активно обсуждалось и создание государственных институтов, которые могли бы ограничить власть императора. Но Александр сразу попал в стандартную ловушку любого русского монарха-реформатора — с одной стороны, надо ограничить собственную власть, но если ограничить ее, то как проводить реформы?

Фредерик Сезар Лагарп. Картина Жака Огюстена Пажу. 1803 год

Musée historique de Lausanne

Воспитателем Александра был швейцарский мыслитель Фредерик Сезар Лагарп, который по убеждениям был республиканцем. Уже став императором, Александр постоянно говорил, что его идеал — это швейцарская республика, что он хочет сделать Россию республикой, а потом уехать с женой куда-нибудь на Рейн и там доживать свои дни. При этом Александр никогда не забывал, что он властелин, и, когда не мог договориться с ближайшим окружением, говорил: «Я самодержавный монарх, я так хочу!» Это было одним из многих его внутренних противоречий.

В александровское царствование были две реформаторские волны: первая связана с учреждением Негласного комитета и Государственного совета (период с воцарения на престол до 1805-1806 годов), вторая — c деятельностью Сперанского после Тильзитского мира в 1807 году. Задачей первого этапа было создание устойчивых институтов государственной власти, форм сословного представительства, а также «непременных законов», то есть ограничение произвола: монарх должен быть под властью закона, хотя бы и им самим созданного.

При этом реформы все время отодвигались на потом: в этом заключался александровский политический стиль. Преобразования должны были быть грандиозными — но когда-нибудь потом, а не сейчас. Показательный пример — Указ о вольных хлебопашцах, временная мера, с помощью которой Александр планировал приучить общественное мнение к тому, что крепостное право в конечном счете будет отменено. Указ разрешал помещикам отпускать крестьян на волю, заключая с ними контракты и отдавая им кусок земли. До отмены крепостного права немногим больше одного процента крестьянского населения России воспользовались Указом о вольных хлебопашцах. При этом указ так и остался единственным реальным шагом к решению крестьянского вопроса, предпринятым на территории великоросской части империи, до 1861 года.

Другой пример — создание министерств. Предполагалось, что министр должен контрассигновать императорский указ: на любом указе кроме императорской должна быть еще и подпись министра. При этом естественно, что формирование кабинета министров было полностью прерогативой императора, он мог сменить любого, кто не захочет контрассигновать тот или иной указ. Но в то же время это было все-таки ограничением для принятия спонтанных, произвольных решений, характерных для царствования его отца.

Конечно, политический климат был изменен, но серьезные институциональные изменения требуют времени. Проблема политического стиля Александра состояла в том, что он создавал огромную инерцию неконтролируемых ожиданий и постоянно откладывал реальные шаги по их осуществлению. Люди все время что-то ждали, а ожидания, естественно, имеют свойство приводить к разочарованиям.

3. Отношения с Наполеоном

Битва при Аустерлице. Картина Франсуа Жерара. 1810 год

Wikimedia Commons

В двух словах: В первые годы правления Александр воевал с Наполеоном; велась первая в истории России массовая пропагандистская кампания: Наполеона объявили агрессором и Антихристом. Консерваторы ликовали: во время войны Александру было не до «либеральных» настроений. Заключение Александром и Наполеоном Тильзитского мира в 1807 году стало шоком как для элиты, так и для народа: официальная позиция страны сменилась на профранцузскую.

В 1804 году Россия заключает союз с Австрией и вступает в третью антинаполеоновскую коалицию, в которой также участвуют Англия и Швеция. Кампания заканчивается чудовищным поражением под Аустерлицем в 1805 году. В условиях войны и военного поражения очень трудно проводить какие-то реформы — и первой волне реформистской деятельности Александра приходит конец. В 1806 году начинается новая война (на этот раз Россия в союзе с Англией, Пруссией, Саксонией, Швецией), Наполеон снова празднует победу и заключает выгодный для себя мирный договор с Александром. Россия неожиданно меняет антифранцузскую политику на резко профранцузскую.

Прощание Наполеона с Александром I в Тильзите. Картина Джоакино Серанжели. 1810 год

Wikimedia Commons

Тильзитский мир обозначал передышку как для России, так и для Франции. Наполеон понимал, что Россия — огромная страна, разбить которую трудно. Своим главным противником он считал Англию, а после поражения в Трафальгарском сражении Трафальгарское сражение — морское сражение между английскими и франко-испанскими морскими силами. Произошло 21 октября 1805 года у мыса Трафальгар на Атлантическом побережье Испании около города Кадис. В ходе битвы Франция и Испания потеряли 22 корабля, в то время как Англия — ни одного. он не мог рассчитывать на военное вторжение на остров и его главным оружием была экономическая блокада Англии, так называемая континентальная блокада. По итогам мира Россия официально обязалась примкнуть к ней — правда, впоследствии систематически нарушала это обязательство. В обмен Наполеон фактически подарил Александру Финляндию: он гарантировал свой нейтралитет в войне со Швецией. Интересно, что присоединение Финляндии — первая в истории России завоевательная кампания, которая не была одобрена общественным мнением. Возможно, потому что все понимали, что это по договоренности с Наполеоном, было чувство, что мы отняли чужое.

Мир с Наполеоном был шоком не только для элиты, но и для всей страны. Дело в том что активная антинаполеоновская кампания 1806 года — это первый в истории России пример национальной политической мобилизации. Тогда создавалось ополчение, крестьянам в царских манифестах рассказывали, что Наполеон — Антихрист, а через год выясняется, что этот Антихрист — наш друг и союзник, с которым император обнимается на плоту посреди реки Неман.

Наполеон и Александр. Французский медальон. Около 1810 года На обратной стороне изображен шатер на реке Неман, в котором произошла встреча императоров.

Wikimedia Commons

Лотман часто цитировал анекдот: два мужика разговаривают друг с другом, и один говорит: а как же наш батюшка царь-то православный с Антихристом‑то обнимался? А второй говорит: э-э, ты ничего не понял! Он же на реке с ним мир-то заключал. Так он его, говорит, сначала окрестил, а потом уж заключил мир.

Национальная мобилизация 1806 года — очень важный сюжет для понимания эпохи. Дело в том что идеология единой нации, национального организма имеет немецкое происхождение. В Германии идея считалась либеральной и была направлена против всех тогдашних монархий (двадцати одной) и за единство немецкого народа. Причем идея единого народа предполагала уничтожение сословных барьеров или по крайней мере их смягчение: мы все едины, поэтому у нас всех должны быть одинаковые права. В России же все было наоборот: мы единый народ, поэтому у крестьян должен быть батюшка помещик, а у помещиков — батюшка царь.

В 1806 году консерваторы очень оживились, почувствовали, что впервые при Александре они в фаворе: наконец-то от дел отстраняют сомнительных либералов, людей, сравнивающих себя с якобинцами. Как вдруг в 1807 году вместе с Тильзитским миром происходит полная перемена политики: консерваторов опять куда-то задвигают, вместо них появляется Сперанский. Причем очевидно, что у Александра не было иллюзий насчет мира с Наполеоном и именно поэтому он пригласил Сперанского: нужен был человек, который быстро и эффективно подготовит страну к новой большой войне.

Но формально Россия поддерживала Францию. Поэтому внутри страны образовалась очень мощная оппозиция. Консерваторы собирались дома у Державина в 1811 году, за полгода до войны; адмирал Шишков выступил там с речью о любви к Отечеству, при этом гости активно критиковали мир с Францией. Это был первый случай открытой неофициальной идеологической кампании. Как только Александр понял, что война случится очень скоро, он первым делом отставил Сперанского и назначил на его место Шишкова. Это был сильный идеологический жест, адресованный общественному мнению.

После Тильзитского мира Наполеон продолжил расширять свою империю. В 1809 году он окончательно разгромил Австрию и начал готовиться к решающей войне с Англией, но перед этим собрался принудить Россию к выполнению тильзитских договоренностей. Наполеон не собирался завоевывать Россию: он считал, что быстро разобьет российскую армию и Александр будет вынужден подписать с ним еще один мирный договор. Это был чудовищный стратегический просчет.

Михаил Барклай-де-Толли. Картина Джорджа Доу. 1829 год

Государственный Эрмитаж

В России военным министром был Барклай-де-Толли, которому было поручено разрабатывать план действия российской армии на случай войны с Наполеоном. И Барклай, будучи человеком очень образованным, разрабатывал план кампании на основе войн скифов против персов. Стратегия требовала наличия двух армий: одновременно отступающих и заманивающих противника в глубь страны, применяющих тактику выжженной земли. Еще в 1807 году Барклай встретил знаменитого историка античности Нибура и стал совещаться с ним по поводу скифов, не зная, что Нибур — бонапартист. Тот был неглупым человеком, догадался, зачем Барклай его расспрашивает, и рассказал об этом генералу Дюма, отцу писателя, с тем чтобы французский генеральный штаб принял в расчет размышления русского генерального штаба. Но на этот рассказ не обратили внимания.

4. Сперанский: возвышение и опала

Михаил Сперанский. Миниатюра Павла Иванова. 1806 год

Государственный Эрмитаж

В двух словах: Михаил Сперанский был человеком номер два в стране и персоной наполеоновского размаха: у него был план преобразования всех сторон жизни государства. Но он нажил себе много врагов, и Александру пришлось сдать своего помощника, чтобы укрепить собственную репутацию перед войной 1812 года.

Михаил Сперанский был поповичем, сыном сельского священника, учился в провинциальной духовной семинарии, затем в Александро-Невской лавре. Способные семинаристы были кадровым резервом для бюрократии: дворяне хотели идти только на военную или дипломатическую службу, а не на гражданскую. В итоге на Сперанского обратили внимание: он становится секретарем князя Куракина, потом начинает служить в канцелярии князя Кочубея, члена Негласного комитета, и очень быстро становится его доверенным лицом; наконец, его рекомендуют Александру. После Тильзитского мира Александр быстро делает его статс-секретарем, фактически ближайшим помощником, человеком номер два в государстве. Александр, как всякий автократ, нуждался в том, на кого можно возложить все непопулярные решения, в частности повышение налогов ради стабилизации финансовой системы.

У Сперанского единственного был системный план единых преобразований в России. Не ясно, был ли этот план осуществимым, важно, что один человек мог охватить политику страны в целом — внешнюю, внутреннюю, финансовую, административную, сословную. У него существовал проект поэтапной отмены крепостного права, поэтапного перехода к конституционной монархии через создание Государственного совета сначала как совещательного органа, затем как органа, ограничивающего самовластие. Сперанский считал необходимым создать единый свод законов: это оградило бы страну от административного произвола. В личных разговорах со Сперанским Александр этот проект поддержал. Государственный совет был создан, но так и не получил больших полномочий. Басня Крылова «Квартет» написана на созыв Госсовета, и ее смысл совершенно отчетлив: решения должен принимать один человек — сам государь.

У Сперанского были гигантские планы по воспитанию кадровой элиты. Он заблокировал автоматическое продвижение по табели о рангах и ввел экзамен на перевод в восьмой класс (это относительно высокий чин), который должен был отсеять необразованный слой от высших должностей. Были созданы элитные образовательные системы, включая Царскосельский лицей. Он был человеком фантастической амбициозности, наполеоновского размаха, личностью плоть от плоти раннеромантического периода. Он считал, что сам может вытащить целую страну и полностью ее преобразовать и изменить.

Был узкий слой людей, бесконечно доверявших Сперанскому (вспомним первоначальную влюбленность в него князя Андрея из «Войны и мира»). Но широкая элита, конечно, его страшно ненавидела. Сперанского считали Антихристом, вором, говорили, что он в сговоре с Наполеоном и хочет получить польскую корону. Не было греха, который на него не повесили бы; аскетизм жизни Сперанского был хорошо известен, однако говорили о его миллионах. Он аккумулировал на себе ненависть: сестра императора Екатерина Павловна тайно дала Карамзину прочесть проект Сперанского, и тот написал яростную отповедь — «Записку о древней и новой России». Жозеф де Местр Жозеф де Местр (1753-1821) — католический философ, литератор, политик и дипломат, основоположник политического консерватизма. бомбардировал Александра письмами против Сперанского. Его отставка в марте 1812 года стала практически национальным праздником — как за 12 лет до того убийство Павла.

По сути дела, Александру пришлось сдать Сперанского. Он уволил его без объяснения, сказав лишь: «По известной тебе причине». Опубликованы многословные письма Сперанского Александру, в которых он пытается понять, в чем же причина немилости государя, и заодно оправдаться. Сперанский отправился в ссылку — сначала в Нижний, потом в Пермь. Про последний разговор Александра со Сперанским ходило много легенд. Якобы император сказал ему, что он должен удалить Сперанского, потому что иначе ему не дадут денег: что это могло значить в условиях абсолютной монархии — понять трудно. Говорили, что, объявив Сперанскому об отставке, Александр обнял его и заплакал: он вообще был легок на слезу. Одним он потом рассказывал, что у него отняли Сперанского и ему пришлось принести жертву. Другим — что разоблачил измену и даже намеревался расстрелять предателя. Третьим объяснял, что не верит доносам и, если бы его не вынуждал недостаток времени перед войной, он бы потратил год на подробное изучение обвинений.

Скорее всего, Александр не подозревал Сперанского в предательстве, иначе он вряд ли бы затем вернул его к государственной службе и сделал бы пензенским губернатором и губернатором Сибири. Отставка Сперанского была политическим жестом, демонстративным принесением жертвы общественному мнению, и он сильно укрепил популярность Александра перед войной.

5. Отечественная война, Заграничный поход и партизанский миф

Пожар Москвы. Картина А. Ф. Смирнова. 1810-е годы

Музей-панорама «Бородинская битва»

В двух словах: «Народная» война 1812 года — это миф: на самом деле заманивание противника в глубь страны входило в изначальный план Барклая, реализованный Кутузовым, а партизанами руководили офицеры. Из-за пропаганды войны как «отечественной» забылось феноменальное достижение русской армии — поход до Парижа.

В июне 1812 года Франция напала на Россию, и уже к сентябрю Наполеон занял Москву. Вместе с тем этот период военных действий не был временем поражений, какими были, например, первые месяцы после вторжения Гитлера. В «скифский» план Барклая входило затянуть противника на территорию страны и лишить его нормального снабжения. Это была исключительно тщательно продуманная и осуществленная российским генштабом военная операция по переламыванию самой мощной армии в мире.

При этом, конечно, существовало массовое ожидание решающей битвы: «Мы долго, молча отступали, / Досадно было, боя ждали…» Было огромное психологическое давление на Барклая: по мнению большинства, он должен был дать генеральное сражение. Наконец, Барклай не выдержал и стал готовиться к битве. В этот момент Александр, сам не выдержав такого же общественного давления, снял Барклая и назначил на его место Кутузова. Прибыв к армии, Кутузов немедленно продолжил отступать дальше.

Портрет фельдмаршала Михаила Кутузова. Первая четверть XIX века

Государственный Эрмитаж

Кутузов был в более простом положении, чем Барклай. У него, как у нового командующего, был кредит доверия, а также русская фамилия, что в тот момент было немаловажно. Новому главнокомандующему удалось выиграть еще несколько недель и несколько сотен километров. Много спорят, был ли Кутузов настолько великим полководцем, каким его описывает национальная мифология? Может быть, основная заслуга лежит на Барклае, который разработал правильный план? Ответить трудно, но в любом случае Кутузов сумел блистательно реализовать план военных действий.

Народный лубок «Храбрый партизан Денис Васильевич Давыдов». 1812 год

Тверская областная библиотека им. А. М. Горького

Уже после окончания войны историография начала массированно разрабатывать миф о народной, партизанской войне. Хотя партизанское движение никогда не было спонтанным, отрядами добровольцев в тылу руководили офицеры действующей армии. Как показал в недавней книге «Россия против Наполеона» Доминик Ливен, благодаря этой же историографической легенде из национальной памяти совершенно стерлось самое невероятное достижение русской армии — поход в Париж. Это не стало частью мифа о войне, которую мы до сих пор зовем «война двенадцатого года», хотя война была 1812-1814 годов. Европейский поход не давал возможности отыграть идею «дубины народной войны»: какой же народ, если это все в Германии и Франции происходит?

6. Император-мистик

Портрет Александра I. Литография Ореста Кипренского со скульптуры Бертеля Торвальдсена. 1825 год

Государственный Эрмитаж

В двух словах: Александр не был чужд модному в то время мистицизму. Император убедил себя, что его отца убили, потому что этого хотело Провидение. В победе над Наполеоном он увидел божественный знак того, что все в жизни сделал правильно. Реформы Александр не доводил до конца тоже по мистическим причинам: ждал указания свыше.

Мистические увлечения императора начались очень рано. Александр был глубочайшим мистиком как минимум с восшествия на престол, а возможно, и раньше. Это определяло не только личную жизнь царя, круг его общения и интересов, но и государственную политику. Возможно, свою роль сыграло и убийство отца, которому Александр как минимум не помешал. Человеку нервному и совестливому, каким был император, очень трудно было жить с таким грузом. Ему нужно было найти оправдание своему поступку, но как? Ответ прост: так велело Провидение. Возможно, именно отсюда и проистекает увлечение мистицизмом.

В каждом происшествии Александр видел какой-то высший смысл. Вот эпизод, который император неоднократно пересказывал своим приближенным. На церковной службе в 1812 году, в самый тяжелый исторический момент, у него выпала Библия из рук — он открыл ее на 90-м псалме Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: «Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона (Пс. 9:7-13).
и увидел, что тот идеально ложился на текущую ситуацию. Именно тогда Александр понял, что Россия выиграет войну.

Согласно мистическому учению того времени, для того, чтобы считывать и понимать подобные знаки, человек должен работать над собой. По мере нравственного очищения происходит приобщение ко все более высокой мудрости, и на самой верхней ступени этой эзотерической мудрости вера переходит в очевидность. То есть больше не надо верить, потому что божественная истина открыта непосредственному созерцанию.

Александр не был первым мистиком в России: в XVIII веке в России существовало сильное мистическое движение. Некоторые московские масоны вошли в круг мировой эзотерической элиты. Первой русской книгой, имевшей мировой резонанс, видимо, были «Некоторые черты о внутренней церкви» Ивана Лопухина, одного из главных российских мистиков. Трактат изначально вышел на французском языке, а уже потом был издан по-русски. С Лопухиным активно переписывался Сперанский, ближайший сподвижник Александра, разделявший увлечения императора и собиравший для него мистическую библиотеку. Император и сам часто встречался и переписывался со многими крупнейшими мистиками своей эпохи - как русскими, так и западноевропейскими.

Конечно, эти взгляды не могли не сказаться на политике. Отсюда растет и нежелание Александра заканчивать многие реформы и проекты: когда-нибудь Господь мне откроет истину, тогда он осенит меня своим знамением, и я проведу все реформы, а пока лучше повременить и дождаться нужного момента.

Александр всю жизнь искал тайные знаки, и, конечно, после победы над Наполеоном он окончательно убедился, что все правильно делает: были страшные испытания, поражения, но он верил, ждал, и вот Господь оказался с ним, подсказал верные решения, указал, что он и есть тот избранный, который восстановит мир и порядок в Европе после Наполеоновских войн. Священный союз и вся дальнейшая политика были частью вот этого представления о грядущей мистической трансформации всего мира.

7. Священный союз и предназначение Александра

Венский конгресс. Рисунок Жана Батиста Изабе. 1815 год

Wikimedia Commons

В двух словах: После победы над Наполеоном Александр считал, что его жизненное предназначение реализовалось в Священном союзе: заключив союз с католической Австрией и протестантской Пруссией православная Россия как бы создала единую христианскую Европу. Задачей союза было поддерживать мир и не допускать свержения законной власти.

Война выиграна, русская армия в Париже, Наполеон в ссылке — в Вене победители решают судьбы Европы. Александр находит свое предназначение в том, чтобы после победы над Наполеоном объединить Европу. Так рождается Священный союз. Во главе стоят три европейских императора — православный русский царь (Александр I), австрийский император-католик (Франц II) и прусский король-протестант (Фридрих Вильгельм III). Для Александра это мистический аналог библейского сюжета о поклонении царей.

Александр считал, что он создает единый европейский союз народов, в этом его назначение и именно ради этого была гигантская война; ради этого ему пришлось отправить на тот свет собственного отца; ради этого были все несостоявшиеся реформы первой половины его царствования, потому что его историческая роль — роль человека, который создаст единую христианскую Европу. Пусть не через формальное объединение в одну конфессию — это совершенно неважно; как писал Иван Лопухин, Церковь существует внутри человека. И внутри всех христиан она едина. В какую ты церковь ходишь — в католическую, протестантскую или в православную — не имеет значения. Формальная задача союза — поддерживать мир в Европе, руководствуясь идеей божественного происхождения и безусловной легитимности существующей власти.

Священный союз. Рисунок неизвестного художника. 1815 год

Historisches Museum der Stadt Wien

Когда австрийский министр иностранных дел Меттерних увидел написанный Александром проект союзного договора, он пришел в ужас. Меттерних был совершенно чужд всего этого мистического умонастроения и тщательно редактировал документ, чтобы совсем одиозные вещи вычеркнуть, но потом все-таки посоветовал австрийскому императору его подписать, потому что союз с Александром был слишком важным для Австрии. Император поставил подпись — правда, под строжайшее обещание Александра не публиковать договор. Возможно, он боялся, что вся Европа подумает, что монархи тронулись умом. Александр дал соответствующее обещание — и через несколько месяцев опубликовал документ.

Поначалу Священный союз во многом работал. Один из самых ярких примеров — это греческое восстание 1821 года. Многие были уверены, что Россия поможет православным братьям в их борьбе с турками. Русская армия стояла в Одессе, экспедиционный корпус — в других местах на юге: они ждали сигнала, чтобы отправиться освобождать единоверных греков. Вся история и России, и мира могла бы пойти по-другому, но Александр, опираясь на принципы Священного союза, отказался вступать в конфликт с легитимной турецкой властью, и мечта об освобожденной Греции была принесена в жертву идеологии Священного союза. Про греческое восстание Александр говорил, что это наущение «синагог Сатаны», затаившихся в Париже. Они якобы задумали побудить Россию нарушить правила Священного союза, главного дела его жизни, и подбрасывают такие искушения, чтобы российский император сошел со своего пути.

До 1848 года Священный союз оставался реально действующим политическим механизмом. Полезен он был в первую очередь Австрии: он помог государству, раздираемому этническими и религиозными противоречиями, продержаться 30 с лишним лет.

8. Аракчеев и аракчеевщина

Алексей Аракчеев. Картина Джорджа Доу. 1824 год

Государственый Эрмитаж

В двух словах: Царствование Александра неправильно описывать оппозицией «хороший Сперанский — плохой Аракчеев». Два главных помощника императора уважали друг друга, а заодно оттягивали всю ненависть с него на себя. Кроме того, Аракчеев — только эффективный исполнитель, но никак не инициатор создания военных поселений: это была идея Александра.

Аракчеев был из нищей дворянской семьи, с детства он мечтал об артиллерийской службе. Артиллерийские офицеры были военной элитой — чтобы попасть в соответствующее училище, нужно было иметь сильную протекцию. Семья Аракчеевых не могла позволить себе образование сына, им надо было, чтобы его не просто приняли в корпус, но и зачислили туда на казенный кошт. И можно себе представить, какой силой воли должен был обладать подросток, если он уговорил отца поехать с ним в Петербург. Они вдвоем стояли у дверей канцелярии директора Артиллерийского корпуса Петра Мелиссино и не уходили: не ели, не пили, мокли под дождем и при каждом выходе Мелиссино падали ему в ноги. И в конце концов директор сломался.

Не имея связей и денег, Аракчеев стал очень крупным артиллерийским генералом. Выдающихся военных качеств у него не было, видимо, он был трусоват, но он стал блестящим организатором и инженером. К войне 1812 года русская артиллерия превосходила французскую. И после войны Александр, увидев в своем окружении такого селфмейд-человека, стал очень ему доверять; возможно, он решил, что нашел второго Сперанского. Кроме того, невероятный успех Аракчеева был связан с тем, что окружение Александра, знавшее о цареубийстве, избегало говорить с императором об отце, а Аракчеев, который был очень близок к Павлу, хранил его портрет, постоянно начинал общение с Александром с тоста «За здоровье покойного императора!» — и этот стиль общения давал императору возможность верить, что близкий Павлу человек не подозревает о его ужасном преступлении.

У Александра возникла идея, как сохранить боеспособную армию в условиях российской экономики. Постоянно действующая рекрутская армия была тяжелым бременем для бюджета: ее было невозможно ни частично демобилизовать, ни как следует содержать. И император решил создать военные подразделения, которые бы в периоды мира часть времени занимались боевой подготовкой, а часть времени — сельским хозяйством. Таким образом, людей не отрывали бы от земли и одновременно армия кормила бы себя. Эта идея была связана и с мистическими настроениями Александра: военные поселения чрезвычайно напоминают утопии масонских городков.

Аракчеев, возглавлявший Императорскую канцелярию, был категорически против — сейчас мы это знаем. Но он был слуга государя и взялся за эту идею с присущей ему деловой хваткой и эффективностью. Он был жестоким, властным, сильным и абсолютно безжалостным человеком и железной рукой исполнял поручение, в которое сам не верил. И результат превзошел все ожидания: военные поселения экономически оправдали себя, и военная подготовка в них не прекращалась.

Рекруты 1816-1825 годов

Из книги «Историческое описание одежды и вооружения российских войск». СПб., 1857

От военных поселений отказались только после смерти Александра из-за сопротивления как офицеров, так и крестьян, которые воспринимали это как рабство. Одно дело, когда тебя побрили в солдаты: рекрутчина ужасна, но ты хотя бы солдат. А тут ты живешь дома с женой, а при этом ходишь строем, носишь форму, дети твои носят форму. Для русских крестьян это было царство Антихриста. Одним из первых распоряжений Николая было отстранение Аракчеева, уже ранее отошедшего от дел после убийства крепостными его любовницы Настасьи Минкиной, от всех должностей и отмена военных поселений: новый император, как и все, ненавидел Аракчеева и, кроме того, был прагматиком, а не утопистом.

Существует противопоставление «злой Аракчеев — добрый Сперанский», два лица александровского царствования. Но всякий человек, начинающий разбираться глубже в Александровской эпохе, с изумлением отмечает, что эти два государственных деятеля глубоко симпатизировали друг другу. Вероятно, они чувствовали сродство как яркие люди, сами сделавшие карьеру, среди родовитых завистников. Конечно, Сперанский считал себя идеологом, реформатором, отчасти Наполеоном, а Аракчеев — исполнителем государевой воли, но это не мешало им уважать друг друга.

9. Начало русской литературы

В двух словах: По романтической концепции, нации, чтобы стать великой, нужен гений, который выразит народную душу. Старшее поколение поэтов единогласно назначило на роль будущего гения молодого Пушкина, и поразительно, что он это доверие полностью оправдал.

Русская литература в том виде, в котором мы ее знаем, началась в XVIII веке — но в александровское царствование она достигает зрелости. Главное отличие литературы александровского периода от литературы XVIII века — это идея национального духа. Появляется романтическое представление, что нация, народ представляют собой единый организм, единую личность. Как у каждой личности, у этой нации есть душа, а ее история — это как судьба человека.

Душа народа прежде всего выражается в его поэзии. Отзвуки этих мыслей можно найти еще у Радищева. В «Путешествии из Петербурга в Москву» он говорит, что хорошее законодательство можно устроить, основываясь на складе народных песен: «Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее. <…> На сем музыкальном расположении народного уха умей учреждать бразды правления. В них найдешь образование души нашего народа». Соответственно, перед тем, как писать законы, пойди в кабак, послушай песни.

Николай Карамзин. Картина Василия Тропинина. 1818 год

Государственая Третьяковская галерея

Конечно, в александровское время литература не становится по-настоящему массовой, крестьяне читать ее не начинают. Уже в 1870-е годы, после отмены крепостного права, Некрасов будет спрашивать: «Когда мужик не Блюхера / И не милорда глупого — / Белинского и Гоголя / С базара понесет?» Но тем не менее происходит громадный рост читательской аудитории. Вехой становится «История» Карамзина. Очень важно, что появляется должность придворного историографа, который должен написать историю государства Российского, и не менее важно, что на эту позицию нанимается самый знаменитый писатель страны. В 1804 году Карамзин был лицом национальной литературы и намного превосходил всех остальных по уровню славы и признания. Конечно, был Державин, но он воспринимался как старик, а Карамзину было всего 38 лет. Кроме того, оды, которыми прославился Державин, пользовались популярностью только в узком кругу, а Карамзина читал каждый образованный человек в стране. И всю свою дальнейшую жизнь Карамзин писал историю, формируя национальную идентичность.

Позднее среди почитателей Карамзина возник литературно-политический кружок «Арзамас», одна из целей которого — это формирование реформаторской идеологии и помощь Александру в борьбе с ретроградами. Поэтому «Арзамас», как показала в своем недавнем исследовании Мария Львовна Майофис, был естественным союзом нового поколения государственных деятелей и нового поколения литераторов, которые должны быть языком и воплощением этой идеологии. В кружок входит Жуковский, который был литературным голосом Священного союза, входит Вяземский, Батюшков, и появляется молодой Пушкин. Про него еще ничего не понятно, он очень юный — но все уже знают, что он гений, эту славу он приобретает еще ребенком.

Александр Пушкин. Рисунок Сергея Чирикова. 1810-е годы

Всероссийский музей А. С. Пушкина

Идея гения, в котором воплощается национальный дух, охватывает Европу в начале XIX века. Народ велик только тогда, когда у народа есть великий поэт, выражающий его коллективную душу, — и все страны заняты поиском или выращиванием своих гениев. Мы только что победили Наполеона и заняли Париж, а такого поэта у нас еще нет. Уникальность русского опыта в том, что все старшее поколение ведущих поэтов единодушно назначает на эту должность одного и того же и совсем еще юного человека. Державин говорит, что Пушкин «еще в Лицее перещеголял всех писателей»; Жуковский пишет ему: «Победителю-ученику от побежденного учителя» после выхода довольно еще ученической поэмы «Руслан и Людмила»; Батюшков навещает больного Пушкина в лицейском лазарете. Пятью годами позднее Карамзин спасает его от ссылки на Соловки, несмотря на то, что Пушкин пытался соблазнить его жену. Пушкин еще почти ничего написать не успел, а про него уже говорят: вот это наш национальный гений, сейчас он вырастет и все за нас сотворит. Надо было обладать поразительными свойствами характера, чтобы не сломаться под гнетом такой ответственности.

Если прибегать к мистическим объяснениям, то можно сказать, что это все было правильно, потому что Пушкин оправдал все ожидания. Вот ему 19 лет, он только что кончил Лицей, слоняется по Петербургу, играет в карты, ходит к девкам и заболевает венерическим заболеванием. И пишет при этом: «И неподкупный голос мой / Был эхо русского народа». Конечно, в 19 лет про себя напишешь все что угодно, но ведь вся страна этому поверила — и не зря!

В этом смысле Александровская эпоха — это пушкинская эпоха. Редкий случай, когда школьное определение является абсолютно верным. С мировой славой хуже получилось: для этого пришлось подождать еще два поколения — до Толстого и Достоевского, а потом и Чехова. Гоголь был известен в Европе, но большой мировой славы не достиг. Понадобился еще человек, который сумел поехать в Европу и выступить в качестве агента российской словесности. Им был Иван Сергеевич Тургенев, который сначала своими собственными произведениями разъяснил европейской публике, что русских писателей стоит читать, а потом оказалось, что в России есть такие гении, какие Европе и не снились.

10. Рождение оппозиции

В двух словах: Первой оппозицией курсу государства в России стали консерваторы, недовольные реформаторскими начинаниями Александра. Против них выступали офицеры, только что покорившие Париж и поверившие, что с ними нельзя не считаться, — из них и сложились декабристские общества.

Идея, что в стране существует общество, у которого есть право быть услышанным и влиять на государственную политику, возникает в XIX веке. В XVIII веке были только одиночки типа Радищева. Он сам считал себя оппозиционером, но большинство считали его безумцем.

Первое интеллектуальное течение XIX века, которое было недовольно властью, — это консерваторы. При этом поскольку эти люди были «бо́льшие монархисты, чем сам монарх», то они не могли отказаться от абсолютной поддержки самодержца. Критика Александра для них была невозможна, потому что он был позитивной альтернативой Наполеону — воплощению мирового зла. Да и вообще все их мировоззрение было основано на Александре. Они были недовольны тем, что Александр подтачивает вековые устои русского самодержавия, но их агрессия вымещалась сначала на Негласном комитете, потом на Сперанском и никогда не доходила до императора. После Тильзитского мира внутри элиты возникает мощное движение, которое оказывается в оппозиции не столько самому государю, сколько его политике. В 1812 году, накануне войны, эта группировка входит во власть: адмирал Шишков становится государственным секретарем вместо Сперанского. Консерваторы надеются, что после победы они начнут определять государственную политику.

Александр I и русские офицеры. Гравюра французского художника. 1815 год

Brown University Library

В оппозиции им оказывается другой очаг свободомыслия, возникающий в армии и еще в большей степени в гвардии. Значительное количество свободомыслящих молодых офицеров начинают ощущать, что настало время осуществлять те реформы, которые им обещали все 12 лет правления Александра. Обычно важную роль отводят тому, что в Заграничном походе они повидали Европу — но ведь как прекрасна Европа, можно было и из книг вычитать. Самое важное, что у этих людей очень сильно возрастает самооценка: мы победили Наполеона! Кроме того, на войне командир вообще пользуется большой самостоятельностью, а в русской армии — особенно: на командующего частью даже в мирное время было целиком возложено снабжение и поддержание боеготовности гарнизона, и уровень его личной ответственности всегда был огромен, колоссален. Эти люди привыкли нести ответственность и ощутили, что с ними больше нельзя не считаться.

Офицеры начинают формировать кружки, первоначальная цель которых — не дать консерваторам консолидироваться и помешать государю проводить те реформы, которые он обещал. Поначалу их было немного, по большей части это были гвардейцы и дворянская элита; среди них — такие фамилии, как Трубецкой и Волконский, верхушка аристократии. Но был кто-то и из низов. Допустим, Пестель — сын сибирского генерал-губернатора, страшного казнокрада и уголовника; Рылеев был из бедных дворян.

В начале XIX века тайные общества вообще были в моде, но участники этих первых тайных обществ в России претендовали на государственные должности при действующей власти. «Арзамас» основывали крупные чиновники, а потом туда вступили будущие декабристы. Одновременно раннедекабристские кружки и другие тайные общества, которые возникали и исчезали в ту пору, были связаны с масонскими ложами.

Трудно сказать, что думал об этом Александр. Ему приписывается фраза «Я им не судья», которая была якобы сказана, когда он узнал о протодекабристских обществах. Уже потом Николай не мог простить брату, что тот, зная о существовании тайных обществ, умышлявших государственный переворот, ничего ему не сказал.

Не надо думать, что при Александре не было цензуры и репрессий: цензура была свирепой, были аресты, был разгром после бунта в Семеновском полку Семеновский лейб-гвардии полк взбунтовался в 1820 году после того, как любимого солдатами и офицерами командира Якова Потемкина сменили на ставленника Аракчеева Федора Шварца. За это гвардейцев посадили в крепость, подвергли телесным наказаниям, полк был раскассирован. . Но давление было выборочным, это уже Николай, наученный горьким опытом старшего брата, первым делом организовал Третье отделение Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии — высший орган политического сыска в период правления Николая I и Александра II. , цель которого — держать все под контролем. Хотя те, кто ретроспективно проецирует на Третье отделение свои представления об НКВД и КГБ, заблуждаются: отделение было маленькое, людей было мало, контроль не был тотальным.

11. Смерть, хаос престолонаследия и миф о Федоре Кузьмиче

Похоронная процессия Александра I. Рисунок неизвестного художника. Россия, 1826 год

Государственный Эрмитаж

В двух словах: Александр завещал корону не второму, а третьему брату — Николаю, но скрыл завещание, чтобы его не убили, как отца. Это обернулось хаосом престолонаследия и декабристским восстанием. Версия, что Александр не умер, а ушел в народ под именем Федора Кузьмича, не более чем миф.

Во второй половине 1810-х становится окончательно понятно, что детей — наследников престола у Александра не будет. По указу Павла о престолонаследии трон должен был в таком случае перейти следующему брату, в данном случае — Константину Павловичу. Однако тот не хотел царствовать и фактически исключил себя из престолонаследия, женившись на католичке. Александр составил манифест о передаче престола третьему брату, Николаю. Это завещание хранилось в Успенском соборе Кремля, о его существовании знали Константин, Николай, князь Голицын, митрополит Филарет и больше никто.

Почему манифест не был опубликован, долго было загадкой: ведь катастрофа, случившаяся после смерти Александра, во многом была обусловлена этой страшной двусмысленностью по поводу престолонаследия. Эту загадку разгадал не историк, а математик — Владимир Андреевич Успенский. По его гипотезе Александр хорошо помнил, в каких условиях он сам взошел на престол, и понимал, что естественным центром кристаллизации заговора всегда является официальный наследник — без опоры на наследника заговор невозможен. Но Константин не хотел царствовать, а что престол завещан Николаю, никто не знал — так Александр устранил саму возможность консолидации оппозиции.

Смерть Александра I в Таганроге. Литография 1825-1826 годов

Wikimedia Commons

19 ноября 1825 года Александр умер в Таганроге, и начался кризис престолонаследия с двумя императорами, которые отказывались быть императорами. Известие о смерти пришло в Петербург, и перед Николаем встал выбор: либо присягнуть Константину, который был генерал-губернатором Варшавы, либо объявить о припрятанном манифесте. Николай решил, что последнее слишком опасно (на него вдруг посыпалась информация о возможном заговоре), и приказал всем присягнуть его старшему брату, надеясь, что дальнейшая передача престола будет мягкой: Константин приедет в Петербург и отречется от престола.

Николай пишет брату: Ваше величество, вам присягнули, царствуйте — в надежде на то, что тот скажет «не хочу» и приедет отрекаться. Константин приходит в ужас: он прекрасно понимает, что нельзя отречься от должности императора, если ты не император. Константин пишет в ответ: Ваше величество, это я вас поздравляю. Тот в ответ: не хотите царствовать — приезжайте в столицу и отрекитесь от престола. Тот вновь отказывается.

В конце концов Николай понял, что не сможет вытащить брата из Варшавы. Он объявил себя наследником и потребовал переприсяги — и это совершенно вопиющая ситуация при живом императоре, которому только что все присягнули и который не отрекся. Эта ситуация и дала возможность декабристам-заговорщикам объяснять солдатам, что Николай пошел против закона.

Слухи о том, что Александр не умер, а пошел ходить по Руси, появились сильно позже его смерти. Они сложились вокруг Федора Кузьмича — странного старца, который жил в Томске, имел военную выправку, говорил по‑французски и писал непонятными шифрами. Кем был Федор Кузьмич — неизвестно, но очевидно, что к Александру I он не имел никакого отношения. Лев Толстой, которого очень волновала идея бегства, ненадолго поверил в легенду об Александре и Федоре Кузьмиче и начал писать роман об этом. Как человек тонкий и хорошо чувствовавший эту эпоху, он быстро понял, что это полная ерунда.

Федор Кузьмич. Портрет томского художника, сделанный по заказу купца С. Хромова. Не ранее 1864 года

Томский областной краеведческий музей

Легенда о том, что Александр не умер, сложилась в результате комбинации факторов. Во-первых, в последний год царствования он находился в тяжелой депрессии. Во-вторых, его хоронили в закрытом гробу — что неудивительно, ведь тело из Таганрога везли в Петербург около месяца. В‑третьих, были все эти странные обстоятельства престолонаследия.

Впрочем, последний аргумент, если вдуматься, совершенно отчетливо говорит против гипотезы об исчезнувшем императоре. Ведь тогда надо заподозрить Александра фактически в государственной измене: единственный человек, который может предвидеть хаос престолонаследия, тихо уходит, не назначив наследника. Кроме того, в Таганроге Александра отпевали в открытом гробу и на отпевании присутствовали более 15 человек. У его смертного одра тоже перебывало много народу; трудно представить себе, что всем этим людям до единого можно было заткнуть рот.

Есть и совершенно бесспорная вещь. В 1825 году в Крыму находилась графиня Эдлинг — бывшая фрейлина императрицы Роксандра Стурдза, некогда состоявшая в мистическом альянсе с Александром. Узнав, что государь в Таганроге, она написала императрице с просьбой разрешить ей приехать и высказать свое почтение. Та ответила, что не может ей разрешить это без мужа, который уехал на смотр войск. Затем Александр вернулся, и Эдлинг разрешили приехать, но, когда та добралась до Таганрога, император был уже мертв. Графиня была на отпевании и не могла не узнать Александра; в ее письме дочери есть слова: «Его прекрасное лицо было обезображено следами ужасной болезни». Если Александр планировал бегство, ему было бы гораздо проще отказать ей в визите, чем приглашать совершенно постороннего человека и втягивать в такую немыслимую аферу. 

А в это время Бонапарт переходил границу…
(В.Высоцкий)

В череде юбилейных экспозиций 1812 года хочется отметить две небольшие выставки в Александровском дворце Царского Села.
На прошлой неделе, когда 200 лет назад Наполеон обратился к своей армии: «Солдаты, вторая польская война начата», нашли мы с супругой пару часов для их посещения. Радуют глаз и душу сам дворец

и около 300 представленных здесь произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства из частных собраний и фондов музея.
Самый интересный экспонат - картина художника Франсуа Дюбуа «Войска Наполеона, входящие в Мюнхен 24 октября 1805 года». Она была утрачена в годы Великой Отечественной войны и обнаружена в 1948г. в Германии. Полотно, находившееся в катастрофическом состоянии, было отреставрировано и выставляется впервые за 70 лет.

БОНАПАРТОВЫ ДАРЫ
В краткий период улучшения отношений между Александром I и Наполеоном императоры делали друг другу подарки. В 1807г., во время знаменитой «встречи на плотах» близ Тильзита, Бонапарт в числе прочих даров преподнес нашему монарху картину Дюбуа. Это была копия, выполненная с оригинала художника Николя Тоне (1755-1830), находившегося в Версальском дворце.

Полотно запечатлело триумф Наполеона – вступление в столицу Баварии. Картина замечательна своей треугольной композицией, создающей почти что эффект сцены. Бонапарт в центре на белом коне. Перед ним горожане разных сословий и возрастов. К нему протянуты руки, устремлены восторженные взоры. Такой, вот, высокохудожественный наполеоновский агитпроп

Подарок, несомненно, имел политический подтекст и преследовал цель воздействия на потенциального противника. Это подтверждает еще один тильзитский презент Бонапарта – комплект дуэльных пистолетов (пистолеты кремнево-ударные большие и малые; сталь, дерево, рог, черепаха, кость, таушировка золотом, резьба ; Версаль, 1800-е).

Ситуация с подаренной картиной носила скандальный характер еще и потому, что Мюнхен – родной город вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери Александра I.

Эта бестактность не осталась незамеченной. В 1808г. Наполеон через Талейрана сватался к сестре Александра I, Вел. княжне Екатерине Павловне (предполагая развестись с Жозефиной). Но двум смертельным врагам не было суждено породниться. Мария Федоровна, считавшая Наполеона бастардом, сделала все, чтобы этот брак не состоялся и оперативно выдала дочь замуж за принца Георга Ольденбургского.
Портреты героев этой истории находятся здесь же. Марии Федоровны – неизв. автора, копия с оригинала Лампи, Екатерины Павловны - худ. К.Ф.Грегер, принца – худ.Орест Кипренский. Рядом – вицмундир Кавалергардского полка, принадлежавший Александру I (прошу прощения за качество съемки, которая здесь весьма затруднена).

… Он рек, и некий дух повеял невидимо,
Повеял и затих, и вновь повеял мимо,
Владыку севера мгновенный хлад объял,
На царственный порог вперил, смутясь, он очи -
Раздался бой полночи -
И се внезапный гость в чертог царя предстал.

То был сей чудный муж, посланник провиденья,
Свершитель роковой безвестного веленья,
Сей всадник, перед кем склонилися цари,
Мятежной Вольности наследник и убийца,
Сей хладный кровопийца,
Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Ни тучной праздности ленивые морщины,
Ни поступь тяжкая, ни ранние седины.
Ни пламя бледное нахмуренных очей
Не обличали в нем изгнанного героя,
Мучением покоя
В морях казненного по манию царей.

Нет, чудный взор его, живой, неуловимый,
То вдаль затерянный, то вдруг неотразимый,
Как боевой перун, как молния сверкал;
Во цвете здравия и мужества и мощи,
Владыке полунощи
Владыка запада, грозящий, предстоял.

Таков он был, когда в равнинах Австерлица
Дружины севера гнала его десница,
И русской в первый раз пред гибелью бежал,
Таков он был, когда с победным договором
И с миром и с позором
Пред юным он царем в Тильзите предстоял. (А.С.Пушкин)

Есть здесь еще один совершенно необычный экспонат

Это книга из личной библиотеки Александра I. Она посвящена «Моравским братьям» - религиозному сообществу, этические принципы которого были наиболее близки нашему монарху. Моравский священник Петр Трейшев подарил ее Наполеону, когда тот был в Голландии в 1811г. Наполеон, кажется, забыл взять подарок, и книга впоследствии попала к Льюису Вею (1730-1840), адвокату, члену Лондонского еврейского миссионерского общества. Интересуясь жизнью евреев в России, Вей посетил страну в 1817г. , был принят Императором и подарил ему эту книгу, украсив ее панегириками («Париж возрожден Александром /Май 1814!/ «Господь воцарися») и ссылками на псалмы Давидовы 93, 97, 99, повествующие о возмездии врагу.

АЛЕКСАНДР I И ЕГО СОРАТНИКИ
Привожу фотографии наиболее полюбившихся экспонатов выставок.
Большой (238×152 см.) и роскошный портрет Императора Александра I работы Джорджа Доу (1781-1829). Это одна из авторских копий оригинала, исполненного им по приезде в Россию (не ранее 1819 г.). Монарх изображен на фоне пейзажа в вицмундире Кавалергардского полка, с многочисленными наградами, среди которых серебряная медаль «В память Отечественной войны»

А это работа художника-миниатюриста И.М.Жерена, портрет Александра I на слоновой кости (1801) . Рядом – стакан с изображением (императорский стеклянный завод, середина 1810-х гг.).

Тарелки с изображением Александра I (мастерская Монтре, Франция) и Елизаветы Алексеевны (неизвестная фарфоровая мануфактура), 1810-е гг.

Два памятных бокала