Как заболеть ликантропией. Оборотни, или что такое ликантропия? Ликантропия в истории

Идея превращения в животное владеет сознанием человека с самых древних времён. И только недавно случаи такого превращения получили логическое обоснование. Оказалось, что при некоторых психических заболеваниях, в частности шизофрении, в одном из вариантов бредово-галлюцинаторных состояний человеку кажется, что он превращается или уже превратился в животное. Вариаций самого бреда и возможного животного – множество. Больные могут утверждать, что превратились в лягушку, кошку, лису, медведя, но самое популярное, конечно – превращение в волка. Кроме того, возможны и варианты самого превращения – периодическое или постоянное, полное или частичное и так далее. Именно превращение в волка подразумевает название болезни: ликантропия с греческого – «человек-волк».

Ликантропия в истории

Первые упоминания о ликантропии зарегистрированы ещё в древнегреческих легендах.

«По одной из версий заболевание названо ликантропией в честь героя древнегреческой легеныд – царя Ликаона. Согласно преданию, он в качестве насмешки над Зевсом накормил его человечиной – собственноручно убитым сыном. В наказание Зевс превратил его в волка, обрекая на вечные скитания вместе со стаями зверей. Смерть Зевс счёл недостаточным наказанием за такое злодеяние.»

История о Ликаоне была первым зарегистрированным сказанием об оборотнях. Однако следует понимать, что в Древней Греции и Риме отношение к волкам было весьма благожелательным и уважительным, их считали мудрыми и справедливыми животными. А в Древнем Риме существовал целый культ волков – ведь именно волчица выкормила основателей города, Ромула и Рема. Образ Капитолийской волчицы в Италии и сейчас эталон настоящего материнства.

Древние легенды обширно оперировали возможностью как полного, так и частичного превращения в зверя – вспомнить хотя бы Минотавра, кентавров и сирен.

В скандинавской мифологии волки сыграли не меньшую роль – верховного бога Одина вместо собак сопровождали два волка, Фрекки и Джерри. Разрушительная сущность волка воплотилась у них в Фенрире – гигантском волке, который скован и упрятан в подземелье до момента конца света – тогда он сможет освободиться от своих оков и станет участником вселенской битвы богов, которая разрушит мир.

«Интересно, что детали легенд об оборотнях отличались в зависимости от фауны региона. Так, в Западной Европе большинство сказаний связывали оборотня с волком, а в Центральной и Восточной не менее часто встречались оборотни-медведи. Для Японии характерны оборотни-лисы. В африканских легендах часты превращения в обезьяну или гиену. Кроме того, были и локальные варианты – например, в славянских легендах часто встречаются превращения в жабу, петуха или козла.»

С наступлением средневековья волкам стали приписывать всевозможные грехи и это животное стало собирательным образом «зла». Отчасти этому способствовал большой вред, наносимый волками животноводству.

«Расследования» инквизицией случаев ликантропии, как и суды над ведьмами и прочие процессы носили чисто обвинительный характер, единственной их целью было вырвать у подсудимого признание. Поэтому по обвинениям в оборотничестве в XVI-XVI веках были замучены и казнены тысячи, а по некоторым исследованиям – десятки тысяч людей. Большинство обвинений были результатами сведения личных счётов между односельчанами и к реальным больным никакого отношения не имели. Конечно, под пытками люди соглашались на любые, даже самые абсурдные показания. Единичные же случаи, когда в руки инквизиторов попадали настоящие больные ликантропией, только подогревали их пыл. Оправдательных приговоров практически не было, а те редкие случаи, когда они всё же выносились – оставляли подсудимых глубокими калеками.

С окончанием расцвета инквизиции отношение к ликантропам стало более ровным, начались первые попытки изучения этого феномена. В XVIII-XIX веках уже активно велись исследования для выяснения природы заболевания. К этому же периоду относятся и первые достоверно описанные случаи заболевания ликантропией.

В настоящее время ликантропия в медицине считается синдромом, возникающим при нескольких психических заболеваниях. Диагноз «клиническая ликантропия» ставится в случае наличия следующих проявлений:

• Бред превращения – больной утверждает, что он превратился или превращается в животное, указывает конкретный вид животных, утверждает, что видит в зеркале не себя, а зверя. Часто больной может рассказывать детали превращения, свои ощущения при этом.
• Поведение больного соответствует поведению того зверя, в которого он якобы превратился. Больные передвигаются на четвереньках, лают, воют, царапаются, спят на земле, снимают с себя одежду, требуют пищу, которую, по их мнению, употребляют звери, и проявляют прочие признаки «звериного» поведения.

Распространённость ликантропии

Несмотря на широкую известность данного термина и частое упоминание его в публикациях, большинство из них приходится на «эзотерические», исторические или мифологические исследования. Медицинских исследований что такое ликантропия, со строгим учётом симптомов, лечения, его результатов крайне мало. При целенаправленном поиске в архивах упоминания о заболевании ликантропией с 1850 года удалось найти описание всего 56 её случаев. Ретроспективная диагностика показала следующее распределение диагнозов: половину случаев поделили между собой депрессия с психотическими эпизодами и шизофрения, ещё у пятой части удалось диагностировать биполярное расстройство. Остальные случаи остались без диагнозов. Среди больных мужчин оказалось на треть больше, чем женщин.

За последние несколько десятков лет в литературе описаны всего два случая ликантропии. Первый из них зарегистрирован у молодого солдата с длительным стажем употребления наркотиков, особенно марихуаны, амфетаминов и ЛСД. После приёма ЛСД отмечался однократный эпизод галлюцинаций, в которых больной видел себя превратившимся в волка. В дальнейшем появились бредовые идеи того, что он оборотень, о чём знают и сигнализируют друг другу его сослуживцы, идеи одержимости окружающих дьяволом. В клинике ему был поставлен диагноз шизофрении, после курса лечения состояние значительно улучшилось. В дальнейшем больной самостоятельно прекратил лечение, после чего возвратились идеи одержимости, эпизодов ликантропии в дальнейшем не наблюдалось.

Второй случай описан у мужчины средних лет и сопровождался прогрессирующим снижением интеллекта и способностью выполнять ежедневную работу. Постепенно появились и психотические симптомы – склонность спать на улице, выть на луну, утверждение, что он покрыт шерстью, что он оборотень. При углублённом обследовании выявили дегенерацию коры головного мозга, его микроструктурные изменения. Благодаря регулярному приёму препаратов обострений ликантропии не было, но нормальное состояние ввиду органической природы заболевания вернуть пациенту не удалось.

Официальная медицина уделяет мало внимания психическому феномену, который можно охарактеризовать как ликантропия. Симптомы её всегда оказываются проявлением других заболеваний, способы диагностики и лечения которых и изучаются углублённо, ликантропия при этом оказывается всего лишь одним из вариантов бредово-галлюцинаторного состояния.

Ещё одной причиной низкой изученности ликантропии является редкость её появления. Даже если посчитать описанные 56 случаев верхушкой айсберга и увеличить их в пять раз – 250 случаев заболевания на всё человечество за почти 200 лет его изучения даст крайне низкую распространённость патологии. Более того, специального лечения ликантропия не требует и корректируется при лечении основного заболевания. Соответственно у медицинских компаний отсутствует всякая мотивация для затрат на её изучение.

Причины ликантропии

Большинство случаев ликантропии относится к указанной выше триаде заболеваний: шизофрении, депрессии с эпизодами психоза и маниакально-депрессивному психозу. Примерно пятая часть описанных случаев заболевания приходится на другие причины – различная органическая патология мозга, галлюцинаторные синдромы при употреблении психоактивных веществ, дегенеративные заболевания, ипохондрические психозы.

Согласно большинству исследований, ликантропия сопровождается изменениями в премоторных и сенсорных зонах коры (которым отвечают центральная и прецентральная извилины в теменной области). Часто оказываются вовлечёнными и подкорковые образования. Совокупное поражение этих областей приводит к нарушениям восприятия собственного тела.

Ещё в древних легендах утверждалось, что возможна наследственная передача ликантропии. Как заболеть ею по наследству стало понятно после выяснения истинных причин недуга – большинство психических заболеваний, особенно шизофрения, обнаруживают явную наследственную природу.

Ещё одна возможная причина распространения легенд про оборотней – заболевание, называемое гипертихоз. Это повышенное кожное оволосение, при котором волосы густо покрывают всё тело, в том числе лицо, делая больного похожим на животное. Данное заболевание также носит наследственную природу. Описано множество случаев болезни, особенно часто она встречается у народностей, где приняты близкородственные браки – для проявления дефектных генов необходима их повторная встречаемость в нескольких поколениях. Для инквизиторов пугающий внешний вид таких больных был достаточным поводом для заключения «оборотень» и всех вытекающих последствий. Увы, связь ликантропии и гипертрихоза изучена ещё меньше, чем психические аспекты болезни.

Лечение

Ликантропия далеко не всегда успешно излечивается. При шизофрении лечение нейролептиками и антипсихотиками приводит к стиханию проявлений, но при рецидивах заболевания они могут возвращаться.

Биполярное расстройство и депрессия достаточно успешно лечатся транквилизаторами, однако также возможно сохранение остаточной симптоматики.

А вот последствия приёма галлюциногенов и особенно органические поражения мозга лечатся достаточно плохо. В большинстве случаев максимум, которого удаётся достичь – исчезновение случаев аутоагрессии или угрозы для окружающих.

Ликантропия — факты из истории и современной жизни

«Что такое ликантропия? Изменение мужчины или женщины в форму волка... В действительности же это форма безумия, которые можно найти в большинстве приютов» (Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотня»).

В фольклоре и мифологии ликантропия обычно определяется как трансформация человека в волка. Ликантропия - это термин, происходящий из древней Греции - lykdnthropos означает «волк» и anthrdpos - «человек». Легенды о людях, превращающихся в волков, или в других животных, встречаются в мифах и литературе во всем мире. Существует много верований, суеверий и объяснений этого загадочного феномена, и существует много выражений на разных языках мира, обозначающих человека, который превратился в волка. Среди них мы можем найти: итальянского lupo-mannaro, латинского lupus homniaris, английского оборотня (werewolf), немецкого Werwolf, французского loup-garou , старо-французского warouls, warous, vairout, varivals, старо-славянского влакодлаку, славонского волкодлака, болгарского vukodlak, польского wilkolak, русского волколака, греческого lycanthropos и т.д. Оборотень принадлежит к мифологии почти каждой европейской страны и популярность этой легенды не уменьшилась в современном мире, продолжаясь в книгах, фильмах, произведениях искусства и многие телевизионных сериалах и шоу.

Люди верили, что превратиться в волков или антропоморфически подобных волку созданий можно намеренно или непреднамеренно. Навыки сознательного преобразования чаще всего приписывают практикующим черную магию, особенно колдовство. Обычный человек может превратиться в волка, будучи укушенным или оцарапанным оборотнем, или вследствие проклятия, или магического заклинания. Человек, который хотел превратиться в волка должен был снять с себя всю одежду и облачиться в шкуру волка или, по крайней мере, носить пояс из его кожи. Ведьмы и колдуны растирали свои тела волшебной мазью и читали специальные заклинания, или пили дождевую воду из следа волка. Одним из ранних примеров легенд является греческая сказка о Ликаоне, короле Аркадии, который, по согласно «Метаморфозам» Овидия превратился в волка из-за поедания человеческой плоти. История отражает другой популярный элемент легенды о ликантропии: проклятие может быть божественным наказанием для людей, нарушающих законы, установленные богами или осквернение священных дней или мест. Общепринятой народной сказкой в литературе христианских стран является история о том, как участники свадьбы превращаются в волков за проведение церемонии в день запрещенный церковью. Наиболее известная классическая история, однако, была рассказана Петронием в его романе «Пир Трималхиона». В рассказе компаньон Трималхиона снимает свою одежду в лесу, превращается в волка и нападает на стадо коров и получает ранение в шею. На следующий день герой находит его в человеческой форме, с кровоточащей раной. Эта история первого века часто повторяется демонологами для подтверждения четырех основных характеристик легенды: преобразование в животное, ночные путешествия по сельской местности или в лесу, нападения на животных и людей, поедание их плоти и удовлетворение жажды крови, и обратное превращение в человеческую форму (Роббинс Россел Хоуп: «Энциклопедия колдовства и демонологии»).

Преобразование происходило во время полнолуния. Полу-люди, полу-волки бродили в одиночестве ночью около кладбищ, убивая случайных людей, особенно детей, вырывали трупы из их могил и поедали останки их плоти. Они, по общему мнению, имели внечеловеческую силу и острые чувства зверя. Слово оборотень (werewolf) означает «человек волк» (от старого английского wer = человек и wulf = волк) или «носитель волчьей кожи» (от староанглийского weri = носить). Считалось, что оборотень сохранял скрытой свою волчью кожу и носил её только на его ночных предприятиях.

Если кожу находили и сжигали или разрезали, то же самое происходило с её владельцем, который в результате погибал или освобождался от проклятия. Тот же принцип применяется к противоположному действию: если оборотень был ранен или убит в форме животного, рана будет заметна на теле человека. Жан де Ниналд в «De la Lycanthropie» (1615г.) говорил, что резчик по дереву отрезал ногу волка, который напал на него и тот сразу же превратился в женщину, у которой не было руки.

Часто считалось, что оборотень имел отличительные особенности в его человеческой форме, с помощью которых его можно было определить. Это могли быть сросшиеся на переносице брови, изогнутые ногти, низкая посадка ушей или раскачивающаяся походка. Оборотень может быть либо мужчиной, либо женщиной и иногда также ребенком, крестьянином, а также королем. В звериной форме оборотень обычно не имел хвоста, что отличало его от обычного животного, и считалось, что он сохранял человеческий голос. В зависимости от легенд оборотень или знал обо всем, что произошло, находясь в волчьей коже, либо он был полностью обусловлен звериным инстинктом и возвращал себе осознание после возвращения в свою человеческую форму. В последнем случае он был обычно истощен, ослаблен и болезненно подавлен после завершения преобразования.

Нападения волков на людей были широко распространенной особенностью жизни в Европе на протяжении веков. Отсюда вероятно и произошла легенда об оборотне, или, по крайней мере, это было одной из причин, благодаря которой эти наиболее опасные хищники проецировались в фольклоре в изменяющих форму и зверей людоедов. Были также другие основания, лежащие в основе этого феномена, который будет обсуждаться далее в этой главе. Я решила включить легенду в эту книгу по той причине, что ликантропия была обычно связана - и даже идентифицировалась - с меланхолией, с древности, до рождения современной психиатрии, и даже сейчас признается как психическое расстройство с симптомами, характерными для шизофрении, биполярного расстройства или клинической депрессии: это болезни, которые в предыдущие века были классифицированы как меланхолия.

Во втором веке греческий писатель Марцелл Сидет описал симптомы ликантропии как предельной меланхолии, а в десятом веке персидский врач Хали Аббас идентифицировал эти два расстройства как одно явление и назвал их Melancholia Canina. Арабская медицина, которая повлияла на европейскую медицинскую теорию в средневековые времена, признавала ликантропию как болезнь, основанную на заблуждении, что человек становится животным -собакой или волком. В то время также считалось, что это заблуждение имело связь с любовью к меланхолии, а также чувством разочарования и отчаяния. В европейской литературе существует много записей об оборотнях, страдающих от тяжелой меланхолии и депрессии, с горечью осознающие свои преступления и сводимые с ума угрызениями совести. Авиценна называл ликантропию cucubuth. Другие имена, приписываемые этой «болезни», включали insania lupina (волчье безумие), lupine melancholia, chatrab или qutrub (на арабском языке) (Термин происходит из названия крошечного ядовитого паука), или волчья ярость. В медицине Ренессанса, ликантропии также было дано имя Daemonium Lupum и было связано с колдовством. Реджинальд Скот утверждал, что «ликантропия - это болезнь, а не трансформация», психическое расстройство, в котором человек представляет себя волком и действует, как дикий зверь. В начале XVII века Джеймс I подтвердил это мнение и писал, что оборотни были просто жертвами обмана, индуцированного черным темпераментом, «естественным избытком меланхоликов». В это время люди страдающие от симптомов меланхолии или просто имеющие меланхоличный темперамент считались подверженными колдовству и были естественно предрасположены к ликантропии. Современная литература изображает оборотней как людей, движимых безумными приступами меланхолии или вредными парами черной желчи. Яркий пример этой веры - «Герцогиня Мальфи» (1614 г.) - жуткая пьеса, написанная известным английским драматургом XVII века Джоном Уэбстером. Испытания для ликантропия также включали испытания для колдовства в шестнадцатом и семнадцатом веках. Оборотни были теперь слугами дьявола, ведьмами, колдунами и еретиками, враждебными к людям, или невинными и богобоязненными лицами, которые пострадали от колдовства других, от несчастной судьбы, или от меланхоличного нрава, что сделало их естественно склонными к трансформации в зверя, благодаря чему они могли освободить свои дикие побуждения.

В глазах европейского закона и религиозной доктрины, ликантропия была не просто фольклором или легендой. Она была, так же как колдовство, грехом против Бога и преступлением против общества. Она также безжалостно наказывалась законом. Самые известные судебные разбирательства ликантропии включали «Оборотней в Полиньи» (1522 г.), случай Пьера Бурго, Мишеля Вердена и Филибера Монто - история, которая наиболее часто цитируется в отчетах о колдовстве и поклонении дьяволу. В ходе судебного разбирательства Бурго признался, что он встретился с дьяволом в форме Черного Всадника - имя которого позже стало известно как Moyset - и принес ему клятву верности, целуя черную и холодную руку, и обещал служить ему. Верден, который был еще одним слугой дьявола, научил его, как превращаться в волка и как возвращать человеческую форму. В виде волка Бурго по общему мнению нападал на детей, поедал их плоть и совокуплялся с настоящими волками. Другие известные случаи ликантропии включали суд над «оборотнями из Санкт-Клода» (1598 г. - с обвинениями в колдовстве, посещении шабашей, преобразование в волка, убийство и поедание животных и людей), судебный процесс над Жилем Гарнье (1573 - нападение на детей младшего возраста) и Питером Стуббом (1589 - убийства, предположительно совершенные в форме волка), или «оборотне из Анже» (1598 - убийство подростка). В последнем случае обвиняемый мужчина был найден невменяемым и приговорен к двум годам в доме умалишенных, в то время как в результате других разбирательств якобы «оборотни» были осуждены на смертную казнь и сожжены4. В следующих столетиях ликантропия будет более часто относится к психическому заболеванию, и современная медицина проявит больше понимания к страдающим ею людям, но все равно будет классифицировать её как «меланхолию».

Сакральная болезнь

«Люди, испытывая недостаток в средствах жизни, изобрели многие и различные вещи и разработали множество приспособлений для других вещей» (Гиппократ «Сакральная болезнь»).

В «Анатомии меланхолии» Бартон перечислил ликантропию наряду с безумием, беснованием, меланхолией, водобоязнью, «танцем Святого Вита» и демонической одержимостью. Он назвал их «заболеваниями разума» и последние три он классифицировал как типы безумие или ярости. Ликантропия был также своего рода одержимостью: «Я должен скорее отослать это к безумию, как это делает большинство». Среди симптомов волчьего безумия он упомянул бредовое преобразование в зверя: «когда люди бегают по полям в ночи, воют у могил и их не удастся убедить в том, что они не волки». Они спят весь день и выходят ночью, воют на могилах и пустошах. Они обычно имеют запавшие глаза, покрытые коростой ноги и бедра, очень бледные и сухие. Бартон также цитирует теорию Авиценны, что эта болезнь беспокоит людей чаще всего в феврале. Его взгляд принадлежит к эпохе, когда ликантропия больше не рассматривалась как результат колдовства, но как психическое заболевание. Тем не менее, этот новый подход не достиг всех сфер жизни. Врачи того времени утверждали, что это просто заблуждение, что кто-то может стать волком, но в народе по-прежнему глубоко верили, что физическая трансформация также была возможна. Описание Бартона, однако, указывает на еще одно значительное верование этого века: ликантропия часто была связана с другими заболеваниями и конкретными видами меланхолии.

Бартон идентифицирует ликантропию, водобоязнь и Chorus Sancti Viti или «пляску Святого Витта» как три типа одного и того же психического расстройства. Водобоязнь определялась как «своего рода безумие, хорошо известное в каждой деревне, которое приходит от укуса бешеной собаки, что приводит к страху перед водой: больные начинают бредить, избегать воды и стекол, выглядят красными и опухшими, сонными, задумчивыми, грустными, их посещают странные видения, лают и воют». Бартон, очевидно, обращается здесь к бешенству, симптомы которого включают общее недомогание, головные боли и лихорадку, и на более поздних этапах острые боли, навязчивые движения, неконтролируемое волнение, депрессивные состояния и неспособность глотать воду - отсюда название бешенства. На заключительной стадии мании также могла случиться и летаргия. Пляска Святого Витта в современных терминах называется хореей и является расстройством непроизвольных движений, характеризующихся быстрыми «танцевальными» движениями, конвульсиями и скручиваниями тела. Характерной чертой этих трех болезней были припадки, во время которых человек считался потерявшим рассудок или становился одержим духами. Симптомы, как считались, предшествовали метаморфозе или обозначали момент, когда внешние силы вторгались в организм. Медицина того времени, объясняла это с помощью теории жидкостей: тело отравляется ядом или вредными парами, которые настолько горячие и сухие, что потребляют всю влагу в организме. Это приводит к дисбалансу жидкостей и индуцирует безумие или критическую меланхолию, которая может привести к смерти человека.

Люди, страдающие от всех трех болезней, обычно избегают света и предпочитают уединенность, или даже полную изоляцию от других. Это еще одна причина, почему они были связаны с меланхолией. Согласно философии и медицине того времени, меланхолия характеризовалась глубоким самосозерцанием, интроверсией и, как правило, чрезмерным интересом к себе. Меланхоличный человек отказывался от внешнего мира в пользу изоляции и одиночества. В крайних случаях такой человек мог полностью потерять контакт с внешним миром и даже бояться внешних событий и других людей - что аналогично в случае ликантропии, так как оборотень был одиноким хищником.

Одной из наиболее важных особенностей этих трех расстройств является переживание припадков и насильственных движений, напоминающих другое заболевание, имеющее мистическое значение: эпилепсию, известную в древности как «священная болезнь». Святой Витт, покровитель «танцующей болезни» также был покровителем эпилептиков. Слово «эпилепсия» является производным от греческого слова epilepsia (epi = после и лепсис = завладеть). В прошлом она обычно ассоциировалась с одержимостью духом и болезнью религиозного опыта. Считалось, что припадки помогали священному акту одержимости божественными силами или считались симптомом проклятия или демонического нападения. В религиях и культах во всем мире неконтролируемые движения тела, судороги и тряска, были частью обрядов одержимости и означали ритуальный этап вхождения в транс. Оракулы, жрецы и шаманы испытывали псевдоэпилептические припадки, когда их души покидали тела для путешествия в высшие и низшие миры, где они встречались с богами, духами и тенями мертвых, говорили с ними и передавали их слова участникам церемонии. Они падали на землю, тряслись и дрожали, передавая видения и сообщения из других измерений реальности. Считалось, что это было вдохновленным и благословенным состоянием, доступным только для избранного лица. По этой причине эпилептические приступы часто отличали страдающего от них человека от остальной части общества. Священный характер симптомов помещал таких людей в область сакрума и они, как думали, были воодушевлены божественным воздействием или обладали сверхъестественными силами.

Древняя медицина либо подтверждала и пыталась объяснить это убеждение, или представляла совершенно иной взгляд на природу этого заболевания. Аристотель был среди тех, кто связывал эпилепсию с меланхоличными припадками исступления и божественного вдохновения. Для него «священная болезнь» являлась формой тоски, идентичной с переживанием «сивилл, прорицателей и всех вдохновленных людей» - это мнение было подобно теории неоплатонизма и связано с концепцией furor divinus. Гиппократ рассматривал эпилепсию как дисбаланс жидкостей и предполагал, что в большинстве случаев она затрагивает флегматичных людей. Это мнение частично разделялось Галеном, который отмечал, что эпилепсия не имеет божественного происхождения и обусловлена застоем жидкостей. Он также верил в тесную связь между болезнью и меланхолией: страдающие от черной желчи становятся эпилептиками; если слабость влияет на тело, люди становятся эпилептиками, если она влияет на ум, они становятся меланхоличными. Медицина того времени рассматривала эпилепсию как расстройство головного мозга, который являлся холодным, управляемым Луной органом. Поэтому предполагалось, что болезнь также находилась под влиянием Луны. Было принято пить свежую и теплую кровь, как средство, которое может охладить мозг и восстановить равновесие между горячими и сухими телесными жидкостями. Возможно, эта вера способствовала мифу о ликантропии, где человек превращался в зверя при свете Луны. Эти древние медицинские теории оказали влияние на представление эпилепсии также в следующие века. Ученые Ренессанса, вдохновленные неоплатонической философией и гуморальной (Гуморальный - относящийся к жидкостям организма (крови, лимфе)) медициной, рассматривали болезнь как измененное состояние сознания, вызванное конкретными особенностями настроения, в котором страдающий человек мог получить вдохновение и знания вещей божественных. В то же время эпилепсия рассматривается как симптом демонической одержимости и считалось, что человек, страдающий от эпилептических припадков, подвергается нападению злых духов. По этой причине в шестнадцатом и семнадцатом веках многие эпилептики подверглись пыткам как колдуны и были сожжены на костре. Общепризнанные симптомы одержимости включали извивание и искривление тела и лица, рвоту или изменение голоса. Тем не менее, идея эпилепсии как результата одержимости демоном или злым духом присутствовала также в древние времена. В Риме она считалась проклятием богов, что противоречит греческой вере, утверждающей, что эпилепсия была божественным благословением. Плиний Старший сообщил, что люди вбивали железный гвоздь в почву, где упал больной человек, возможно для того, чтобы пригвоздить демона на этом месте. Иногда в таких местах оставляли пожертвования, чтобы умиротворить оскорбленного духа (Ян Фрайз «Путь Сейда»). В средневековье эпилепсия считалась заразной болезнью, передающейся от прикосновения страдающего ею человека. Помимо заключения в тюрьму и учинения над эпилептиками судебных разбирательств по делу ведьм, их изолировали в домах умалишенных. В трудах ранних ученых церкви содержится много описаний того, как дьявол может овладеть телом человека. В IV веке Кирил Иерусалимский писал: «он бросает на землю того, кто стоит вертикально; он извращает язык и искажает губы. Пена приходит вместо слов; человек наполнен темнотой; его глаза открыты, но его душа не видит через них; и несчастный человек судорожно дрожит до его смерти» (Роббинс, Россел Хоуп: «Энциклопедия колдовства и демонологии»). Даже в эпоху просвещения, когда родилась современная неврология, эпилепсия по-прежнему рассматривалась в качестве формы меланхолического безумия и связывалась с ликантропией. В 1735 году Герман Бургаве писал о дикой ярости, которая переживалась меланхоличными пациентами как безумие. В этой болезни: «пациент обычно выказывал большую силу мышц, и невероятное бодрствование, выдерживал невероятный холод и голод, испытывал страшные фантазии, стремился кусать людей, как волк, или собака»9. Волк по-прежнему остается частью меланхоличного разума.

В современные времена исследователи пытались объяснить ликантропию и легенду об оборотнях несколькими признанными медицинскими положениями. В 1963 году Ли Иллис предположил в его работе «О порфирии и этиологии оборотней» (On Porphyria and the Aetiology of Werewolves) , что исторические отчеты могли иметь ввиду жертв порфирии, заболевания характеризующегося симптомами фоточувствительности, красноватыми зубами, галлюцинациями и паранойей. Другие теории включали возможность существования исторических оборотней, которые были людьми, страдающими гипертрихозом, наследственным состоянием, которое проявлялось в чрезмерном росте волос -хотя, это чрезвычайно редкое заболевание. Происхождение легенды также могло быть вызвано бешенством, болезнью, которая часто отождествлялась с ликантропией, но упоминается как два различных явления писателями, живущими в веках, когда безумие оборотней бушевало по всей Европе.

Ян Вудворд в «Заблуждении оборотня» (1979 г.) отметил, что мотив укуса оборотня и превращения жертвы, может предполагать идею передаваемых заболеваний. В древние времена бешенство и эпилепсия часто лечились одними и теми же средствами. Помимо питья крови, они включали жертвоприношения, заклинания, очищение, сожжение благовоний, избиение ивовыми прутьями, сожжение одежды страдальца, пост, молитву, или магические заклинания и талисманы (Ян Фрайз «Путь Сейда»). Также есть теория, которая объясняет истории об оборотне как возможное влияние спорыньи.

Массовые отравления, вызванные грибком могли поражать целые города, что приводило в галлюцинациям, повальной истерии, паранойе, а также судорогам и иногда даже смерти. Отравления спорыньей предположительно было причиной веры отдельного человека в то, что он является оборотнем и веры всего города, считающего, что они видели такого зверя. Другие возможные объяснения включают редкое психическое расстройство, называемое клинической ликантропией, когда больной имеет бредовую веру в то, что он превращается в животное, хотя не всегда в волка. Такой человек чувствует себя как животное и ведет себя таким образом, который напоминает поведение животных, «возвращаясь к человеческой форме» в моменты просветления или после лечения. В дальнейшей части этой главы мы будем обсуждать другие возможные истоки мифа о ликантропии, которые несомненно включают в себя также такие идеи, как тотемы животных, духовную териантропию, посвящения и обряды воинов.

От человека к волку

«Они зовутся волчьекожими - те, кто носит окровавленные в бою мечи» (Цитируется из: Оттен Шарлотта Р.: «A Lycanthropy Reader: Werewolves in Western Culture»).

В древних культурах превращение человека в животное был частью ритуальных посвящений, проводимых тайными группами и кланами, воинами. Это явление было распространено в Африке, где воины, отождествлялись с хищниками, такими как леопарды или пантеры, носили шкуры животных и в экстатическом трансе шли на убийство, разрывая своих жертв, выпивая их кровь и поедая их плоть. В Европе аналогичные формы ритуального транса практиковались германскими берсерками и римскими Luperci, «братья волки». В греческом мифе о Ликаоне, пожертвовавшим ребенком, который служил мясом на пиру, потребление человеческой плоти представляло акт приобретения хищной природы волка. За это король был превращен в ликантропоса, что могло бы быть истолковано как метафора. Жертва была подготовлена для Зевса и таким образом он стал покровителем ритуала, в котором человек превращается в волка. Его фестиваль на горе Lykaion («Волчья гора») в Аркадии включали человеческие жертвы и каннибализм. Участники, мужчины подростки, ели человеческую плоть, превращались в «волков» и тогда только могли вновь обрести человеческую форму, если они не ели снова человеческой плоти на протяжении девяти лет. Затем по прошествии этого периода, их клан снова собирался на горе, приносились жертвы и ритуал повторялся. Есть также другие версии этой легенды. Римский ученый Плиний Старший рассказывал историю о человеке, который снял свою одежду и переплыл озеро в Аркадии, после чего он был преобразован в волка. При условии, если он не нападал на человеческое существо в течение девять лет, он мог восстановить свою человеческую форму.

Аналогичные формы фестиваля Ликайя (от древнегреческого lykos, «волк») проводились в древнем Риме и были известны как Луперкалии (от латинского lupus). Фестиваль проводился в ознаменование Луперкуса, бога пастухов, который иногда идентифицируется с богом Фаунусом или греческим богом Паном. А также в почитание Lupa - волчицы, которая вскормила легендарных Рема и Ромула, основателей Рима, и торжества проводили недалеко от пещеры, где как считалось, произошло это событие. Жрецов, которые носили козлиные шкуры, называли луперки. В жертву приносили собаку и двух коз, и молодые участники были помазаны их кровью в символическом ритуале. Затем следовал жертвенный пир, после чего луперки надевали шкуры принесенных в жертву коз в подражание Луперкусу и бегали с ремнями в руках, вырезанными из шкур, нанося удары людям, которые теснились рядом. На один день закон и порядок цивилизованного мира отступал, и первобытные силы захватывали власть, и участникам церемонии приходилось уступать дикой «ярости» человеко-зверей. В мифологии и легендах человек превращается в зверей, когда носит кожу животных, что является символом преобразования. Нося кожу, человек отождествляется с определенным животным и приобретает его качества и атрибуты. Поэтому миф о метаморфозе может иметь свои истоки в первозданных ритуалах и культурных обрядах, особенно среди охотников и пастухов. В германских племенах воины превращались в «волков», надев волчью шкуру или пояса, изготовленные из волчьей или человеческой кожи.

Hirpini центральной Италии носили шкуры волков и действовали, как волки с целью грабежа и сражений (Эрберто Петойа «Вампиры и вурдалаки»). В латвийском фольклоре vilkacis был тем, кто превращается в подобное волку чудовище. Подобный тип преобразования встречается в легендах о носящих шкуры, воинах или ведьмах, веривших, что они приобретают сверхъестественные силы, нося шкуру животного. Также многие скандинавские легенды описывают воинов со сверхчеловеческой силой и магическими навыками, которые скрывались под волчьей шкурой. Они назывались Ульфхеднары (Ulfhednar), («одетый волком») и упоминаются, например, в саге Ватнсдела, Харальдсквиди или саге Вольсунга. Ульфхеднары были бойцами похожими на берсерков, которые как считалось, были проводниками духов волков для повышения эффективности в бою. Они были устойчивы к боли и ранениям в сражении, как бесстрашные убийцы и дикие звери, такие же, как животные, чьи шкуры они носили. Ульфхеднары и берсерки были связаны с богом Одином или Уоденом, богом шаманского экстаза и божественной ярости. Также германские герулы, кочевые, исступленные воины волки, посвящали себя Уодену. Маги, шаманы и ведьмы из культур всего мира, как полагали, были искусны в изменении формы, так же были известны своей способностью превращаться в животных, чью кожу они носили для ритуалов и церемоний. Ношение кожи животных или животных масок, символизирует духовный экстаз и исключение из мира людей. Человек со скрытым лицом и таким образом, скрытой личностью, принадлежит к Другой Стороне, к сфере вечной Тьмы, миру демонов и духов. В глазах материального мира он больше не является человеком. Лишенные человеческого сознания, воины получали навыки полезные в бою: способность впадать в экстатическую ярость, потеря страха, жестокость и беспощадность к врагу, или дикий внешний вид и поведение - все это имитировало природу зверя. Духовная трансформация происходила под действием специальных препаратов и инициатических практик: через такие элементы, как ритуал, декорации, депривация, экстатический транс и сакральный каннибализм, постепенно умирал человеческий фактор, и, одевая шкуру волка, в мире рождались новые воины. Символом ритуальной трансформации было естественно выбрать наиболее опасное животное в этом районе, отражающее все дикие и хищные качества, которыми, как ожидалось, будет обладать воин. В Европе это был волк. В европейской традиции волк был наиболее распространенным символом хищника/разрушителя. Волки атаковали деревни и города, угрожали путешественникам и пастухам, резали скот и прокрадывались в жилища человека под покровом ночи. Не удивительно, что этот хищный зверь людоед стал центральным персонажем в страшных рассказах о человеческом преобразовании в фольклоре почти всех европейских регионов. Основанием легенды была вечная вера в космические противоположности: жизнь и смерть, день и ночь. Временем человеческой деятельности был день, а вервольф действовал в ночное время; человек работал в доме и на полях, волк охотился в лесу; человеческая привычка состояла в обязательном ношении одежды, оборотень бродил голый, одетый только в свою кожу, что означало его звериный характер. Оборотень был изгоем, жил за пределами законов и социальных правил, вне мира людей, в области смерти, и это же относилось к воину-зверю. Альфонсо-ди-Нола в его «La morte trionfata» отметил, что в сообществе, чьи культурные обычаи вращались вокруг войны и охоты, часто существовала небольшая группа воинов, которые жили за пределами закона. Их поведение было преднамеренно направлено «против течения». Норвежский берсерк, например, был объектом отвращения и ужаса мирных жителей земли. Человек, который было вызван берсерком, и отказался принять вызов или был убит в бою, терял все свое имущество и право на наследование. Берсерк мог сломать позвоночник или расколоть череп человека, «который вызвал его неудовольствие, или кого он мог бы избрать для убийства, чтобы просто попрактиковаться» (Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотня»). «Братья волки» были людьми, которые не всегда действовали, как люди, следовательно, возникали таинственные легенды об их мистическом мастерстве в изменении формы. Во время инициатических обрядов воины переживали ритуальную смерть: их тела лежали на земле и их души трансформировались (Лешек Павел Слупецкий «Воины и волколаки»). Изменение было не физическим, но духовным.

Сатурналии

«Все состояния и локусоы, которые существуют таинственно в промежутках между личностями, все едва уловимые места и периоды времени, когда мир порядка мистически изменяется и аннулируется, формируются порталы-шлюзы, через которые скачет Дикая Охота» (Н. Джексон «Маски Хаоса»).

Формула духовной трансформации от воплощённой материальности к видению и полету души, преобладает по всей северной, западной и центральной Европе в народных мифах о Дикой Охоте. Известная также как Охота Одина или Охота Каина, легенда представляет метафору священной инициации смерти, экстаза и освобождения души в ночном путешествии в сердце преисподней. Призрачные группы привидений, душ умерших, фей, или демонов, движутся в диком преследовании по всей земле, похищая смертных в преисподнюю для того чтобы освободить их души от уз плоти. Считалось, что видение кавалькады было предзнаменованием катастрофы, войны или чумы и смерти каждого, кто был свидетелем этого. Было также принято думать, что дух человека мог освобождаться во время сна, чтобы присоединиться к Дикой Охоте. В средневековой литературе охотники были охарактеризованы как черные и ужасные, верхом на черных лошадях или черных козах, сопровождаемые черными и глазастыми гончими и воронами. Предводителем Дикой Охоты был полночный охотник, бог или дух колдовства и подземного царства, Черный Властелин сатурнианских мистерий смерти и духовной трансформации. В зависимости от региона, легенды приписывают эти функции таким фигурам как Один, Кнехт Рупрехт, Берхта, Хольда (германский фольклор), Гем Охотник (кельтский бог леса), или Хеллегвин, чернолицый эмиссар дьявола (Франция). Хозяин Охоты отделяет дух от плоти и призывает его присоединиться к экстатической кавалькаде, путешествующей между мирами. Мировой порядок полностью переворачивается и между измерениями открывается трещина. Время растворяется, и дикие Орды бродят через царства сна и бодрствования. Время Дикой Охоты - двенадцать ночи Йоля - дни, которые не принадлежат ни старому году, ни новому, когда космический порядок приостанавливается и изначальный хаос входит во вселенную. Орды появляется в полночь, мистический момент, в котором нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, когда профанное время поглощается Изначальным Временем. Полночная Охота - психопомп, который ведет души за пределы границ мирского познания, несущий смерть и высший инициатор в тайны Ночи. Всадники летели между мирами в экстатическом трансе, во вдохновленном исступлении, в сопровождении рева рогов и диких криков - их можно было услышать, но они оставались невидимы для физических глаз. Те, кто был взят ордой, предположительно переносился на большие расстояния и их находили дезориентированными и запутавшимися. После этого они рассказывали истории о путешествии с призрачной группой всадников, посещении преисподней и встрече с их умершими родственниками и предками. Время Дикой Охоты - это зима, сезон, которым правит Сатурн, Смерть Жнец и покровитель меланхолии. Считалось, что как Жнец, Полночный Охотник отделяет душу от плоти и переносит её в трансе безграничного экстаза. Эти путешествия души были общим элементом для шаманских мистерий и колдовства саббатической традиции во всем мире. Однако для непосвященных такой переход сознания означает безумие или смерть.

В европейском фольклоре считалось, что тем, кто родился в двенадцать ночи Йоля, предопределено стать оборотнями и их рождение рассматривалось как профанация священного времени. Трансформация в зверя считалась регрессом в первобытную и дикую форму. Поэтому это было связано со временем и пределами космического порядка и прекращением божественных законов. В германской традиции Юл был первоначально временем Дикой Охоты, мистического Беззакония. В ходе празднования участники одевались в костюмы, сшитые из шкур животных, и носили такие атрибуты животных, как рога или хвосты. Они представляли духов Юла, которые воплощали культ плодородия и демонические силы преисподней, которые, как считалось, властвовали в это время. Приносили в жертву и съедали священное животное, веря в то, что его жизненная сила может укрепить силу сообщества. Это использование масок животных возможно было еще одним феноменом, который способствовал росту легенд о ликантропии (Эрберто Петойа «Вампиры и вурдалаки»). Олаус Магнус, в его «Истории северного народа» шестнадцатого века, сообщает о вере, согласно которой во время Йоля тысячи оборотней со всей земли собирались в одном месте и нападали на семьи людей, убивая скот, вламываясь в дома, опорожняя кладовые, и убивая всех, кто встречался на их пути. Их место упокоения было проклято, и считалось, что человек, который осмеливался ходить там, умрет в течение года. В том же веке Каспер Пьюкер в его «Commentarius de Praecipibus Divinatorum Ceneribus» пересказал типичную балтийскую историю из Ливонии, в которой описывалась процессия из тысяч оборотней, во главе с дьяволом: на Рождество хромой мальчик ходил вокруг страны, созывая последователей дьявола к общему собранию. Того, кто отставал или неохотно шел, бичевали железным кнутом. Человеческая форма исчезала, и все становились волками. Они нападали на стада коров и отары овец, но они не могли нападать на людей. Когда они достигали реки, их вожак ударял по воде своим бичом, и она разделялась, оставляя сухой путь по которому и проходила группа. Преобразование длилась двенадцать дней, по истечении которых волчья кожа исчезала и появлялась человеческая форма (Роббинс Россел Хоуп: «Энциклопедия колдовства и демонологии»).

Праздник Йоля иногда связывался с Дикой Охотой или находился под влиянием Сатурналий, римского зимнего фестиваля. Сатурналии были фестивалем, посвященным богу Сатурну, покровителю урожая. Торжества проходили в зимнее время, первоначально 17 декабря, но с годами, фестиваль расширился до целой недели. Характерной чертой празднования было изменение социальных ролей. Рабы и хозяева менялись местами, и каждый участвовал в пиршествах, азартных играх, сексуальных излишествах и во всех доступных видах развлечений. Сенека отмечал, что «вся толпа позволяла себе входить в удовольствия». Путы, которые сковывали ноги статуи в храме Сатурна ослаблялись, что символизировало освобождение бога. В жертву богу приносили осла. В семье избирался Повелитель Беззакония. В Сатурналиях Лукиана, бог фестиваля говорит: «во время моей недели серьезность отменяется; работа не допускается. Я управляю выпивкой, шумом и игрой и кости, пением голышом, хлопаньем бешеных рук, случайным нырянием в ледяную воду, я назначаю королей и пирующих рабов». По словам антрополога Джеймса Фрейзера, Сатурналии включали также человеческие жертвоприношения. В Дуросторуме на Дунае римские солдаты выбирали человека из их числа быть Повелителем Беззакония на тридцать дней. После этого периода его горло перерезалось на алтаре Сатурна. По мнению Фрейзера, это было частью традиции Сатурналий - выбирать человека, который играл роль и пользовался привилегиями Сатурна на сезон, и затем умирал, то ли от своей собственной руки, или руки другого, от ножа или огня, или в результате повешения на дереве, как символ доброго бога, отдавшего свою жизнь за весь мир (Джон Фрейзер «Золотая ветвь»).

Сатурналии были временем «Великой промежуточности», царствованием Повелителя Беззакония и регрессии в изначальное состояние хаоса, к источнику до творения. Мифологический Сатурн правил в незапамятные времена, в Золотой век, в котором все были свободны, не было никакой иерархии, и жизнь была лишена боли и страдания. Его фестиваль был инсценировкой этого священного времени, освобождением от ограничений материального мира и границ разума. Это было время Святого Дурака, который представлял мудрость безумия через переворот профанного мирового порядка. В средние века святое безумие Сатурнианских мистерий было поглощено традицией Карнавала. По всей Европе празднование Карнавала сопровождалось всеобщим весельем, парадами и маскарадом, который означал опрокидывание повседневной жизни. Популярный средневековый фестиваль был праздником дураков, известным также как festum fatuorum, festum stultorum, festum hypodiaconorum, или fete des fous, который праздновался начиная с V до XVI века в таких странах, как Франция, Испания, Германия, Англия и Шотландия. Толпа Дураков, во главе с Епископом Дураков вторгалась в церковь и прерывала мессу песнями и непристойными шутками (Н. Джексон «Маски Хаоса»). Фестиваль издевался над литургическими обрядами церкви, и участники, одетые в маски пели песни, танцевали и кутили в здании церкви. Многие историки рассматривали Праздник Дураков как преемника Беззакония древних римских Сатурналий. Одетые в маски и шкуры животных, в сопровождении музыки и пения, участники вступали в экстатический транс, выходили за рамки ограничений разума и становились зверями, в шкуры которых они были одеты. Старые обряды трансформации, которые лежат в основе легенды о ликантропии стали частью карнавала, сохранились в таких театрализованных формах, как средневековое diableries или французская карнавальная традиция. Дьявольский Хеллегвин, который руководил дикой ордой в Дикой Охоте, в конечном итоге стал гротескным Арлекином в комедии дель Арте. В Англии «6 января» Дурак, одетый в маску животного, танцевал в триумфальном шествии по улицам, после чего он символически убивался его «сыновьями» и воскресал в восторженном возрождении, означающем обновление времени и возвращение универсального космического порядка.

Духи животных

«Душа, в некоторых случаях, способна освобождаться от тела и входить в зверя человека» (Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотня»).

В 1514 году в Павии власти захватили мужчину, который считался оборотнем. Он рассказал свим тюремщикам, что он отличается от реального волка тем, что его мех ростет не наружу, а вовнутрь. Чтобы проверить истинность его слов они отрезали ему руки и ноги. Они не заметили ничего необычного, но мужчина умер через несколько дней после этого (Роббинс, Россел Хоуп: «Энциклопедия колдовства и демонологии»). Эта история - отчет о другом народном поверье, связанном с легендой о ликантропии: обращение кожи. Считалось, что шкура волка вырастала под кожей человека и в ходе преобразования кожа поворачивалась, и человек становился оборотнем. Это была естественная и врожденная предрасположенность, которая часто приписывалась людям меланхолического темперамента, но и иногда предполагалось, что это наследовалось от предков. Легенды о людях, ведущих свое происхождение от животных, являются распространенными среди кланов и племенных традиций. Идея животных предков встречается во всем мире: медведь предок в Северной Америке, гиены и леопарды в Африке, ягуары в Южной Америке, или Тигры в Азии. Эта вера в животных духов в семействах или традициях клана позже станет основой тотемизма и шаманских религий. В Европе наиболее распространенной формой животного был (Приставка был (were) - происходит из старого английского слова, означающего "человека". Преобразование в животное упоминается как териантропия, в то время как ликантропия обозначает исключительно изменение в волка) волк. Здесь животные духи были связаны с колдовством, и тотемическая концепция животных душ была включена в легенды о животных фамильярах колдунов и ведьм. Считалось, что ведьма получил своего фамильяра после того, как она заключала договор с дьяволом. Это обычно был демон низкого ранга в форме небольшого домашнего животного, которому было поручено консультировать и служить ведьме, выполняя её мелкие поручения. Фамильяры могли принимать форму собаки, кошки, козла, жабы, или даже пчелы или мухи, и ведьма должна была кормить его своей собственной кровью. Процессы над ведьмами в шестнадцатом и семнадцатом веках, включали многочисленные сообщения о таких фамильярах или «imps», которые считались копией ангелов-хранителей. Современная демонология содержит еще одно верование, соответствующее понятию тотема животных: ведьма могла наследовать фамильяра другой ведьмы. В европейской воинской традиции духи животных считались частью души воина, звериные элементы которые входили в тело во время обряда посвящения и которые овладевали телом во время боя. Считалось, что берсерки были одержимы своими животными душами во время сражения. Концепция души на севере включала покровителя (fylgja), тип духа или сущности в форме животного, который сопровождал человека на протяжении всей жизни и был связан с судьбой или состоянием личности. В воинских традициях эти животные души часто считались медведями или волками. Они обычно сопровождали целые кланы, сыновья берсеркав также становились воинами, и семьи носили названия, связанные с их «тотемными животными», такими как например Kveld-Ulfr («Вечерний волк») из исландской средневековые саги. Скандинавская эсхатология включает видение страшного волка Фенриса, который вырвется на свободу в Рагнарёк - «Сумерки богов» и пожрет солнце, вызвав конец к вселенной, так чтобы мир мог быть возрожден в цикле высшей трансформации.

В Европе душа животного рассматривалась как временный или постоянный носитель духа мертвого человека. Эта вера лежала в основе легенд о вампирах и также способствовала появлению нескольких историй об оборотнях. Вампир был мертвым человеком, который оставлял могилу ночью для того, чтобы охотиться на живых. Иногда подобные рассказы были рассказами об оборотнях, призраках, ночных ведьмах, кобылах и привидениях. Они вылезали из могил в виде змей, ящериц или червей, принимали форму человека или животного и бродили под покровом ночи в поисках добычи. Это души людей, которые умерли безвременно и которые должны были продолжать жить определенный период времени. Они являются biothanatoi, беспокойными душами тех, кто умер насильственной смертью, теми, кто бродит у обители жизни, или людьми, которые были убиты, и которые хотят отомстить их угнетателям. Платон отмечал, что эти души боятся невидимого и нижнего мира; они бродят у гробниц и усыпальниц, не добрые, но злые, те, которые вынуждены бродить в таких местах в искупление их бывшего злого образа жизни. И они будут продолжать бродить до тех пор, пока желание, которое преследует их, не будет удовлетворено, и они не будут заключены в тюрьму другого тела (Платон «Федон»).

Легенды и магические обряды ликантропии принадлежат к сфере подземного царства, к таинственной долине теней, и оборотень часто упоминается наряду с хтоническими животными. Инициатические церемонии луперкалии проводились в пещере, символическом «лоне земли», в месте смерти и возрождения, мифическом входе в потусторонний мир. Та же функция приписывалась озеру, через которое человеку приходилось переплывать, где он становился оборотнем. Черный цвет, который носили дикие орды оборотней во время Йоля - это традиционный европейский цвет смерти и утра. Лидером Дикой Охоты является Черный Человек ведьм, инициатор в тайны экстатического транса и искусства изменения формы. Древнегреческий бог мертвых - Аид, иногда был изображен с головой волка в виде головного убора и волчьей шкурой в виде одежды. По всему древнему северу изгой или преступник назывался Варгом (волком), его изгоняли из сообщества в пустыню и он мог быть безнаказанно убит кем угодно, потому что он рассматривается как уже «мертвый». Посвятительные обряды ликантропии вращалась вокруг символической смерти инициируемого, мистического общения с богом преисподней и богиней смерти, разоблачением и переходом на Другую Сторону, Духи животных, также являются частью мировой погребальной традиции. Во многих культурах считалось, что душа умершего принимает форму животного. В древнем Египте Ба человека - фактическая «душа», «психе» человека, жизненная суть, существовала после смерти в духовной форме черного лебедя или птицы с человеческой головой. В течение дня она оставалась в гробнице и обеспечивала воздух и еду умершему. Ночью она путешествовала на солнечной
ритуального переодевания в волчью шкуру и наконец духовной трансформации и союза со звериной душой. Все эти обряды и церемонии, сопровождаемые песнопениями и эффектами магических трав и мазей, составляли магическую традицию, целью которой было вызывать транс и состояние измененного восприятия в инициируемом (Джексон Найджел: «Зов Рогатого Волынщика»).

Изменение формы

«После того, как я обнажился, он намазал меня мазью, и потом я считал, что превратился в волка. Сначала меня несколько пугали мои четыре волчьи ноги и мех, которым я был полностью покрыт, но я обнаружил, что я теперь могу путешествовать со скоростью ветра» (Отчет Пьера Бурге, цитируется в: Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотня»).

В XVI веке историк Ранеус отличал три класса оборотней, что отражает верования и легенды того времени. Первый класс включал «людей, которые действуют как волки и наносят ущерб скоту». Они не превращались в волков, но скорее считали, что преобратились в зверей и так рассматривались другими, «страдающими от аналогичных галлюцинаций». Второй тип оборотней был «людьми, которым снилось во сне, что они ранят скот, в то время как дьявол подстрекал реальных волков совершать вред, который эти люди видят во сне». И третий класс включал «людей, которые представляли себе, что они являются волками и совершают ущерб, который действительно осуществляется дьяволом, который сам изменился в волка» (Роббинс, Россел Хоуп: «Энциклопедия колдовства и демонологии»). К тому времени уже многие ученые выдвигали теорию, что ликантропия не является физическим изменением, но скорее иллюзией. Это мнение разделяли такие писатели, как Олаус Магнус, Жан Боден, Гаццо, Иоганн Вейер и многие историки и демонологии Ренессанса. Но все таки в фольклоре и в оккультной философии того времени преобразование в животное рассматривалось как результат колдовства и волшебства.

В зависимости от культурной или магической традиции преобразование считалось временным или постоянным; животное могло быть самим человеком или его магическим двойником, деятельность которого оставляла реального человека по виду без изменений; это могла быть душа человека, который оставил физическое тело в состоянии транса; или это могло быть реальное животное или дух фамильяр, посланник волшебника или шамана. В семнадцатом веке Ричард Вестерген писал, что оборотни были магами, которые «смазывали свои тела мазью, которую делали по наущению дьявола и надевали определенные призрачные пояса, и тогда они не только другим казались волками, но и для их собственного мышления имели форму и характер волков, при условии, что они носили упомянутый пояс. «И они вели себя как настоящие волки, не беспокоясь об убийстве большинства гуманных созданий» (Ричард Вестерген: «Восстановление разложившегося интеллекта»). Оккультная философия, однако, называла ликантропию искусством духовного изменения формы. Преобразования происходили не на физическом уровне, а на астральном плане, и пораженная часть не являлась телом практика, но духовной формой. Эта практика была частью европейского колдовства. Ведьмы, смазывали их тела магическими мазями, часто содержащими галлюциногенные вещества, которые индуцировали транс, преобразовывая их души в животные формы, и в этой форме они отправлялись на саббатические собрания. Типичной метаморфозой у ведьм было превращение человека в кошку, собаку или зайца. Бытовало поверье, что колдуны превращались в волков. Считалось, что некоторые животные формы больше подходили для путешествий, например ведьмы могли обернуться в мышей, кошек, саранчу или в других мелких животных и проникать через небольшие отверстия в земле или через стены, после чего они снова принимали свою человеческую форму.

Галеновская медицина и оккультная философия шестнадцатого и семнадцатого веков связывали изменение формы и ликантропию также с концепцией furor divinus. Легенды, встречающиеся в различных культурных контекстах, разделяют один и тот же шаблон трансформации: человек, претерпевает изменения в волка в виде «одержимости» некоторыми внешними силами, возможно, демонического происхождения. Такие люди переживали полную потерю сознания, оставаясь при этом в форме животных. Они не имели ни памяти, ни человеческого бытия, и они не признавали своих родственников. Многие легенды описывают случаи, когда оборотень зверски убивал супруга или детей. Однако, это был опыт, который скорее относился к недобровольным метаморфозам, которые в фольклоре рассматривались как болезнь или проклятие. Маги, шаманы, ведьмы и других специалисты-практики оккультных искусств сохраняли определенную степень контроля в то время, когда они изменяли форму в животное.

Магическая цель изменения формы состояла в приобретении навыков и способностей существа, форму которого выбирал для себя практикующий. С современной точки зрения мы могли бы сказать, что искусство изменения формы включало метаморфозу астрального тела практика и сдвиг сознания к атавистическим, изначальным инстинктам зверя. Изменяющие форму переживали потерю человеческого сознания, и считалось, что они обретали энергии животных, такие как необыкновенная сила, острые чувства или увеличение ловкости. Ими управляли чистые инстинкты и побуждения и -отсюда легендарный образ оборотня как бессмысленного зверя, который в порыве ярости разрывает тела, есть плоть и пьет кровь даже самых близких родственников. Принимая форму этого теневого существа, практикующий приобрел также его сознание и навыки. Поскольку волка считали ночным и хищным зверем, человек волк рассматривался как демоническое, кровожадное существо, которое охотились ночью, чтобы удовлетворить свои насильственные инстинкты. Ликантропия таким образом была магическим методом, который пробуждал теневую сторону практика и обеспечивал понимание глубоких слоев бессознательного. Астральная форма оборотня является частью зверя, которая определена современные юнгианской психологией как тень, темные, подавленные аспекты сознания. Мифические метаморфозы открывают эти скрытые глубины Самости, где под слоями культурного воспитания похоронена атавистическая память предков. Это мистическое общение с личной «животной душой» и архетипическим сознанием предков. Преобразование индуцируется переодеванием в выбранное животное, экстатическими танцами или галлюциногенными веществами, содержащимися в волшебных микстурах и мазях. Так было в шаманских мистериях и в колдовской традиции, а также в обрядах воинов и безумных вакхических празднествах. Все эти обряды, как считалось, должны были пробуждать экстаз, позволяющий изменить форму.

Ликантропос

«Никто не должен позволять себя думать, что человек действительно может превратиться в зверя, или зверь в реального человека; ибо это магические предзнаменования и иллюзии вещей, имеющие форму для нашего зрения, но не реальность» (Гаццо Франческа Мария «Compendium Maleficarum»).

Поскольку звериные инстинкты связаны с агрессией и неукротимой дикостью, легенды об оборотнях обычно включали такие элементы, как убийство людей и животных, поедание их плоти и питье их крови, так же, как девиантные практики некрофагии и некрофилии. Эти две тенденции были классифицированы в современной психологии как часть инстинкта смерти, фрейдистского Танатоса. Эрих Фромм рассматривал некрофилию как «любовь к смерти». В его книге «Сердце человека: его гений добра и зла», он отмечает, что некрофилического человека инстинктивно влечет к трупам, гниению, крови, экскрементам и грязи. Такие люди одержимо очарованы смертью, болезнями и разрушением. Они смакуют страдания и часто выказывают глубокое сострадание к слабым. Иногда их некрофилические тенденции выражаются как необходимость успокоить свои чувства в изоляции, желании уединения, что характерно для меланхоличных навязчивых идей или инстинкта ликантропии. Однако, некрофилия, основанная на сексуальном аспекте, проявляется как жажда власти и тенденция к собственническому поведению. Способность контролировать других, решить их жизнь или смерть, вызывает сильное сексуальное возбуждение. Агрессия смешивается с похотью. По словам Фромма некрофилические страсти могут быть удовлетворены только в том случае, если желаемый объект находится в полной власти человека. Потеря этого власти является угрозой, импульсом к самозащите и насильственным и разрушительным действиям, направленным на других.

Хотя западный фольклор и оккультная философия рассматривали ликантропию как проявление демонической одержимости, последствия ненамеренного колдовства или магических техник, психиатрия и поведенческая неврология приписывают случаи оборотничества шизофрении, истерии, мании или депрессии. Однако убеждение, что ликантропос является человеком, страдающим психическим расстройством имеет свои корни в античности и основано на ранней медицинской теории, которая приписывает этому заболеванию вредные влияния черной желчи и классифицирует ее симптомы как меланхолию, мистическое состояния тела и разума. Эта точка зрения в прошлом была частью развития медицины, начиная с Галена, философии эпохи Возрождения и ранней науки девятнадцатого века, к психологии Фрейда и Юнга XX века. Ликантропия была также связана с галлюциногенными веществами и иногда лечилась такими травами как белена и паслен, которые индуцировали состояние атропинового бреда. Изменение сознания, деперсонализация, острая тревога, вера в демоническую одержимость и насильственные, сексуально девиантные тенденции могли быть также проявлением неврологических расстройств лобной доли или болезни лимбической системы.

Ранняя неврология рассматривала ликантропию как тип мономании, паранойи, в которой пациент одержим одной бредовой идеей или эмоцией. В данном случае это была концепция волка или преобразования в зверя. Считалось, что беспорядочное состояние разума может производить галлюцинации такой формы, которая завесила от характера и инстинктов человеческой личности. К примеру, амбициозный человек страдает от мономании видения себя королем; старый человек, страдающий от ревматизма и подагры будет воспринимать себя, созданным из фарфора или стекла; и таким же образом, естественно жестокий человек мог считать себя преобразованным в самое жестокое и кровожадное животное (Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотня»). Происхождение «волчьей болезни» было прослежено к изначальной тенденции к агрессии, садистским побуждениям и заблуждению, вызванному «меланхолической манией». В 1812 году Бенджамин Раш определил ликантропию как форму ипохондрии. В отношении этой формы расстройства, он писал в «Медицинских вопросах и наблюдениях заболеваний разума», что человек считает, что «он имеет в своем теле, тело животного», или «воображает себя преобразованным в животного или другие виды», издает звуки и совершает жесты животного, в которого он полагает себя преобразованным. Тем не менее, худшим симптомом этого заболевания было отчаяние. Страдающий человек чувствовал телесные боли и душевные страдания проклятого; он мог только дремать, но никогда не спал спокойно; терял аппетит и желания, «с тем, чтобы ничего не желать и ничем не наслаждаться, ничего не любить и никого не ненавидеть»; его ноги были постоянно холодными и верхняя часть тела теплой; и наконец, он терял чувство лет, месяцев, недель, дней и ночей и даже утра и вечера: «в этом отношении времени для него больше не было».

Тема множественности или раздвоения личности, которая появляется в легенде об оборотне (человека днем и волка ночью) в теории ранней психиатрии, была популярной темой ужасов в литературе XIX века. Тревожные метаморфозы в проявлении своей теневой природы присутствовали в таких работах как «Франкенштейн» Мэри Шелли (1818 г.), «Странный случай доктора Джекилла и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона (1886 г.), или «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда (1890 г.). Эти рассказы представляют концепцию внутреннего зверя в человеке, темный элемент, содержащийся в человеческой природе. Отказ принять эту теневую сторону порождал зло, проецируемое на других, люди превращались в зверей и регрессировали к первобытному состоянию сознания. Этот регресс не всегда рассматривался как негативный и унижающий достоинство. Melancholia Canina, как целостная мистическая концепция меланхолии, на протяжении веков рассматривалась то как проклятие, то как благословение. В «волчьем трансе» практик переживал регресс к первобытному миру, дочеловеческому и доэволюционному. Этот «запредельный» опыт происходит в фазе магического экстаза или сна, в состоянии, когда границы между мирами расплываются и практикующий имеет прямое видение сна наяву или заблуждения бодрствующего мира, переходящего сон. Это также «священный ужас» античности и дар божественного безумия, который вызывает в воображении Изначальное Сознание, чистую энергию, которая лежит в основе всего творения.

С давних времен человек хотел иметь возможность обращаться в какое-либо животное, но случаи этого обращения получили свое логически верное объяснение только недавно.

Специалисты выяснили, что при определенных нарушениях психики, к примеру, шизофрении, человеку в состоянии бреда кажется, что он обращается или уже обратился в зверя.

Животных, в которых могут «обращаться» больные, существует большое множество, как и самих галлюцинаций такого типа. Стоит отметить, что «обращение» может носить как постоянный характер, так и происходить периодически. Человек может «преобразовывать» либо отдельные части тела, либо «превращаться» полностью.

Название «ликантропия» переводится с греческого как «человек-волк» , и именно обращение в волка подразумевает наименование недуга.

Исторические сведения

Первые упоминания о феномене ликантропии встречаются еще в мифах Древней Греции. Согласно одной из теорий расстройство получило свое название в честь царя Ликаона , который потчевал Зевса человеческим мясом, приготовленным из убитого им своими руками сына.

За такую насмешку бог грома обратил его в волка и обрек скитаться по земле в звериных стаях, так как пришел к выводу, что смерти недостаточно для наказания короля за это преступление. Легенды утверждали, что человек мог превращаться в животное полностью или же частично (трансформировать отдельные конечности), что подтверждается существованием в мифологии кентавров, минотавров и сирен.

Немалую роль сыграли волки и в мифологии народов Скандинавии. Так, согласно легендам, Одина сопровождала именно пара волков (не собак). Деструктивная суть волка у скандинавов нашла свое отражение в огромном волке по имени Фенрир, закованном в цепи и спрятанном в подземельях до наступления конца света. По преданию, именно тогда он сможет обрести свободу и будет принимать участие в разрушительной схватке между богами. Средневековье ознаменовало трудный период для образа волка: он стал символом абсолютного зла и греховности. Этому, в некоторой степени, мог поспособствовать наносимый волками вред фермерским хозяйствам того времени.

Инквизиция расследовала случаи проявления ликантропии наравне с феноменом ведьм. Стоит отметить, что все судебные процессы имели только обвинительный характер, своей единственной целью они ставили выбивание признания из обвиняемого. Большая часть таких обвинений имела субъективный характер, то есть люди, проживавшие в одной местности, писали друг на друга доносы.

Случаи, когда инквизиторам попадались люди, действительно страдающие ликантропией, только разжигали в них огонь праведности того, чем они занимаются. Приговоров, оправдывающих больных ликантропией, было ничтожно малое количество, а в тех редких случаях, когда таких людей все-таки оправдывали, бывшие подсудимые оставались на всю жизнь искалеченными. После заката инквизиторской деятельности появились первые попытки изучения расстройства, а отношение к ликантропам сменилось на нейтральное.

Симптомы

С медицинской точки зрения ликантропия характеризуется как синдром, который вырастает из нескольких расстройств психики. Диагностировать клиническую ликантропию можно на основании таких признаков:

1. Бред трансформации: «ликантроп» твердо уверен, что в настоящий момент он трансформируется в животное или уже трансформировался, при этом он указывает в кого именно превратился и при взгляде в зеркало уверен, что видит животное, которым он стал.
2. Больной ведет себя в соответствии с поведением и повадками животного, превращение в которого ему всегда мерещится. Он может лаять и мяукать, передвигаться на четырех «ногах», царапаться и кусаться, спать на земле (голом полу), не носить одежду и проявлять иные признаки животных повадок.

Распространённость болезни

Несмотря на частое употребление этого термина в литературе, большинство его трактовок относится к исследованиям в области эзотерики, истории и мифологии. Исследований медицинского характера, отвечающих на вопрос о сущности такого заболевания, как ликантропия, и структурирующих все полученные результаты, крайне недостаточно для составления полной картины расстройства. С 1850 года в архивах были найдены упоминания всего о 56 случаях проявления ликантропии.

Диагнозы распределились следующим образом: половина случаев – это психотическая депрессия и , еще одна часть (примерно пятая) – , оставшиеся случаи не получили диагноза.

Стоит отметить, что мужчин, имеющих симптомы ликантропии, оказалось гораздо больше, чем представительниц слабого пола (примерно на одну третью часть).

За прошедшие десятилетия в литературе можно встретить только пару случаев проявления ликантропии.

Один из них был зафиксирован у военнослужащего, который имел большой стаж приема наркотических веществ (конопля, амфетамины, ЛСД).

Однократно отмечались после употребления больным дозы ЛСД, в них он мнил себя полностью превратившимся в волка. Далее он начал утверждать, что является оборотнем, о чем уже догадались его сослуживцы, и что все вокруг одержимы дьяволом. Ему поставили диагноз «шизофрения» и назначили курс лечения, после прохождения которого состояние больного претерпело заметные изменения в сторону улучшения. Однако в дальнейшем он прекратил лечение и присутствовавшие ранее симптомы появились вновь, но ликантропия больше не проявлялась.

Другой случай наблюдался у мужчины средней возрастной категории. Болезнь протекала с интенсивной регрессией интеллекта и способностей к выполнению ежедневных действий. Постепенно больной приобрел склонность к завываниям на луну, сну под открытым небом, начал утверждать, что все его тело покрыто густой шерстью, а сам он является оборотнем. Несмотря на назначенное лечение, привести пациента к нормальному состоянию не удалось.

Одной из причин, почему ликантропия до сих пор мало изучена, выступает ее редкое проявление. Всех описанных в литературе случаев недостаточно для выстраивания теории, характеризующей болезнь, выявления эффективных методов ее лечения и диагностики. А поскольку ликантропия не требует отдельного лечения и устраняется вместе с основной патологией, у компаний, работающих в области медицины, нет никакой мотивации для того, чтобы тратить деньги на изучение этого заболевания.

Причины

Большая часть известных случаев возникновения ликантропии относится к одному из проявлений шизофрении, биполярного расстройства и реактивной депрессии. Но стоит отметить, что около одной пятой всех известных случаев заболевания ликантропией вызваны иными причинами. К этим причинам можно отнести:

• органические патологии мозга;
• употребление галлюциногенов;
• заболевания дегенеративного типа;
• ипохондрический синдром;
• галлюциноз.

Проведенные исследования утверждают, что ликантропия протекает с изменениями в центральной и прецентральной извилинах теменной доли, часто вовлекая и серое вещество из областей, близких к коре мозга. Комплексное нарушение работы этих зон и является причиной нарушений восприятия больным своего тела.

Древние легенды говорили о возможности передачи ликантропии по наследству, а после определения причин, которые провоцируют болезнь, стало понятно, почему она имеет наследственный характер: подавляющее число расстройств, вызывающих ликантропию (особенно шизофрения), имеют наследственную природу.

Ликантропия и гипертрихоз

Одной из возможных причин распространения слухов и сочинения легенд об оборотнях является гипертрихоз .

Это такое заболевание, которое характеризуется наличием у человека густого волосяного покрова, при этом волосами покрыто все тело, включая лицо, что внешне роднит человека со зверем.

Повышенный уровень оволосения имеет наследственный характер и часто встречается у народов, в традициях которых разрешено и приветствуется заключение браков с близкими родственниками, что отвечает главному правилу проявления болезни: дефективный ген должен встречаться повторно на протяжении нескольких поколений. Такая пугающая внешность была безоговорочным предлогом для инквизиторов: больного клеймили «оборотнем» и использовали принятые методы борьбы с волко-людьми.

В настоящее время связь данной болезни с ликантропией находится на стадии малой изученности , даже меньшей, чем изученность психической стороны недуга.

Лечение

Рассматриваемое расстройство не всегда поддается успешному лечению. Даже при использовании нейролептических и антипсихотических препаратов для подавления шизофрении, есть риск возвращения проявлений болезни при рецидивах.

Остаточные симптомы могут сохраняться и при излечении с помощью транквилизаторов от таких болезней, как депрессия и маниакально-депрессивный психоз.

В случаях устранения последствий употребления вызывающих галлюцинации веществ, а также при поражениях мозга органического характера лечение имеет довольно низкую эффективность.

Самое большее, чего удается добиться, – это ликвидация аутодеструктивных действий и снижение вероятности возникновения ситуаций, угрожающих посторонним людям.

by Записки Дикой Хозяйки

Оборотень ... Какой жутью веет от этого слова! Многое забылось людьми, но мрачные легенды об оборотнях дошли до наших дней. Почему? «Суеверия живучи»,- утверждают одни. «Образ оборотеня так долго не покидает человечество из-за того, что люди издревле боятся друг друга, следуя поговорке «Человек человеку волк»,- уверены другие. Речь идет о редчайшей врожденной болезни - есть и такая теория. В северных районах Франции, а именно на эти безлюдные места, отличающиеся суровой природой, приходится большинство легенд, до сих пор рассказывают...

Однажды в замок господина Санроша пришел его приятель мсье Фероль и пригласил хозяина на охоту. Но тот уклонился от приглашения. Ему предстояла деловая встреча. Мсье Фероль отправился выслеживать оленя один. Однако, быстро закончив все дела, господин Санрош заскучал. Пройдя в комнаты своей прелестной жены, он узнал, что ее нет дома. И тогда решил, чтобы не коротать время в одиночестве, пойти навстречу своему другу, который уже, видимо, возвращается с добычей.

Вскоре на холме он увидел своего приятеля, быстро двигающегося по направлению к нему. Фероль почти бежал, И когда приятели встретились, Санрош поразился: плащ охотника был разорван и забрызган кровью, а вид был совершенно убитый. Прошло некоторое время, прежде чем тот, едва переведя дыхание, рассказал, что с ним приключилось.

Выслеживая добычу, Фероль не заметил, как забрел в чащу леса. Сквозь просвет между деревьями он увидел поляну, а на ней оленей. Скинув с плеча мушкет, охотник приготовился выстрелить в одного из них, но страшное рычание, раздавшееся рядом, на миг буквально пригвоздило его к месту. К счастью, это был всего лишь миг - от мгновенной смерти Фероля спасла его реакция опытного охотника.

Когда в бешеном рывке на него прыгнул громадный волк, он ударом приклада отшвырнул зверя. Это и помогло выиграть Феролю мгнове¬ние. Он намотал плащ на левую руку, а когда волк повторил свою попытку вцепиться охотнику в горло, тот ловко засунул ее в пасть зверя, стремясь правой с зажатым в ней кинжалом нанести удар.

В смертельной схватке они покатились по земле. Фероль рядом с собой уже видел налитые кровью и бешенством глаза. Изловчившись, он резанул по лапе, поднятой над его лицом. Взвыв, зверь бросил лежащего Фероля и скрылся в зарослях...

Разумеется, ни о какой дальнейшей охоте не могло быть и речи. Фероль заспешил домой, тем более что холмы уже порозовели от заходящего солнца.

«Не правда ли, невероятно? Но у меня есть доказательства. Я прихватил с собой лапу волка. Видит Бог, даже в страшном сне мне не могло бы присниться столь громадное и свирепое чудовище!» - с этими словами Фероль расстегнул свою сумку, и лицо его сделалось белым как мел.

Санрош тоже заглянул в сумку. То, что он увидел, поразило его как громом. На дне вместо лохматой лапы лежала изящная кисть руки. Она была унизана кольцами. Одно из них мсье Санрош узнал сразу: оно было украшено большим голубым топазом. Это кольцо принадлежало его жене...

Санрош не помнил, под каким предлогом взял у еле пришедшего в себя Фероля его страшный трофей и, завернув в платок, принес домой. Спросил, не вернулась ли жена. Ему ответили, что, да, вернулась, но нездорова и просила ее не беспокоить. Она лежала на кровати в полубессознательном состоянии, и бурое пятно расплывалось по одеялу. Резким движением Санрош откинул одеяло и увидел окровавленный обрубок. Вызванный доктор сумел остановить кровь и тем продлить жизнь прекрасной хозяйке замка. Но продлить ненадолго...

Эта история с небольшими изменениями повторялась во многих средневековых бумагах, а потом перекочевывала из века в век. Но она лишь маленькая часть тех легендарных сведении, что накопило человечество об оборотнях. В России же бытовала легенда, во многом схожая с приключениями бедного охотника Фероля. Она рассказывала о любви молодого боярина к дочери мельника...

Невеселое было это место - у старой, скрипучей мельницы возле лесной заводи. И конный, и пеший обходил ее за версту. Но красота дочери мельника, что однажды поразила молодого боярина, заставила его махнуть рукой на слухи, и он, что ни вечер, наведывался к своей любезной.

Напрасно девушка, перехватив хмурый взгляд своего отца, шепотом уговаривала сердечного друга забыть сюда дорогу. «Чем не жених я?» - удивлялся юноша и все допытывался у дочери мельника, отчего так не по нраву пришелся он ее отцу, отчего она вся дрожит и немеет, когда тот вскидывает на нее острые, совсем не старческие глаза. И положили они встречаться у старого дуба...

Однажды, распрощавшись с молодой красавицей, юноша, вскочив на коня, отправился, было, домой. Мог ли он подумать, что смерть уже притаилась в сумерках погасшего дня и ждет его за огромным валуном, подернутым мхом? Еще миг, и громадная серая тень метнулась из-за камня. Волк! Сверкнули яростью глаза, и разомкнулись клыки, торопясь впиться в жертву. Если бы не конь, поднявшийся на дыбы и подставивший свою грудь вояку, быть бы беде. Но в этот миг боярин выхватил саблю и ударил зверя по лапе, запутавшейся в гриве коня. Дико взвыл волк и, рванувшись, исчез в кустах,

Едва отдышавшись и успокоив коня, боярин решил вернуться и проверить, благополучно ли девушка добралась домой: шутка ли, какой волчина рядом рыщет. Прискакав к избушке мельника, он увидел, что дверь приоткрыта. Вошел и глазам своим не поверил: от порога кровью накапано, на лавке, откинувшись и тяжело дыша, сидит мельник, а его дочь белой тряпицей перевязывает ему рану на руке. Обернулась, увидела боярина и повалилась без чувств...

Как видим, жуткое свойство превращаться в зверя молва равно приписывает мужчине и женщине, человеку богатому и простолюдину. Оборотнем, как считалось, можно было стать добровольно и поневоле, под влиянием колдовских чар. Второго благопристойные обыватели чрезвычайно опасались. Сосед или случайный встречный на проселочной дороге, путник, стучащий в окно с просьбой о ночлеге, и даже ближайший родственник могли не только лишить жизни, но и, что для многих было еще ужаснее, напустить порчу, заразить страшным свойством обращаться в зверя.

Оттого беспокойный взгляд искал среди чужих, а, при каких-то смущающих душу обстоятельствах, и среди знакомых, лицо того, кто выдавал в себе волка. Каждый очень худой и бледный человек с глубоко запавшими светящимися темными глазами вызывал подозрение. Считалось, что ноги оборотня покрыты струпьями или шелудивы, ладони у него в шерсти, указательные пальцы длиннее средних. Шепотом передавали страшную подробность: при нарождающемся месяце на бедре оборотня выступает тайный знак. Говорили, что оборотень носит с собой лохматый волчий хвост. Мог он выдать себя и неутолимой жаждой.

А если эти внешние признаки отсутствовали? Все равно в русских, скажем, деревнях люди знали, кто есть кто. Если и сомневались, то был способ «вычислить» оборотня. Собираются, к примеру, в избе гости, а среди них предполагаемый оборотень. Хозяева уже настороже: веник вверх прутьями поставят, а в притолоку иглу воткнут. Все после застолья спокойно разойдутся по домам, а оборотень перед дверью замечется, но порога переступить не смеет.

Или вот: вчера ни с того ни с сего за кем-то погналась свинья, а ее палкой по спине, а потом видят, как соседская бабка еле на крыльцо вышла, охает, за поясницу держится. И по селу уже при виде ее молва пошла... Как тут быть? На Руси крестьянин в такой случае прибегал к помощи святой воды. Она не только уберегала его от влияния темной силы, но если ею окропить одежду перерядившегося в шкуру, то он, как считалось, навсегда оставался зверем.

Верили, что волк отнюдь не единственное животное, в которого может превратиться человек. Он мог принять образ другого хищника. Но все-таки традиционно в Индии оборотень предпочитал шкуру тигра, в Африке - леопарда и гиены, в Южной Америке - ягуара. В Центральной и Восточной Европе, помимо волка, человек, наделенный этой сатанинской способностью, принимал кошачье обличье. В старину кошка, попавшая под подозрение, немедленно отправлялась в костер, дабы, живущая в непосредственной близости от человека, не могла нанести ему особый вред.

В Сербии, желая обезопасить дом от оборотней, натирали его по щелям чесноком. Во многих местностях считалось, что эту нечисть ни нож, ни дубина, ни обычная дробь не берет. И выходить на поединок с ней надо, загнав в ствол пулю из чистого серебра.

На добровольное оборотничество шли, как считалось, люди, погубившие свою душу и возжелавшие безнаказанного террора над, когда-то, себе подобными. Поначалу «добровольцы», согласно легендам, встречались где-нибудь в лесной глухомани, болотных топях, гиблых, обходимых путниками местах, устраивали дикие оргии, оставляя клочки волос, кожи, капельки крови. В благодарность за эти приношения человеческой плоти дьявол одаривал каждого мазью, составленной из частей жабы, змеи, ежа, лисицы и, конечно, вояка. В полнолуние и, как правило, в феврале - излюбленном месяце оборотней - кандидаты пополняли армию монстров, принимаясь за кровавый промысел,

Показания жителя Франции Гарнье (они были записаны в 1574 году) и сейчас леденят кровь в жилах, очень напоминая то, что писала наша пресса о современных маньяках. Гарнье, сознавшийся под пытками в содеянных преступлениях, по мнению современников, был человеком, вступившим в сделку с дьяволом.

Встретив однажды того в лесу, он в обмен на свою душу подучил снадобье, которое могло превращать его в волка.

Старинные гравюры изображают Гарнье на четвереньках и с украденным ребенком в зубах. На счету человека-волка по утверждению следствия были кошмарные преступления: он людоедствовал, насиловал женщин, отгрызал у трупов убитых им мужчин гениталии, убивал детей.

Считалось, что женщина, забеременевшая от оборотня, обречена родить дитя-зверя (что говорить о женщине-оборотне!). Полагали также, что можно заразиться при контакте с оборотнем: достаточно пореза на коже, куда попала его слюна.

В Западной Африке колдуны устанавливали прямую связь с животным миром: брали кровь из уха зверя, из вены собственной руки и как бы «менялись» ею. В Нормандии и Британии думали, что ношения волчьей шкуры достаточно, чтобы через некоторое время полностью уподобиться ему. В Скандинавии наикратчайшим путем в оборотни считали прегрешения перед церковью в отлучение от нее.

Можно содрогнуться от страниц древних трактатов, подробно описывающих сцену превращения человека в зверя. Сначала кандидата в волки начинал бить легкий озноб, переходящий в лихорадку. Болела голова, мучила сильнейшая жажда. (Вспомним признаки, по которым «вычисляли» оборотня.) Конечности начинало «ломать». Они распухали. Нога уже не переносили обуви. Пальцы на них, так же как и на руках, искривлялись, приобретали необыкновенную цепкость.

Эти внешние метаморфозы влекли за собой и изменения внутренние. Тот, кто прощался с человеческим обличьем, уже не выносил замкнутого пространства дома. Его неудержимо влекло наружу. Он отказывался воспринимать еще вчера знакомые предметы. Уже не человек, но еще не зверь, это странное существо испытывало как бы помутнение рассудка. Язык не повиновался, звуки, вылетающие из гортани, были чем-то средним между бормотанием пьяного и рычанием.

Выбравшись из жилища, обреченный сбрасывал, наконец, одежду. Теперь она была ему не нужна - голова, лицо, тело покрывались сначала мягкой, но быстро приобретающей жесткость и специфический звериный запах шерстью. Подошвы ног уже не ощущали уколов острых камней и колючек.

Человек-зверь, опустившись на четвереньки, ног передвигаться на них так же легко, как некогда по половицам родного дона, который теперь становился ненужным и даже враждебным. Лесные тропинки, залитые лунным светом долины - теперь тот, кто некогда опасался этого безлюдья, становился их полновластным хозяином. И несся в ночное небо торжествующий дикий вой...

Примерно так рисуют процесс превращения человека в зверя знатоки этой загадочной темы, люди, которых не отпугивают слова «невероятно», «невозможно». Они добросовестно стараются обнаружить ту невидимую, почти неуловимую грань, где реальность превращается в вымысел, и наоборот.

Писателям, конечно, легче. Их больше волнует вопрос занимательности. Нельзя сказать, что в литературе об оборотнях были созданы шедевры, хотя в эту «дыру Великого Неизвестного» заглядывали такие мастера, как Жан-Жак Руссо, Вальтер Скотт, Джонатан Свифт и Александр Дюна. Но зато, какую приманку для зрителей обрело кино!

Старт был взят в 1913 году, и до сих пор оборотень не сошел с кинематографической дистанция. Именно страшный миг перерождения человеческого лица принёс в 1981 году авторам фильма «Американский оборотень в Лондоне» самую престижную награду - «Оскара».

Но истинно звериный миг рождения - и это явствует буквально из каждой легенды - мог состояться только тогда, когда оборотень утолял жажду человеческой кровью. Эта жажда подавляла все остальные чувства. Да и оставались ли они? Бывший человек ощущал себя только зверем. И горе тому, кто при голубом свете луны или солнечным днем встречался с волком-оборотнем. Если волк обыкновенный мог довольствоваться любой добычей, оборотню нужен был только человек. Прокусив шейные артерии, растерзав тело, он обретал покой. На сколько? На день? На неделю?..

Считалось, что здесь возможно несколько вариантов. Оборотнем можно было стать безвозвратно. В легендах Франции срок оборотничества определялся семью-десятью годами. Греческие мифы говорили о том, что волками становились люди, поселившиеся на особом острове среди глухих болот и принимавшие пищу из волчьих и человеческих внутренностей. Они, правда, могли вернуться к прежней жизни, перебравшись обратно через болота.

Но есть и совершенно другое утверждение, согласно которому превращение человека в зверя не связано ни с какими сверхъестественными силами, а есть, по сути, редчайшее заболевание, имеющее свое название - ликантропия. Ликантропия, которая в Древней Греции именовалась «волчьим бешенством»,- род безумия, когда человек воображает себя волком и становится способным на любое зверство. Тут уместно сомнение. Вообразить можно что угодно: к примеру, считать себя Наполеоном иди вороном. Но физическое превращение? Шерсть? Клыки? Вой?

Сомнение в существовании подобной болезни высказывали еще древние. В современной медицинской энциклопедии термин «лнкантропия» напрочь отсутствует. И все же, все же... Древнеримский поэт Марцелл Сидет писал о ликантропии, как о напасти, симптомы которой: страшная свирепость и гигантский аппетит. Те, кто имел несчастье заболеть ликантропией, как это представлялось сторонникам «ликантропной» версии, удаляются от людей, на пустыри, заброшенные кладбища и выжидают там свою жертву.

Однако среди ликантропов были в такие, кто отнюдь не жаждал крови. С ужасом ожидая приступа, больной принимал все меры, чтобы не брать на душу грех, запирался в комнате, выбрасывал ключи наружу и привязывал себя к кровати. Исследователи этой темы утверждали, что порой применялись специальные засовы, с которыми мог сладить человек, и непосильные для зверя. Не только естественное нравственное чувство заставляло больных ликантропией в одиночку бороться со страшным приступом. Несомненно и другое: ими владел дикий страх.

Вопрос о том, какая часть человеческой памяти сохраняется в памяти оборотня при трансформации, не имеет однозначного ответа. Хотя по своей сущности оборотень является волком, находясь в волчьей форме, он, тем не менее, сохраняет человеческие способности и знания, которые помогают ему убивать. Возможно, что в памяти оборотня после трансформации остались смутные воспоминания вызывающие некую эмоциональную оценку, которая, воспринимаясь сознанием волка, приводит к проявлению агрессии по отношению к таким людям.

Образ ликантропа-оборотня появился в сказаниях и верованиях задолго до многих других существ, но даже, несмотря на то, что недавнее открытие генетического «синдрома ликантропии» разрушает мистическое очарование древних легенд, человеку до сих пор хочется верить в существование таинственных и могучих людей-волков, преследующих свою добычу при свете полной луны.

Ликантрoпия – бoлезнь страннoго происхoждения, вынуждaющая челoвека прeвращаться в кaкое – либо хищное живoтное, в основнoм это был вoлк.

Ликантропия

С дрeвних врeмён люди бoялись вoлков и в тo же врeмя вoсхищались их cилой и мoщью. В Eвропе в XVI вeке в местах, гдe волки были нaстоящей катастрoфой для нaселения, имели место быть легенды и мифы о их свирeпых нaпадениях. Как и следовало ожидать, одна из таких лeгенд рассказывала о людях, спосoбных прeвращаться в вoлков. В нарoде их стaли называть обoротнями, а само прeвращение получило название - ликaнтропия.

Cиндромы ликaнтропии

В поверьях того времени достаточно часто пытались выяснить “как распознать оборотня”, таким образом в простонародье стали поговаривать о неких синдромах этой загадочной болезни. На протяжении немалого времени выяснилось, что у оборотней в их превращениях произошли многие изменения.

Одни нeпосредственно прeвращались в вoлка, у других же прeвращения остaвались на стaдии незaвершённости, oбразуя новoе существo - смесь чeловека с живoтным сразу. Превращение также бывали неoбратимыми, а иногда оборотни могли менять свою внешность по собственному желанию. Развитие болезни можно было пронаблюдать.

Жертвы необратимого проклятия отличались бледной кожей и повышенной усталостью, их зрение слабело и не покидало ощущение сухoсти во рту и постoянной жажды. Эти симптoмы обычно сопровoждались ростом волoс, в особенности на руках и лицe. Увеличивались в длине ногти, глаза и в особенности зрачки претерпевали существенные изменения. Жертва начинала становиться более раздражительной и агрессивной. Когда внешне признаки ликантропии невозможно было скрыть, жертва пряталась в своём убежище, возвращаясь к людям, чтобы утолить свой звериный голод чьей – то плотью. Однакo среди оборотней нахoдились и такие, кто пытался оградить себя от жажды крoви. С ужаcом ожидая приcтупа, больной запирал себя в четырёх стенах, выбрасывaл ключи наружу и привязывaл себя к крoвати.

У “временных” жертв, мeняющихся под вoздействием луннoго свeта, вoя, либо по желанию, симптoмы возникали не постепенно, а очень быстро. Такие оборотни были вынуждены принимать человеческий облик с восходом солнца. При этом они либо сбрасывали шерсть, клыки и когти, либо снимали шкуру и прятали её в надёжном месте. Ходили слухи, что если уничтожить шкуру оборотня, то он сам умрёт. Согласно легендам, те, кто, добровольно становились оборотнями, достигали такого состояния с помощью колдовства. Те, кто стал оборотнем не по своей воле, были прокляты своими врагами, укушены или рождены от оборотней.

Поскoльку исцeлиться от ликaнтропии было невoзможно, то обoротни были вынуждены проживать свою жизнь во мраке и одиночестве, пока кто – либо не убьёт их.

Причины ликантропии

С течением времени также установилась закономерность, что легенды о волках – оборотнях появляются в тех местах, где обитают волки. В иных же местах люди рассказывали мифы о ликантрoпах, спосoбных прeвращаться в медведя, тигра и других животных той местности, где они вызывали наибольший страх и ужас. Старая поговорка гласящая: “Стань тем, кого ты не можешь одолеть”, прекрасно объясняет причину таких историй в народе. Были такие люди, которые верили и думали, что они оборотни и, в конце концов, ими становились. Другие люди к ним так и относились, что усиливало заблуждение. Люди с такой психикой могли совершить совсем нечеловечные поступки, поэтому их близким и друзьям следовало бы отвести их к врачу, чтобы предотвратить так называемую болезнь “ликантропия”.

Миф в наши дни

В настоящее время прорыв мировой науки даёт нам чёткое представление о генетическом «синдроме ликантропии», который разрушает мистическое очарование древних поверий, но человеку свойственно искать до сих пор в простых вещах мистику и необъяснимое, и потому всё сказочное и нереальное воплощается в искусстве, в особенности в фильмах, жанра фэнтази.