Интервью с Елизаветой Алексеевной Даль: «Свой дом он закрыл от всех». Олег Даль: биография, личная жизнь, жена, дети, причина смерти — фото Последние дни Елизаветы

Он был полон противоречий, а за показной бесшабашностью скрывал собственные комплексы и страхи.

В его жизни было место для больших чувств, но пережив предательство однажды, Олег Даль стал с опаской относиться к женщинам. И всё же он встретил ту, которая приняла его всего целиком, с его недостатками, противоречиями и комплексами. Елизавета Эйхенбаум (Апраксина) стала его ангелом-хранителем и путеводной звездой на 10 лет. Это ей он обещал муку неимоверную от самого себя.

Повороты любви

Олег Даль.

Они впервые повстречались в то время, когда за плечами у обоих уже было немало разочарований и разлук. Олег Даль успел пережить два болезненных развода, а Елизавета Апраксина - множество романов и не совсем удачное замужество.

Олег Даль, кадр из фильма «Король Лир».

Она была удивительно красива, в неё влюблялись и ровесники, и мужчины гораздо старше. В момент знакомства с Далем за ней ухаживал Сергей Довлатов и Лиза отвечала ему взаимностью.
Олег Даль появился в монтажной «Ленфильма», чтобы посмотреть отснятый материал. Елизавета смотрела на высокого худенького актёра и её сердце наполнялось щемящей жалостью к этому мужчине, грустно смотревшему на экран. Острые плечи, желтые волосы, выкрашенные для съемок в роли шута в фильме «Король Лир», и пронзительный взгляд синих глаз. Он казался в тот момент трогательно-беззащитным, нуждающимся в любви и заботе. Впрочем, в любви и заботе он нуждался постоянно.

Елизавета Апраксина.

Потом была экспедиция в Нарву на съемки, но Елизавета старалась не обращать на него внимания. Она работала монтажёром и строго следовала принципу не влюбляться в актёров. Правда, когда приходят настоящие чувства, все принципы оказываются бессильны.

Олег Даль и Елизавета Апраксина.

В Нарве Лиза Апраксина встречалась с женатым литовцем, надеясь, что их роман перерастет в нечто большее. А Даль постоянно оказывал ей знаки внимания. То явится с букетом цветов, то устроит розыгрыш с милицией, доведя девушку до полуобморочного состояния.

Он частенько появлялся на съемочной площадке в изрядном подпитии. Но режиссёр Григорий Козинцев прощал актёра. Когда у него спросили, почему он так снисходителен к Далю, режиссёр ответил, что жалеет актёра, тот долго не проживёт.

Олег Даль.

Лизе льстили ухаживания Олега Ивановича, и когда он пригласил её на свой спектакль в Москву осенью, поехала, не задумываясь. Прямо с вокзала позвонила в театр, но Даль, услышав, что звонит Лиза, её даже не вспомнил. Обиженная девушка тут же уехала назад в Ленинград, где жила. Тогда она ещё не знала: во время репетиций он мог забыть и собственное имя, полностью погрузившись в роль.

Олег Даль.

Вскоре Даль приехал в Ленинград, бросился к Лизе, объяснил причины своего поведения. А потом стал бывать у девушки в гостях, совершенно очаровал её маму Ольгу Борисовну.

Он пришёл к Лизе домой, когда у неё был в гостях Сергей Довлатов. Они все вместе пили спиртное, чем-то закусывали, и мужчины не собирались покидать квартиру поодиночке. Когда они уже прощались, Лиза незаметно шепнула Олегу Далю, чтоб он вернулся.

В ту ночь он нарушил свой обет никогда не жениться, данный после развода с Татьяной Лавровой. В пять утра он решительно пошёл просить руки Елизаветы у будущей тёщи, Ольги Борисовны, Оленьки, как он её называл.

«С ним так трудно жить!» — говорили про Даля коллеги. На что его жена Лиза отвечала всегда наотмашь: «Ничего подобного!» Она всегда называла Даля «самым большим подарком Судьбы». Любила его настолько, что смотрела на все его глазами, жила его делами. А когда актер умер, будто умерла вместе с ним.
Впервые Лиза увидела его на экране. «Еще до знакомства с Олегом, когда я только смотрела его в кино, он поражал меня какой-то нездешностью», — вспоминала актриса. Воочию она увидела Олега Даля на съемках фильма «Король Лир». Он играл Шута. А Лиза работала в монтажной мастерской на «Ленфильме». Перед ее глазами частенько мелькали именитые актеры, но, зная их легкий нрав, она четко зарубила себе на носу: «Никогда не влюбляться в актеров». Но как оно в жизни бывает: то, от чего бежим, рано или поздно нас догоняет.

Не влюбляться!
Однажды в шумном эстонском ресторане Нарвы, где среди звона бокалов с шампанским и громких тостов Лиза праздновала свой 32-й день рождения, она познакомилась с Далем. Это не была судьбоносная встреча. Напротив – любви с первого взгляда не произошло. Но Лизу будто судьба подталкивала к нему невидимой рукой. И откуда взялась эта смелость заявить ему, едва ли знакомому человеку, знаменитому актеру: «Приходи ко мне в Ленинграде, я покажу тебе, что такое счастье».

И он пришел. В Ленинграде, после съемок картины, они снова встретились. К тому времени у Лизы был другой ухажер, и Далю, хоть и нехотя, пришлось соперничать с ним. Однажды Олег пришел к Лизе домой как раз, когда в гостях у нее сидел кавалер. Случилось замешательство. Пришлось им сидеть втроем: мужчины будто вели невидимую борьбу — «кто кого пересидит». В итоге ушли вместе. Отойдя от дома на несколько метров, Даль зашел в телефонную будку и позвонил Лизе. Она сказала лишь одно слово, которое решило для них все: «Приходи». Даль пришел и остался на ночь. А утром попросил Лизу разбудить ее мать, чтобы просить руки ее дочери. Получив согласие, уже через час он на радостях улетел на гастроли в Узбекистан.

Любимые «кенгуру»
Когда они встретили друг друга, у обоих за плечами уже был опыт семейной жизни. Даль полгода прожил в браке с Татьяной Лавровой, Елизавета четыре года жизни отдала известному кинорежиссеру Леониду Квинихидзе. Но два этих брака объединяло одно — они были «ошибками молодости». А может, просто необходимым шагом на пути друг к другу…

27 ноября 1970 г. молодые отгуляли в Ленинграде свадьбу. После загса, как годится, пошли в кафе-мороженое, выпили шампанского. А на свидетельстве о браке Даль размашисто написал: «Олег + Лиза = Любовь». На медовый месяц им дали всего три дня. Зато впереди ждали 10 лет незыблемого счастья. Почти… Актерская профессия сопряжена с колоссальными эмоциональными перегрузками, нередко «на помощь» приходит бутылка. Даль начал выпивать. Они вместе боролись с этой проблемой. Лиза понимала, что если не поможет, он просто останется один на один со своей бедой. Она стала для мужа той крепостью, в которой он всегда нуждался. Он знал, что в каком бы состоянии ни пришел домой, жена примет и поддержит его.

Спустя два года семья переехала из Ленинграда в Москву. Вначале втроем, с мамой Лизы, ютились в крохотной тесной хрущевке. Затем Даль перешел из «Современника» в Театр на Малой Бронной, и директор театра помог актеру с новым жильем. Всей семьей они переехали в шикарную четырехкомнатную квартиру. В компании двух любимых дам (Даль обожал свою тещу) Олегу жилось тепло и уютно. Дома он в шутку называл своих женщин «кенгуру» — из-за того, что им приходилось таскать тяжелые сумки из магазина.

Незаменимая
Даль был против того, чтобы Лиза работала, он очень ценил домашний уют. Жене он любил повторять одну и ту же фразу: «Когда ты служишь мне, ты приносишь больше пользы кинематографии, чем сидя за монтажным столом. Там тебя могут заменить».

Олег Даль любил супругу. Было в этом что-то от любви родительской, когда мамы и папы гордятся своими детьми. Однажды, представляя жену актеру Ролану Быкову, Даль гордо и значительно сказал: «Лиза Эйхенбаум, она же графиня Апраксина, она же теперь — Даль».

Он будто чувствовал, что ему осталось совсем немного. Поэтому хотел, чтобы Лиза проводила с ним как можно больше времени. Она же благодарила Бога за каждый день, прожитый с ним. Даже когда Даль в театре играл дряхлых стариков, Лиза чувствовала: до старости ему дожить не суждено.

…3 марта 1981 г. Олег Даль ушел из жизни – во сне остановилось сердце. В своем дневнике, который артист вел с 1971 г. и никогда никому не показывал, жена прочла лишь после его смерти — он предчувствовал свой уход.

Елизавета никогда не пыталась вновь устроить свою личную жизнь. Она пережила мужа на двадцать два года. До дня рождения Олега Даля вдова не дожила всего пяти дней.

Они познакомились 19 августа 1969 года, когда она праздновала в ресторане свой тридцать второй день рождения. Это было в Нарве, на съемках «Короля Лира». Поженились почти что сразу. В 1973 году, опять же в день ее рождения, на съемках в...

Они познакомились 19 августа 1969 года, когда она праздновала в ресторане свой тридцать второй день рождения. Это было в Нарве, на съемках «Короля Лира». Поженились почти что сразу.
В 1973 году, опять же в день ее рождения, на съемках в Таллине «Варианта «Омега» он подарил ей ведро роз. Ровно тридцать шесть штук. И там же, в Таллине, представляя ее Ролану Быкову, сказал гордо и значительно: «Лиза Эйхенбаум, она же - графиня Апраксина, она же теперь - Даль».
Она не собиралась менять свою девичью фамилию, но он в загсе так строго на нее посмотрел и так засиял, как ребенок, когда она согласилась взять его фамилию...
«Новая газета» уже рассказывала об Олеге Дале, и последний раз - совсем недавно (№ 20(Д) от 25-28 мая 2000 г.). Среди читательских откликов на эту публикацию был и такой: «Единственно, чего не хватило, - фотографий жены Олега Даля и чуть-чуть побольше информации о ней». Я побывала еще раз у Елизаветы Алексеевны Даль, взяла фотографии, и мы поговорили о ней самой.
Мне кажется, жизнь Лизы и без Олега Даля интересна. Хотя, конечно, это счастье, что Олег Даль в ее жизни был.
Напомню любезному читателю, что Елизавета Алексеевна - внучка, а ее мама - Ольга Борисовна - дочь Бориса Михайловича Эйхенбаума, знаменитого литературоведа, историка литературы, ученого с мировым именем.
8 августа с.г. исполнится год, как не стало Ольги Борисовны Эйхенбаум.
А весной следующего года будет уже двадцать лет, как ушел из жизни Олег Иванович Даль.
Джульетту Мазину как-то спросили: «Трудно ли быть женой гения?» Жена Федерико Феллини ответила: «Это лучше, чем быть женой дурака».
Елизавета Алексеевна Даль была женой гения

Когда Даль и Лиза поженились, стали менять ленинградскую квартиру на Москву. Меняли долго - два года. Нашли вариант на улице Новаторов («Олечка говорила: на выселках»), хрущевку, двухкомнатную. До театра Далю надо было добираться полтора часа. Такси стоило 5 рэ. А получал Олег в театре 160 рэ. От кино денег в особо крупных размерах тоже не было. Даль в кино снимался не для того, чтобы зарабатывать деньги. И больше отказывался, чем соглашался. Так вот: деньги на такси не всегда были, а автобусом Даль терпеть не мог ездить, его узнавали, приставали с расспросами, алкаши предлагали выпить.
Квартира была крохотная, слышимость жуткая, внизу бабка возмущалась: ваши котята топают и мешают мне спать... Однако Даль не унывал. «Мы жили там вчетвером, - вспоминает Лиза. - Олег, я, мама и чувство юмора».
Как-то Лиза вышла на минутку в магазин, а вернувшись, застала такую картину: Олег и мама лежат на полу и разной краской красят батарею. Батарея горячая, краска испаряется и пахнет, а маляры хохочут до слез и заставляют Лизу восхищаться их мастерством: батарея - всех цветов радуги, это ж - красиво, это ж - авангард! А на розовой двери их спальни Даль нарисовал голую бабу в райском саду. Лиза стыдливо зарисовала ей подробности. Потом, когда переезжали на Смоленский бульвар, люди, которые вселялись в их квартиру на улице Новаторов, разглядывая батарею и дверь, удивлялись: кто тут жил? детсад какой-то...
С белым домом на Смоленском бульваре тоже всё было странно. Когда-то Даль с актером Игорем Васильевым проезжал мимо этого дома - он еще строился - и сказал: я буду здесь жить, это будет мой дом.
Сказал - и забыл. Вспомнил лишь через десять лет, когда пришел сюда со смотровым ордером.
Даль был счастлив в этой квартире. Три комнаты, огромный холл, а к окну подойдешь - много неба и видны крыши. «Это не квартира, - говорил Даль, - Это - сон». Еще на Новаторов он признался как-то Лизе: «Я мечтаю о такой квартире, чтобы, когда мне позвонят по телефону, ты могла бы, не кривя душой, сказать: «Я сейчас посмотрю, дома он или нет».
Потом они сделали из холла ему кабинет. И счастье стало запредельным. Он мог, когда хотел, оставаться наедине с собой. Читал, писал, рисовал, слушал музыку.
Теперь он говорил Елизавете Алексеевне серьезно и церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я ночью буду писать. А засну потом на диванчике, в кабинете». Ольга Борисовна восклицала: «Олежечка! Но диванчик-то узенький». «Я тоже узенький», - успокаивал Даль тещу.
На Смоленский бульвар Олег привез и свою маму. Обе мамы, и мама Олега, и мама Лизы, не работали, обе были пенсионерками. И Лиза не работала. Так хотел Олег. Он говорил: «Когда ты служишь мне, ты приносишь больше пользы кинематографии, чем сидя за монтажным столом. Там тебя могут заменить».
И Лиза стала Олегу служить. И никогда не жалела об этом.
Жена одного актера как-то запальчиво сказала Лизе: «Конечно, он тебя любит! А чего ж не любить... Ты ему каждый день с утра до вечера говоришь, что он - гений». Лиза рассмеялась. Она если и говорила Далю, что он - гений, то лишь в шутку, всерьез он ей этого не позволил бы...
Майя Кристалинская, с которой Даль ее однажды в Доме кинематографистов познакомил, посмотрев внимательно на Лизу, сказала: «Вы, наверное, очень счастливая». Лиза задумалась и после паузы сказала: «Да». Но с тех пор на этот вопрос отвечала, не задумываясь.
Елизавета Алексеевна говорит мне: очень важно знать, что ты счастлива именно в тот момент, когда ты действительно счастлива; не после, не потом, когда все пройдет и ты вдруг спохватишься и начнешь убиваться: ах, я, оказывается, была счастлива тогда и не знала, не догадывалась об этом; нет, надо знать о своем счастье в момент его рождения, в момент существования.
Вначале она эгоистично обижалась, когда он, даже будучи трезвым, приходил домой в бешенстве и срывал зло на ней. Потом поняла, что это к ней не относится, что ему просто надо разрядиться. Она училась терпеть. И - научилась. А промолчав, не взбрыкнув, тут же, через пять минут, получала от него такую немую благодарность за то, что на себя все приняла, проглотила и улыбнулась, нисколько не обидевшись...
Она почувствовала главное: ему это очень помогает - знать, что он может прийти домой такой, какой он есть, и его поймут. Ему не надо было тратить дополнительные силы на то, чтобы притворяться, играть, актерствовать еще и дома.

Лиза познакомила Даля со Шкловским, с Андронниковым, Кавериным. Даль был одинок в актерской среде. А этих великих стариков обожал. И они его нежно любили.
Шкловский называл Даля «человеком совершенного движения».
Андронников, послушав стихи Лермонтова в исполнении Даля, сказал: «Он владеет секретом Яхонтова - секретом медленного чтения».
А Каверин признался: «Я был глубоко потрясен, узнав о его безвременной кончине. Я надеялся, что со временем мы станем друзьями».

Первая телеграмма, которую она получила от него (еще не были женаты): «Разрешите вас поцеловать».
Потом были чудо-письма. Он любил писать ей с гастролей. Мог написать вдруг: «Ты мне снишься веселая и в сарафане».
Или вот - от 27.9.70 г. Из Москвы - в Ленинград:
«Утром сего дня, бредя по желтым листьям, покрывающим похолодевшую землю, подумал о тебе с прекрасной тоской.
С прекрасной потому, что она была светлой.
На душе у меня хорошо и покойно, потому что в мыслях моих ты.
Настроение мое тихое и благостное. Делюсь им с тобой щедро, как осень.
Тихонько и нежно обнимаю тебя и еле-еле касаюсь твоего лица, целую и дышу твоими глазами.
Не знаю, что такое любовь. Не знаю, как понимать сие обозначение некоего чувства или смысла его.
Но, кажется мне, чувствую я что-то необычайное, как ребенок, который ждет пробуждения после новогодней ночи. В воздухе пахнет мандаринами, елкой, плюшевыми зайцами, и хочется как можно дольше не открывать глаза...»

В феврале 80-го Даль сказал: «Сначала уйдет Высоцкий, а потом я».
Высоцкого не стало в июле 80-го. Даль умер 3 марта 1981 года.
А за месяц до этого Лиза проснулась и обнаружила его сидящим перед телевизором. Он смотрел с утра пораньше мультики. Так серьезно, сосредоточенно смотрел, что она испугалась. Подошла, обняла его. Он поднял голову и тихо-тихо сказал: «Мне так жаль вас троих». Имея в виду ее и двух мам. «Почему, Олежка? - спросила Лиза. - Мы счастливы с тобой». - «Со мной... А без меня?»
«После всего» приятельница сказала Лизе: «Теперь он тебе все время будет чудиться. Ты выйдешь из дома, и вдруг чья-то походка, чей-то поворот головы, чьи-то черты лица напомнят его».
Но никто, никогда, нигде и ничем не напомнил ей его.
«Еще до знакомства с Олегом, когда я только смотрела его в кино, он поражал меня какой-то нездешностью. Таким нездешним и остался».
Он действительно так ни на кого не похож, что до сих пор невольно задумываешься: а земного ли он происхождения?
Хочется верить, что земного. Иначе - обидно за человечество.

P.S.
Боюсь, у меня опять получилось не только о Лизе, а больше - об Олеге и Лизе, или даже Олега слишком много... Хотя, нет, Олега Даля не может быть много. Для нее.

На «Ленфильме» советских лет среди сотрудниц монтажной мастерской существовал неписанный закон: в актеров не влюбляться! Но Елизавета Эйхенбаум этот закон нарушила и полюбила артиста — Олега Даля. Полюбила, почувствовав и приняв в нем то, что другие — его коллеги, родственники, близкие, — может быть, не могли или не хотели разглядеть в этом человеке в полной мере: нежность, чуткость, ранимость, беззащитность... «Человек без кожи», — сказала о своем любимом Елизавета Даль. Вместе они прожили десять нелегких, трагических и счастливых лет, в которых было все: радость и умиротворение, ссоры и обиды, встречи и расставания... Быть женой талантливого артиста всегда нелегко, тем более артиста такого склада, как Олег Даль.

Он был «неудобным» актером и человеком — чересчур честным, чересчур принципиальным, чересчур прямым. Даль не уживался ни с кем, уходил из театров и от режиссеров, прерывал съемки, пил. Он не был отмечен ни одной из кинематографических наград. С горькой иронией Олег Даль называл себя не народным, а «инородным» артистом. Но женщина, предназначенная ему судьбой, любила не «вопреки чему-то» и не «за что-то», — она просто любила и была счастлива от того, что ее любовь взаимна. Годы, прожитые вместе с Далем, Елизавета считала «самым большим подарком Судьбы».

Они познакомились 19 августа 1969 года, когда Елиза-вета Эйхенбаум праздновала в ресторане свой тридцать второй день рождения. Это было в Нарве, на съемках кар-тины режиссера Г. М. Козинцева «Король Лир». Олег Даль играл в этом фильме роль Шута, а Лиза работала монтаже-ром. «То, что я попала на фильм "Король Лир", сыграло в моей жизни огромную роль, — вспоминала позднее Ели-завета Даль. — Для меня до сих пор есть в этом что-то мистическое: если бы этот фильм снимал не Григорий Михайлович, а кто-то другой, но снимался бы Олег, — мы бы не стали мужем и женой. Что-то тут было... Я помню приход Григория Михайловича на очередной просмотр материала и его слова, обращенные ко мне: "Лиза, какой у нас вчера был Олег на съемке!!!". Я подумала тогда — по-чему Козинцев говорит об этом мне, может быть, он что-то знает больше меня? Тогда у меня самой еще не было никаких серьезных мыслей о нас с Олегом...». Никакого романа на «Короле Лире» у них не случилось. Но стран-но — едва они познакомились, Лиза там, в Нарве, вдруг сказала Олегу: «Приходи ко мне в Ленинграде, я покажу тебе, что такое счастье». И потом сама себе удивлялась. Почему она вдруг произнесла эти слова? Откуда у нее по-явилась уверенность, что она может создать для этого че-ловека семейное, домашнее счастье? Однако так все и слу-чилось. Даль пришел к ней, и они были вместе до самой его смерти.

О том, как они встретились в Ленинграде впервые пос-ле съемок «Короля Лира», Елизавета Даль вспоминает: «Как раз в это время у меня был романчик с Сережей Довлатовым, служившим тогда секретарем у писательницы Веры Пановой. Однажды вечером он сидел у меня дома, мы жарили мясо и пили водку. Позвонил Олег, попросил раз-решения прийти. Я его пригласила. И вот два моих по-клонника весь вечер пытались пересидеть друг друга. В ка-кой-то момент я вызвала Олега в коридор и предложила ему уйти вместе с Сережей, а затем самому вернуться. Он так сердито посмотрел на меня, но послушался... Я увиде-ла в его глазах, что это ему жутко не понравилось. Потом, когда хорошо узнала Даля, поняла, что он не любил и, не умел хитрить. Никогда и ни в чем. Даже в мелочах. Так вот: Олег Даль с Сережей Довлатовым ушли вместе, а по-том Даль позвонил мне из автомата. Спросил очень стро-го: "Ну и что ты скажешь?" Я сказала просто: "Приходи". Он пришел... Рано утром ему надо было ехать в аэропорт — он улетал с театром "Современник" в Ташкент и Алма-Ату на гастроли... Перед уходом Олег предложил разбу-дить маму, сказав, что хочет попросить у нее моей руки. "Мы должны зарегистрироваться, так как будем много ез-дить и жить в гостиницах. Я не хочу, чтобы нас селили в разных номерах", — заявил Олег». Это было в мае 1970 года, а уже 27 ноября того же года Олег Даль и Елизавета Эйхен-баум (по отцу Апраксина) стали мужем и женой. Лиза не собиралась менять свою девичью фамилию, но в загсе Олег так строго на нее посмотрел и засиял, как ребенок, когда она согласилась стать Даль...

«Почему я вышла за Олега, хотя видела, что он сильно пьет? С ним мне было интересно. Мне было уже 32 года, и я думала, что справлюсь с его слабостью. Каким-то внут-ренним чувством ощущала: этого человека нельзя огор-чить отказом...» — говорила Е. Даль. Первые годы их се-мейной жизни были особенно трудными: Даль очень сильно пил, потом стал «зашиваться» и мог подолгу не пить, по-том снова срывался... «Тогда Олег пил всерьез, и я не могла к этому привыкнуть, не могла справиться, — вспомина-ла Елизавета Алексеевна. — Справлялась в основном моя мама, которая его обожала с самого первого дня, — и он ее тоже. Был момент, когда я просто не могла ходить на работу — он не приходил ночевать или приходил ограб-ленный, с него снимали часы, шапку... Мне приходилось ездить за ним в вытрезвитель. И вместе с тем были чудные месяцы, когда он не пил и все было замечательно... Олег понимал прекрасно, что у нас рушилась жизнь, очень хо-тел избавиться от этой- привычки. Все это в его дневнике записано. Он понимал, но ничего не мог сделать. Хотя был человеком очень сильной воли».

Но несмотря ни на что Олег и Лиза почти не ссори-лись — во многом благодаря Лизиному терпению, ее уме-нию прощать. Лишь поначалу она обижалась, когда муж, даже будучи трезвым, в бешенстве срывал на ней злость! Потом она поняла, что весь этот гнев к ней не относится что Олегу просто надо выплеснуть эмоции, освободиться от них. Она училась терпеть. И научилась. А промолчав, не ответив ему тем же, тут же, через пять минут, получала от него такую, пусть не высказываемую словами, благо-дарность за то, что все приняла на себя, улыбнувшись, нисколько не обидевшись... Лиза почувствовала главное: Олегу очень важно знать, что он может прийти домой та-кой, какой он есть, и его поймут. Ему не надо было тра-тить дополнительные силы на то, чтобы притворяться, иг-рать, актерствовать еще и дома. «Живя с Олегом, я с каждым днем менялась, переделывала себя. Я жила его жизнью», — говорила Елизавета Даль.

До встречи друг с другом и Лиза, и Олег уже имели опыт семейной жизни. Даль был женат на актрисе Татьяне Лавровой, их брак продержался совсем недолго — всего полгода, а Елизавета четыре года была замужем за Леони-дом Квинихидзе, впоследствии ставшим известным кино-режиссером (зрители знают его по фильмам «Соломенная шляпка», «Небесные ласточки»). Это были ранние, сту-денческие браки. Семейные отношения по разным причи-нам не сложились. «Неудивительно, что из этого ничего не получилось», — сказал о своем первом супружеском опыте Олег Даль.

Через два года после того, как Олег и Лиза поженились, они переехали в Москву, поменяв роскошную ленинград-скую квартиру в писательском доме на двухкомнатную «хру-щевку» в конце Ленинского проспекта. Квартирка была кро-хотная, слышимость жуткая, живущая этажом ниже старушка возмущалась вполне серьезно: ваши котята топают и меша-ют мне спать... Однако новоселы не унывали. «Мы жили там вчетвером, — вспоминает Лиза. — Олег, я, мама и чувство мора. Когда к нам кто-то неожиданно приходил, я не мог-ла сказать, что Олега нет дома, потому что в квартире отку-да-нибудь обязательно торчали то его нога, то рука, то его нос... Мама Олега жила в двухкомнатной квартире в Любли-но. В это время Олег перешел из "Современника" в Театр на Малой Бронной, директором которого тогда был Дупак — очень предприимчивый человек. Олег попросил его помочь обменять наши две квартиры на одну в центре, в противном случае он пригрозил уйти из театра, так как ездить ему при-ходилось очень далеко. Дупак нам помог. В 1978 году мы переехали в четырехкомнатную квартиру на Смоленском бульваре. Олег полюбил эту свою квартиру, всячески ее бла-гоустраивал». С этой квартирой в самом центре Москвы, которую артист обожал, связана странная история. Когда-то Олег Даль с актером Игорем Васильевым проезжал мимо этого дома — он еще строился — и сказал: «Я буду здесь жить, это будет мой дом». Сказал — и забыл. Вспомнил лишь через десять лет, когда пришел сюда со смотровым орде-ром. Даль был счастлив в этой квартире. Раньше он часто называл себя бродягой и говорил, что не любит дом, теперь все изменилось. «Это не квартира, — говорил он. — Это — сон». Но чувство домашнего тепла, уюта пришло к нему не только и не столько благодаря новому дому, а главным об-разом благодаря той душевной близости, которая существо-вала в их семье. «Олег сразу подружился с моей мамой.... Ее отец, мой дед — Борис Михайлович Эйхенбаум — был знаменитым литературоведом, профессором, учителем Анд-роникова и соратником Тынянова и Шкловского. Когда деда не стало, я думала, что таких людей больше нет. И вдруг в Олеге я открыла похожие черты», — говорит Елизавета Алексеевна.

Даль обожал свою тещу Ольгу Борисовну, и та отвечала ему взаимностью. «Он мне понравился с первого взгляда. Удивительные глаза... — рассказывала О. Эйхенбаум. — Когда я на него первый раз посмотрела, то сказала себе: "Ну вот, пропала моя Лиза!". Я знала, что он давно холо-стяк, разошелся с Таней Лавровой и пять лет жил один... У меня, кстати, не было впечатления, что он безумно влю-бился в мою дочь. Правда, совершенно очаровательные Письма из Алма-Аты меня убедили в Лизином выборе... Человек он был особенный, поэтому мне с ним было очень легко. Я далеко не всех Лизиных поклонников любила, так что я совсем не каждому была бы легкой тещей...». Свою обожаемую тещу Даль называл Олей, Олечкой. Так же ста-ла звать свою маму и Лиза. Еще Олег Даль называл своих женщин Старшая и Младшая Кенгуру. Называл без ехид-ства и злости — по-доброму. «Почему кенгуру?» — спро-сили как-то Елизавету Алексеевну. Она рассмеялась в от-вет: «Наверное, потому, что мы сумки таскали очень тяжелые».

Потом они сделали из холла Олегу кабинет, и его счас-тье стало просто запредельным. Он мог, когда хотел, оста-ваться наедине с собой. Читал, писал, рисовал, слушал музыку. Теперь он говорил Елизавете Алексеевне серьезно и церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я но-чью буду писать. А засну потом на диванчике, в кабине-те». Ольга Борисовна восклицала: «Олежечка! Но диван-чик-то узенький». — «Я тоже узенький», — успокаивал Даль тещу. На Смоленский бульвар Олег позднее привез и свою маму. Обе мамы — и Олега, и Лизы — не работали, будучи уже пенсионерками. И Лиза не работала. Так хотел Даль. Он говорил: «Когда ты служишь мне, ты приносишь боль-ше пользы кинематографии, чем сидя за монтажным сто-лом. Там тебя могут заменить». И Лиза стала служить Оле-гу. И никогда не жалела об этом. Жена одного актера как-то сказала Лизе: «Конечно, он тебя любит! А чего ж не лю-бить... Ты ему каждый день с утра до вечера говоришь, что он — гений». Лиза рассмеялась. Она если и говорила Далю, что он — гений, то лишь в шутку, всерьез он ей этого не позволил бы... Майя Кристалинская, с которой Даль од-нажды познакомил Лизу, посмотрев внимательно на нее, сказала: «Вы, наверное, очень счастливая». Елизавета за-думалась и после небольшой паузы согласилась: «Да». Но с тех пор на этот вопрос отвечала не раздумывая.

Елизавета Алексеевна Даль как-то сказала о том, что очень важно знать, что ты счастлива именно в тот момент, когда ты действительно счастлива; не после, не потом, когда все пройдет и ты вдруг спохватишься и начнешь убивать-ся: ах, я, оказывается, была счастлива тогда и не знала, не догадывалась об этом; нет, надо знать о своем счастье в момент его рождения, в момент существования. Елизавета Даль часто вспоминала о том, как в 1973 году, в день ее рождения, на съемках в Таллинне картины «Вариант "Омега"» Олег подарил ей ведро роз. Ровно тридцать шесть штук, и там же, в Таллинне, представляя ее Ролану Быкову, ска-зал гордо и значительно: «Лиза Эйхенбаум, она же — гра-финя Апраксина, она же теперь — Даль». Такие яркие вспышки счастливых мгновений, которые случались в их жизни, они оба очень ценили и берегли в своей памяти. Елизавете эти воспоминания помогали выжить тогда, ког-да Олега уже не было рядом. Конечно, они приносили не только утешение, но и боль, и страдания. «Странно: когда я вспоминаю нашу жизнь, вижу ИХ вдвоем, ЕГО и ТУ Лизу. Не меня. ТУ Лизу похоронили вместе с Олегом, а я осталась как какой-то свидетель, — вспоминала Е. Даль. — Это не выдуманный образ, а мое ощущение. Я всегда вижу не себя с ним вместе, а их двоих. Не знаю, почему...». Даль был одинок в актерской среде. Лиза как никто другой понимала это. Она познакомила его с замечатель-ными литераторами — Шкловским, Андрониковым, Ка-вериным. Даль этих великих стариков обожал. И они его нежно любили. Но все же по-настоящему близких друзей у Олега Даля не было. Он был закрытым человеком, а окру-жающим нередко казалось — хмурым и нелюдимым, хотя это было не так. «Многим Олег казался мрачным челове-ком, но дома он всегда был веселым и добрым, — рас-сказывает Елизавета Алексеевна. — У него была заветная мечта — сыграть комедийную роль. Однажды Олег очень смешно изображал старика, и мне вдруг стало страшно: я поняла, что он сам никогда стариком не будет. Меня ни-когда не покидало ощущение, что его связывает с жизнью тонкая ниточка, которая может оборваться в любую се-кунду». Осуществить свою давнюю мечту Олегу Далю не довелось. Казалось, она уже почти сбылась — артиста при-гласили в Киев сыграть в долгожданной комедии, но спу-стя три дня после приезда в Украину — 3 марта 1981 года — Олег Даль ушел из жизни. Он предчувствовал свой уход — в дневнике артиста есть мысли о смерти. В октябре 1980 го-да он записал: «Стал думать часто о смерти. Удручает ник-чемность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Изо всех сил стараться ска-зать все, о чем думал и думаю. Главное — сделать». Свой Дневник, который артист вел с 1971 года, он никому и никогда не показывал. Только иногда звал жену и тещу к себе в кабинет и читал небольшие отрывки из своих запи-сей. «Полностью дневник я прочитала только после того как его не стало, — вспоминала Е. Даль — И пришла в ужас. Я знала, как ему было трудно, как он страдал, не вписыва-ясь в существующую систему. Но я даже не подозревала, как разрывалось его сердце».

«Я следующий», — сказал Даль на похоронах Владими-ра Высоцкого, который не был ему другом, но который очень близок ему духовно. Актеру А. Ромашину, жившему неподалеку от Ваганьковского кладбища, примерно в то же время он сказал такую фразу: «Толя, ты живешь там же? Я скоро там буду». И все же, хотя мысли о смерти преследовали его, актер не стремился к ней, как считали многие его коллеги. Некоторые из них думали даже, что Даль покончил с собой. То, что Олег Даль не желал смер-ти, подтверждает и вдова артиста: «Олег очень любил жизнь. Всё это грязные слухи о том, что он много пил и умер из-за пьянства. В последние годы особенно не пил. У него было слабое здоровье. Олег сам наложил запрет на спирт-ное. В Москве ходили слухи, что он покончил жизнь са-моубийством. А он умер просто во сне от остановки серд-ца, оно у него было слабое с детства. Последние месяцы мы жили в Монино, на даче под Москвой. За это время он мне сказал очень много хороших слов. Как-то пришел ут-ром на кухню и рассказал, что ему приснился Володя Вы-соцкий, который звал с собой. Я ответила: "Володя по-дождет, Олежек, ему там не скучно"».

Уже «после всего» одна приятельница сказала Лизе Даль: «Теперь он тебе все время будет чудиться. Ты выйдешь из дома, и вдруг чья-то походка, чей-то поворот головы, чьи-то черты лица напомнят его». Но никто, никогда, нигде и ничем не напомнил ей его. «Еще до знакомства с Олегом, когда я только смотрела его в кино, он поражал меня ка-кой-то нездешностью. Таким нездешним и остался», — говорила Е. Даль. Не «народным», а «инородным» артис-том Даль называл себя совсем не случайно. В нем дейст-вительно чувствовалась некоторая инородность. При этом он был очень требовательным к себе, к искусству и к кол-легам человеком. Э. Радзинский очень хорошо сказал, что Даль был болен прекрасной болезнью — манией совер-шенства. Именно она, может быть, не позволила ему сде-лать больше, чем он сделал. Он уходил из одного театра в другой, от одного режиссера к другому.

При этом Даль с блеском играл в самых разных филь-мах — от классики до сказок и приключений. Он любил почти все свои роли и был недоволен лишь одной своей работой — картиной «Земля Санникова». Остальные ему и Дизе нравилось смотреть вместе — это «было почти семейным ритуалом». Когда мужа не стало, Елизавета Даль смот-рела фильмы с его участием еще чаще. «Это для меня встре-ча каждый раз. Односторонняя, но встреча, — говорила она. — Помимо того, что показывают по ТВ, у меня еще есть кассеты, я смотрю, когда мне хочется, и это для меня радость».

После смерти мужа Елизавета Алексеевна не делала по-пыток вновь устроить свою личную жизнь. «Я никем не мог-ла заменить Олега. Ведь я его до конца так и не узнала. Это был абсолютно таинственный, загадочный человек. Я могла угадать любое его желание, понять его состояние, простить все что угодно, но как человек и как артист он остался для меня полнейшей загадкой».

Елизавета Даль пережила мужа на двадцать два года. Двад-цать два года она хранила память о нем. Без истерик, без надрыва, без публичных страданий. Она просто любила его. Как будто он не умер. Ее любовь к нему была тихой, сдер-жанной, живой, теплой, деликатной. Лиза Даль никогда не играла роль безутешной вдовы. Не искала нужных знакомств. А последнее время почти не выходила из дома. Она часто сидела в кабинете мужа, где все осталось прежним и напо-минало о нем: театральные афиши, фотографии, книги, на столе — проигрыватель и любимые пластинки. «Я всегда буду любить и помнить Олега, — говорила Елизавета Алексеев-на. — У меня такое чувство, словно меня похоронили вместе с ним. И я сейчас живу только для того, чтобы было кому рассказать об актере и человеке Олеге Дале...»

Вдова великого актера умерла, не дожив пяти дней до его Дня рождения. 25 мая 2003 года Олегу Далю исполнилось бы 62 года. Годы, прожитые без мужа, были нелегкими для Ели-заветы во всех отношениях. Детей у нее не было, но Лизе нужно было заботиться о двух мамах — своей и Олега. Пос-ле долгого перерыва она пошла работать на студию «Союз-спортфильм» — на «Мосфильм», где было много знакомых, Идти не хотела. Когда через несколько лет обе мамы, одна следом за другой, ушли из жизни, Лиза осталась совсем одна. Но в начале 90-х судьба подарила ей встречу с тогда еще совсем молоденькой девушкой — Ларисой Мезенцевой Бездетная Елизавета Алексеевна полюбила ее как дочь, и Ларисе она стала второй матерью. «Лиза была очень боль-на, — вспоминала Л. Мезенцева о последних днях жизни Е. Даль. — Ее мучили бронхиальная астма и ишемия. Мы покупали нужные лекарства, но ее пенсии и моей зарплаты даже если бы мы год ничего не ели, не хватило бы, чтобы оплатить Лизе хорошее лечение. Ее смерть была неожидан-ной, внезапной. Утром, уходя на работу, я спросила: "Ну, как ты?". Она ответила: "Знаешь, сегодня мне много луч-ше!". Я спокойно отработала, а когда вернулась домой, на-шла ее уже мертвой. Она ушла за несколько часов до моего возвращения домой». Она ушла к тому, кого всю свою жизнь помнила и любила. Наверное, душа ее истосковалась так, что сил больше просто не осталось...

У писателя Виктора Конецкого, который был соседом Елизаветы и Олега по дому на Петроградской стороне в Ле-нинграде, есть рассказ «Артист», посвященный Олегу Далю. Его невозможно читать без слез. Там есть такие строчки: «Заканчиваю словами из письма жены Олега: "Осиротев-ший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова — я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная"».

Есть такие встречи, уважаемые читатели, которые в качестве событий прочно занимают самые важные места в нашей жизни. О которых мы помним и, не случись таковых, что-то в жизни могло пойти иначе. Хотя поначалу мы можем вполне не отдавать себе отчета в значительности происходящего…

В конце 90-х любопытство к биографиям значительных русских актеров привело меня в квартиру на Смоленском бульваре к вдове Олега Ивановича Даля - Елизавете Алексеевне Даль. Целью знакомства был выпуск диска и кассеты с песнями Олега. В тот момент я предположить не мог, что наше знакомство с Лизой может растянуться на приличный срок.

Сказать, что Елизавета Алексеевна (которую я буду называть далее Лизой, как она себя величать всегда и просила), была очень достойным человеком - не сказать ровным счетом ничего об этой совершенно замечательной женщине. Чувство такта, природная деликатность, чувство собственного достоинства, умение сопереживать чужому несчастью, тщательно скрывая свое, необыкновенная мудрость, скромность - совершенно неполный список достоинств, которым обладала эта необыкновенная женщина. И ее мама - Ольга Борисовна Эйхенбаум, никак не уступала своей замечательной дочери. Обе они представляли собой яркий пример московской интеллигенции, и были прямыми потомками известного российского писателя Бориса Эйхенбаума. Чьи труды, как часто водится в родном Отечестве, старательно изучают в учебных заведениях за рубежом и не очень знают на Родине. С первых часов знакомства было совершенно понятно, почему именно Лиза стала единственной любимой женщиной Олега, и почему Ольгу он называл «своей любимой тещей». Оказаться в компании столь мудрых, интеллигентных и необыкновенно приятных женщин - это мечта любого более-менее вменяемого мужчины. Даже одна такая женщина, встретившаяся на жизненном пути - большая редкость. А если сразу две… Так много счастья обычно в жизни не бывает. Но Олегу Ивановичу Далю кое в чем явно везло в жизни. И не только в актерском ремесле.

Не погрешу против истины - и с Лизой, и с Ольгой у меня практически установились самые замечательные отношения. В общем, странно, если бы получилось иначе. Диск и кассета с песнями Олега очень скоро были выпущены моей достаточно скромной фирмой в свет. Более того, вторым шагом нашего «сотрудничества» был выход моноспектакля Олега по произведениям Лермонтова. Естественно, акция была некоммерческой. Но приносить вдове знаменитого актера неограниченное количество авторских экземпляров, не скрою, было приятно. А, поскольку количество гостейу Лизы при всей ее склонности к затворническому образу жизни и нежеланию давать какие-либо интервью, текло неиссякаемым потоком - авторские диски имели обыкновение заканчиваться непредсказуемо быстро. Что, в свою очередь, было для меня приятным поводом посетить ее квартиру вновь.

Я и представить не мог, что в момент кризиса 98-го года, после полной потери своего небольшого бизнеса, когда я, как назло, умудрился опрометчиво развестись с первой супругой и подарить ей свою честно заработанную квартиру, именно Лизапредложила нме пожить в ее пятикомнатной квартире. Причем - в кабинете самого Олега.

Кабинет Олега Ивановича. Трудно теперь в это поверить, но я в нем жил...

Покаюсь и признаюсь - атмосфера того времени не позволила мне как-то обогатить свой внутренний мир и полноценно воспользоваться таким шикарным подарком судьбы. Потеря всех материальных ресурсов, развод, депрессия были не лучшим фоном для плотного знакомства с внутренним миром Великого Актера, которым, несомненно был Олег Даль. Так я и прожил полгода, в общем, скатываясь по наклонной, в обществе столь замечательных женщин, окруженный любимыми произведениями Олега и десятками бегемотов, которых Олег страстно обожал и коллекционировал на протяжении всей своей жизни, и дрых на его диване. Не ругайте меня строго, уважаемые читатели, за такое странное поведение. Будь моя воля и появись возможность отправиться в то совершенно удивительное время - взял бы хорошую дубину, и попотчевал бы себя, голубчика, самым добросовестным образом. Для стимуляции любопытства, так сказать. Но машина времени сейчас, видимо, в чьем-то другом распоряжении…

Но это совершенно не значит, что занимался я исключительно просиживание штанов. И от Лизы, и от Ольги, в наших весьма задушевных разговорах за чашкой вечернего чая, естественно, речь шла о многом. О чем угодно. Единственное, о чем мы не говорили - это о всякой ерунде. Ни Лиза, ни Ольга никогда не скатывались до обсуждения каких-либо дурацких частностей и не были похожи на судачащих старушек. Это были женщины живого ума и большого кругозора. А любые известные моральные и этические нормы можно было смело сверять по ним, как по швейцарскому хронометру.

Осознание этого, правда, пришло ко мне намного позже…

Тогда же можно было просто наслаждаться своим счастьем, не понимая меры такового… Единственное, что мешало общению - здоровье Лизы. После гибели Олега у нее развилась хроническая астма. Повлекшая ряд осложнений. Лиза крайне редко выходила из дома. Ольга тоже. За продуктами практически всегда ходили не они. Так получалось, что в жизни этих женщин был еще кто-то, кто всегда готов был помочь. В пятикомнатной квартире в момент моего там проживания, кроме Лизы и Ольги жила еще одна девушка - Лариса. У Лизы не было детей. И если в ее жизни появлялся кто-то, кто внушал самой Елизавете Алексеевне огромное доверие - этот человек становился практически членом семьи. Не смотря на какое-либо отсутствие родственных связей. Странным, конечно, такое со стороны может показаться. Не общепринятым. Да так ли это важно?

Рассказать - о чем мне довелось общаться с Ольгой и Лизой, может быть, и нужно, но если сказать честно - это достаточно сложно. Да речь шла и о буднях Олега, большом количестве интересных случаев, случившихся с Лизой и Олегом во время их семейной жизни. О Высоцком. О том, как Олег относился к своим ролям. К современникам. О друзьях семьи. О родственниках Олега. О курьезных случаях. О грустных. О том, как Олег снимал, а точнее - «локализовал», свою нереализованность алкоголем. Историй, больших и маленьких, грустных и смешных, эпизодов и рассказов - много. Но, в данном случае, речь не совсем об этом. А вовсе о другом…

Жили две замечательные женщины. Лиза и Ольга. Нет, это не те личности, о которых можно сказать «богема». Или кумиры, или еще не знаю - пафосное что… Есть такая категория людей, которые, появляясь в твоей жизни, вольно или невольно меняют твои основы жизни качественно. Они вводят новые ориентиры и укрепляют все хорошее, что ты до момента знакомства мог ощущать и предполагать, но никак не осознавать и использовать. Они могут смотреть на плохое в тебе, молча игнорировать - но это будет такое молчание, которое даже через много лет после их ухода из жизни будет тебя сдерживать и качественно дополнять. Вот такие дела, уважаемые читатели.

Ольга Борисовна умерла очень тихо и незаметно, в больнице 8 августа 1999 года. Сама Ольга так и не узнала, что у нее - рак. Лиза умерла немного позже - 21 мая 2003 года. За четыре дня до дня рождения Олега - 25 мая. У нее был бронхиальная астма и ишемия.

В рейтинге личностей, оказавших влияние на формирование моего мировоззрения, эти два дивных (любимое их слово) человека, навсегда заняли первые места. При жизни Лиза написала книгу воспоминаний об Олеге: «Олег Даль. Взрослый молодой человек».

Не знаю - продается ли эта книга сейчас, во всяком случае, это издание готовилось повторно к печати. Если кому-то оно попадется на глаза - рекомендую. Это самый точный рассказ о жизни Олега Ивановича Даля и о том, какие замечательные женщины его окружали. Рассказ стоит того. Дело даже не в том, что эти воспоминания - хорошая литература. Это - замечательная история о том, как можно достойно прожить свою жизнь в любых обстоятельствах. И, как правило - в очень непростых.