Каспийские походы петра 1 кратко. Прутский и Каспийский (Персидский) походы. Командование отрядами суннитских повстанцев

К концу первой четверти позиции Ирана на Северном Кавказе сильно пошатнулись в связи с происходящим династическим кризисом и вторжением афганских племен на его территорию.

В 1722-1723 годы Пётр I решил воспользоваться этим благоприятным моментом и провел Каспийский поход для завоевания Дагестана и территорий Персии (Иран), которые на данный момент являются современной территорией Азербайджана .

Пётр I ставил себе такие задачи как укрепление позиций России на Каспии, поддержка грузинских и армянских христиан в Закавказье, развитие торговли с Персией и Востоком, противодействие усилению Турции на Кавказе.

Формальным поводом для похода стало ограбление русских купцов во время разорения Шемахи в ходе партизанской войны дагестанских феодалов против иранского шаха.

Против бунтовщиков

В своём «Манифесте к народам Кавказа и Персии» император заявил, что «подданные шаха - лезгинский владелец Дауд-бек (он же Хаджи-Дауд) и казыкумский владелец Сурхай - восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение принуждены мы… против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести».

Правда Хаджи-Дауд и Сурхай совершили данные действия еще аж в 1712 году, но Петр I спохватился только спустя 10 лет, да еще и под предлогом защиты территорий персидского шаха. О взятии Шемахи было опубликовано в манифесте Петра I 1712 года таким образом: «В 1712 году владелец лезгинский Дауд-бек и владелец казикумухский Сурхай взбунтовавшись против шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли и русских людей, там торговавших, порубили и имения их на четыре миллиона рублей похитили».

За год до Персидского похода Хаджи-Дауд обращался за помощью неоднократно к представителям русских властей в Астрахани и просьбой принять в российское подданство. Лезгинский владетель предлагал обмен русского железа и свинца на дагестанский шёлк-сырец. Астраханский губернатор Волынский писал Петру I: «акже кажется мне, и Дауд-бек (лезгинский владелец) ни к чему не потребен, он ответствует мне, что конечно желает служить вашему величеству, однакож чтоб вы изволили прислать к нему свои войска и довольное число пушек, а он отберет города у пер­сиян, и которые ему удобны, то себе оставит (а именно Дербент и Шемаху), а прочие уступает вашему величеству, кои по той стороне Куры-реки до самой Испагани, чего в руках его никогда не будет, и тако хочет, чтоб ваш был труд, а его польза».

Пётр хитрее

Хаджи-Дауд пытался использовать российского царя и его ресурсы для достижения своих, при этом Пётр I получил бы «невкусные вершки» или «бесполезные корешки». Естественно помощь Хаджи-Дауду не была оказана, тем более в это время во всю шла подготовка войск к походу. Так же до русских властей доходила достоверная информация, что Хаджи-Дауд после отказа в российском подданстве просил Турецкого подданства и с аналогичной просьбой о помощи в борьбе с Персией.

Эти сведения вызывали обеспокоенность Петра I, так как вмешательство Порты осложнило бы присоединение прикаспийских территорий. Хаджи-Дауд позже станет ширванским ханом и так и не подчинится Российской империи, выбрав фактически турецкое подданство. За свою непредсказуемость и своеволие Хаджи-Дауд будет схвачен, когда он приедет в Стамбул, а после сослан на Родос, где умрет в ссылке в 1728 году.

Казикумыхский хан Сурхай, союзник Хаджи-Дауда, примет подданство Российской империи, понимая, что борьба русским императором будет ему слишком дорого стоить.

Просьба о прощении

При переходе границы враждебными себя показали эндеревский владетели Айдемир и Чапан-шефкал с зависимыми от них чеченцами. В ходе боевых действий не без серьезных потерь 23 июня Эндирей был сожжен, а Айдемир и Чапан бежали. Отношения с данными персонажами не заладились по причине того, что те нападали казачий городок Терки и тяготели к Крымскому хану и Турецкому султану.

Но после поражения эндиревцы прислали послов к Петру с просьбой о прощении и принятии их в подданство, а также просьбой на разрешение вновь селится на месте сожженного Эндирея. Царь дал разрешение и помимо этого великодушно освободил от податей пострадавшее население Эндирея.

К противодействию России присоединились утамышский султан Махмуд и уцмий кайтагский Ахмет-хан, войска которых были разбиты в битве на реке Инчхе, что открыло дорогу на Дербент, который впоследствии был взят без боя. В наказание за сопротивление войска Петра сожгли Утамыш и близлежащие деревни, пострадали и земли кайтагского уцмия. Оба не имея другого выбора будут проситься в подданство и приняты соответственно.

За Российскую империю

Не все дагестанские владетели были настроены враждебно к Российской империи. Шамхалы Мамет-бек Алыпкаевич, Абдул-Гирей, Адиль-Гирей, Ахмет-Хан присылали в период Персидского похода письма с просьбой о помощи, принять их в российское подданство и оставить на прежних правящих должностях. Подтверждая свое подданство, шамхалы Адиль-Гирей и Магомет сделали 28 июля 1722 г. подарки Петру I. Кабардинские шамхалы князь Эль-Мурза черкаский и Асламбек Келеметев, добровольно предстали к государю 6 августа с людьми своими и влились в русское войско.

Позже был занят Дербент, причем мирным путем, дербентский наиб получил чин генерала, а местный гарнизон перешел на службу Петру I, стал получать жалование и выполнять милицейские функции. А крепость Нарын–кала, главная цитадель города была отдана российскому гарнизону под место проживания.

26 июля был взят Баку, его население разоружено, и война закончилась формально подписанием Петербургского мира 12 сентября 1723 г. Персия уступила свои прикаспийские территории: Дагестан, Ширван, Гилян и Мазендаран с городами Дербент, Баку, Решт и Астрабадом соответственно. В 1724 г. был заключен Константинопольский мир с Турцией, по которому Турция признала права России на прикаспийские земли, а Россия - права Турции на Западное Закавказье.

Наступил мир, но отношения с самым влиятельным дагестанским «владельцем» тарковским шамхалом Адиль-Гиреем развивались не лучшим образом. Еще во время похода Адиль-Гирей оказывал важную помощь Петру I, снабжая его информацией о настроениях населения и враждебных дагестанских ханах, а после оказывал покровительство неудачливым сопротивленцам подводя их под руку Москвы, например того же Айдемира эндиреевского.

Во время войны Адиль-Гирей получил часть территорий утамышского хана, драгоценные подарки от царя и жалованье. Но для шамхала этого было мало, он просил в письмах к царю, а после требовал получить в управление Дербент и казацкий городок Терки с окружавшими его слободами, которые находилиь под управлением кабардинских князей. Но в планы Петра совсем не входило усиление Адиль-Гирея за свой счет. Иррегулярные казацкие и калмыцкие части, которые базировались в то время в Дагестане, не отличались дисциплиной и регулярно грабили местных, что вызывало недовольство и просьбы возместить ущерб.

Крепость раздора

Но последней каплей переполнившей чашу терпения стало строительство крепости Святой Крест, которая должна была стать заменой городку Терки, который регулярно затапливала Сунжа. Дагестанские владетели очень ревностно относились к желанию ближайших империй строить на своей территории какие-либо крепости, которые угрожали их суверенитету как местных правителей. А их за время каспийского похода на территории Дагестана появилось несколько.

Данные противоречия между Адиль-Гиреем и русским правительством привели к их столкновению. Адиль-Гирей напал в 1725 году на Святой Крест и другие крепости русской армии, но потерпел фиаско, вследствие которого стал быстро терять влияние и пошел на попятную. В итоге Адиль-Гирей был арестован в 1726 году и сослан в Архангельскую губернию где и умер в 1732 году, а Тарковское шамхальство было ликвидировано.

Несмотря на военно-политические успехи Петра I по присоединению прикаспийских территорий, его преемникам не удалось удержать данные приобретения и уже при Анне Иоановне в 1732 и 1735 гг. были заключены соглашения с Ираном по которым границы России возвращались в положение 1722 года.

Полковник князь Федор Переславский был по уши занят штабной работой. Выступали на Каспий вот-вот, царь, как всегда, торопил. Необходимы были расчеты по обеспечению, по дополнительному рекрутскому набору, по потребному количеству сил и средств. Кроме того, Федор не забывал, что и он сам включен в действующую армию.
События, происходившие в Дагестане, не могли не встревожить Россию, которая через его земли вела активную торговлю с Востоком. Торговые пути с Персии и Индии через Дагестан, по сути дела, были перерезаны. Купцы терпели огромные убытки, страдала и государственная казна.

В качестве повода послужило избиение и ограбление русских купцов, организованное лезгинским владельцем Дауд-беком в Шемахах. Там 7 августа 1721 года толпы вооруженных лезгин и кумыков напали на русские лавки в гостином дворе, побили и разогнали находившихся при них приказчиков, после чего разграбили товары на общую сумму до полумиллиона рублей (весьма много).

В Персидском походе участвовало около 50 тыс. человек, в том числе 5 тыс. матросов, 22 тыс. пехотинцев, 9 тыс. конницы, а также иррегулярные войска (казаки, калмыки, татары, отряд кабардинцев и др.), точное число их неизвестно, но весьма многочисленные. Вопросы обеспечения были непросты, учитывая состояние тамошних дорог, поэтому большую часть отправили по Волге, Каспию.

Армия выходила где-то в мае. Федор взял своего коня, взятого в прошлом году в Кизляре, проверенного жеребца кабардинской породы Нальчанина, смелого, темно-гнедого с белой мордой, верного, чуткого и послушного, сам, несмотря на свою одежду по форме, вместо форменной шпаги взял гурду (свою кавказскую шашку), чем вызвал заинтересованные взгляды сослуживцев. Кроме того, имелась черная бурка, крайне практичное изделие, заменяющая плащь, шубу и палатку. Федор, как человек, побывавший на Кавказе, в этом разбирался. Взял свою кавказскую одежду на всякий случай.
Княгиня Елена металась по дому, собирая в поход. Выручало, что Федор договорился с одним обозным начальником, чтобы разместить часть вещей, а то даже выносливый Нальчанин бы не вытянул.

В Дагестане шла ожесточенная резня, в которую, постепенно втягивалась и Турция, враждовавшая с Персией.События, происходившие в Дагестане, не могли не встревожить Россию.
Основным пунктом сбора войск была Астрахань.

Сам царь с командованием плыли по Волге. Суда типа ботов (или иногда стругов). Всего пять отрядов. На каждом судне примерно по сорок человек. На царском струге были переменные гребцы. Он шел быстрее всех.
Командовал этим флотом великий генерал-адмирал Федор Апраксин. Хотя на самом деле командовал царь.

Основная масса пехоты и конницы шли вдоль побережья Каспия. Подходили массы казачьей и калмыкской конницы, ожидались кабардинские отряды. Сильная армия.
Федор ехал в строю кавалерии, выделяясь своей черной кавказской буркой поверх штатного мундира, а также кизлярской шашкой вместо положенной шпаги. Впрочем, в те времена оружие было довольно разномастным. Дело доходило до того, что опытные солдаты имели свои формы в виде щипцов для отливки пуль, подходящих под калибр. Но при нужде стреляли всем, даже камешками. А калибр должен был быть чуть больше девятнадцати миллиметров (впрочем таких терминов тогда, до Наполеона еще не знали).
В бурке было гораздо уютнее, чем в положенной уставом плаще-накидке. Порох и сам мушкет грелись там же. Затем переоделся по - кавказски в свой светлый бешмет и темно-бурую черкеску с серебряными газырями, оставшихся с прошлогодней разведки, была черная папаха, не слишком лохматая, вместо форменной треуголки. Обвешался оружием на серебряном поясе (шашка и кинжал).

Образовались большие массы кавалерии, не хватало фуража. Выносливее всех оказались калмыцкие лошадки, которые (будучи неподкованными, в расчете на мягкую степь, могли на каменистых дорогах пострадать) рыли каменистую почву, добывая корм. Люди понимали и терпели, но с коней этого требовать нельзя.

Кавалерия вообще на порядок сложнее пехоты.
Федор пришел на прием к калмыцкому хану Аюке. Тот незамедлительно его принял.
- Господин хан, меня беспокоит состояние конницы. Вашей и казацкой. Ваших коней нужно срочно подковать для каменистых дорог и троп. Кроме того, не хватает корма. Передние все съедят, остальным не достанется.

Хан Аюка был широколицый, узкоглазый. Калмык. Имел весьма самостоятельную и непредсказуемую политику.
- Я это понимаю, господин офицер, но как это сделать? Нам ничего не сказали перед походом, а где мы теперь возьмем столько подков? И где будем кормить коней, наших и казацких? Спасибо за советы. Ты мне ими помогаешь, а свои иногда предают. Вспомни хошутского тайшу Аблая. Ох.
- В городе, что мы заняли, есть много кузниц. Поговорите с князем Апраксиным, да хоть с царем, надо ковать коней, а то на каменистых тропах копыта загубите. Подков столько не найдем, ковать придется чем попало. Лишь бы гвоздей хватило. Я сам бывший кузнец. Насчет корма я попробую поговорить с местными.
Хан Аюка с какой-то надеждой посмотрел на Федора.

При разговоре присутствовали атаман Григорий Семенов, а также глава татарской конницы сам хан Ульмасбай, прибывшие начальники кабардинцев Мурза Черкасский и Аслан-Бек. Тот после того, как разошлись, Ульмасбай подозвал Федора.
- Ты видишь во что превратились наши кони? Мы шли сухими степями, чтобы помочь вам. Их надо откормить и отпоить. У калмыков и казаков кони получше, но то ненадолго. А что мы без коней? Я поговорю с ханом Матюшкиным. Сделай что-нибудь.
Затем Федор получил соответствующее поручение от генерала Матюшкина. Получил от татар хорошую выносливую лошадку, навьючил ее своим грузом, прицепил к седлу и на своем Нальчанине, отправился в знакомый по прошлогодней разведке аул, возглавляя конное войско. Впрочем, лошадка шла послушно,Федор перестал ее привязывать. Нальчанин иногда норовил на нее взгромоздиться, исполняя свои жеребячьи желания, на что Федор махнул рукой, памятуя свои подвиги.

Федор шел впереди. За ним вытянулась вереница всадников, иногда ведя в гору уставших коней на поводу. Конное войско было истощено. Надо добраться до хороших пастбищь.
Места для Федора были уже знакомы по прошлому году. Тут были аварские селения. Тут жила Мариам, его Маша.
А разномастное конное войско шло за ним, веря и и исполняя приказы.

Горные тропы, ведущие вверх, к снежным вершинам. Шумящие водопады, горные речки. На Кавказе реки разливаются не весной, как в России, а в середине лета, когда тают ледники. По мере подъема сосновых лесов с деревьями большой, иногда причудливой формы становилось меньше, а трав на альпийских лугах, больше. Травы становилось все выше и гуще, что и требовалось.

Делали долгие стоянки, но травы быстро выедались, для коней не хватало. Двигались знакомыми путями, Федор был проводником. Затем, на скалах, увиделись какие-то всадники, которые показывали плетьми на эту конную армаду, затем скрылись. Федор приказал своим подождать, а сам, в одиночку поехал вперед. За скалами сидели джигиты, торчали ружья. Федор издалека помахал рукой. Стволы опустились. Навстречу вышел старый знакомец Нияз, оставив ружье.
- Это ты, русский князь Федор? Что за войско идет за тобой?
- Они идут не завоевывать вас, Нияз. Видишь, сколько коней? Нужны пастбища. Проводи меня, я хочу говорить с князем Ахметом. Остальные подождут здесь.

Сделал знак своим, чтобы не двигались и в сопровождении группы джигитов отправился в знакомый аварский аул. Вот она, башня, вот мечеть. Сакли, расположенные уступами по склону горы. Мужской народ высыпал навстречу, образуя подобие строя, женщины толпились сзади, недоверчиво и любопытно глядели.
Однако, уже резали барашка.

Князь Ахмед сходил с крыльца. Мулла подбегал, что несколько неприлично для его чина. Все были рады Федору. Все его помнили, его прошлогодние подвиги против абреков. Суматоха с накрытием столов, сыры, зелень, хмельной айран, буза, быстро появился зажаренный барашек.
Но князь Ахмед был неспокоен.
- У вас же большое войско конное внизу стоит. Они же нас растерзают сразу. Что для них какой-то аул? Тогда война будет.
- Пока я жив и в силах, войны не будет. Поверь, князь, я знаю войну и мои руки в крови. Я ее не люблю. Ненавижу эту кровь, а также это говно, простите.
Князь простительно кивнул папахой. Федор продолжал:
- Мы идем дальше на Дербент, или куда получиться. Там внизу есть мощная пехота, артиллерия, много войск плывет на кораблях. Сам белый царь плывет там.
Князь Амхет задумался. Потом ответил:
- Ты умеешь дружить. Есть люди, которые умеют дружить. Дружба это чувство, которое отдается бескорыстно. А еще есть любовь. Еще более дурацкое нелепое чувство, которое отдается бескорыстно, без надежды на благодарность. Не все так могут. Есть ледяные люди. Снежные королевы. Они могут любить только себя. Прости меня за эту речь, как-то вырвалось. Я понял. Дам проводников, поведут твою конницу на верхние пастбища. Пусть отъедаются. Это лучше, чем если они будут отъедаться здесь, у нас. Трава быстро вырастет, посвежее будет, а вода течет все время. Федор, прошу. Чтобы не нападали на наших женщин. Наши джигиты тебе будут помогать.

Вечером атаман Григорий Семенов говорил:
- А чего там, разметаем их деревню быстро. Добыча будет.

Федор отрицательно покачал головой.
- Снизу все высохло. А у нас много коней. Мы пойдем на верхние пастбища, там травы много и она свежая. Если не обижать чабанов, они покажут пути. А здесь делать нечего.

Все согласились. На следующее утро мощная цепь всадников вытянулась вверх по склону, возглавляемая местными джигитами.
Выше по склону горы тропа скрывалась в слое облаков, куда уходила и также скрывалась конница.

А Федор остался. Он подошел к князю Ахмету.
- Господин князь, как тут Мариам?
Тот не глядел на Федора.
- Нет тут Мариам. Похитили ее, будто невесту завидную. Старая, тридцать с лишним лет, на лице шрам. Сама собой красива, конечно. Детей, Ибрагима и Умара, взяли родичи. Пойди в ее саклю, сам все увидишь.
- Но кто же это мог сделать?
- А, вон там за горой уже даргинские селения. Есть там один князь. Только не человек он. Почему-то приглянулась она ему или сыну его, вот и похитил. Ни меня ни спросил, ни ее.
- Господин князь, почему же он не человек?
- Он иногда как орел летает, иногда как горный козел туророгий, а потом как нормальный человек. Чудеса может всякие вершить. Звать князь Мирза. Не ходи туда, не надо.

Вечером Федор зашел в саклю Мариам. Там хозяйничал ее брат с женой. Его звали Касым. Маленькие (но подросшие) Ибрагимчик и Умарчик бросились его обнимать, жаловались, как скучно без матери и дяди Федора. Новые хозяева весьма любезно приняли гостя, как обычно, без хорошего стола не отпустили. Затем, когда хорошенько поели и выпили, Федор стал расспрашивать хозяина о дороге. Касым с сомнением качал головой.
- Ты можешь ехать к этим даргинцам, ты русский, и какое ваше войско в горы ушло! Кто угодно побоится. Я покажу дорогу, но сам не поеду, мне нельзя. Да и зачем тебе наша старая сестрица со шрамом, тут столько девушек красивых!
Федор вежливо объяснил Касыму, что у него в Петербурге осталась жена, но того это никак не смутило.
- Возьми вторую жену, родственники примут как почет. Русский князь! Тебе без калыма отдадут.
- Извини, дорогой Касым, пожалуйста, завтра покажи мне дорогу до даргинского аула.
- Я дорогу покажу, но бойся князя Мирзу. Он не человек.
- Слышал про него. Видел я и людей и нелюдей. Не боюсь я их.
Касым поглядел на него с уважением, предложил ночлег. На следующее утро они запрягли коней (Касым позавидовал его Нальчанину), поехали. Увидели сквозь облака и туман хвост мощной конной колонны, которая взбиралась вверх по склону. Но их путь был дальше.

Дальше был даргинский аул, мало отличающийся от прошедшего аварского. Только на более плоской горе. Была башня, мечеть. У Федора, воина, родилась мысль, что такую башню можно вполне снести современной горной артиллерией. Но он эту мысль от себя отогнал. Эти люди ничего плохого не делали. Нельзя организовывать артиллерийскую подготовку против них. Федор как-то привык к ним. Он просто в одиночку поехал в селение. Касым остался и повернул назад.

Никого. Только красивые горы вокруг. Внизу шумела речка, куда впадал ручей, по берегам покрытая лесом. Да сверху летал огромный черный горный орел. Потом он сел впереди на камень, как-то опустил крылья и схохлился. Федор приблизился. Тот встал, расправил плечи, откинул бурку, оправил черкеску и кинжал. Это был чернобородый сильный стройный человек с острым внимательным взглядом.
Федор сошел с коня:
- Здравствуй, князь Мирза. Наслышан про тебя.
- Только не прикидывайся аварцем. Ты русский. Вон, какое огромное войско пошло в горы, на пастбища. Я сверху все видел. А как ты один пошел сюда? Не боишься?
- Я ничего не боюсь. Я пришел как гость.
- Ну что же, приезжай, будешь гостем. Вон там удобная тропа.
Затем он завернулся в бурку, затем развернул крылья и огромным орлом улетел.

А Федор поехал по указанному пути. В ауле его встретили недоверчиво. На мужчинах поглядывалось оружие. Но когда Федора встретил сам князь Мирза, то народ расслабился и стал готовить неизбежный стол.
Женщины суетились, мужчины солидно рассаживались. Князя Федора усадили на почетное место. Рядом уселись Мирза и мулла. Резали обязательного барашка, несли соленый сыр, травы, пироги, все потирали руки от предвкушения пира. Федора уже никто не опасался. Он тоже. Были хинкали, ароматный хаш, а сырные кусочки, так панированы в сухариках, ммм, не оторвешься. Была буза, айран, даже виноградное вино. Получился целый пир.
Но Мирза поглядывал на Федора. Потом спросил:
- Что же привело тебя в наш забытый Всевышним аул? Твое главное русское войско идет по старой дороге по берегу, твоя конница пошла на верхние пастбища отпасаться, а ты?
- Мариам.

Князь Мирза задумался. Ответил серьезно.
- Мариам у моего сына, Кудрата. Я всего не знал, но он со своими кунаками ее похитил из нашего аула и она сейчас у него. Ты русский князь и мой гость, поговори с Кудратом, я ему скажу, чтобы ты встретился с Мариам.

Они встретились. Она была похудевшая, но как-то похорошевшая. Они стояли возле сакли, не прикасаясь друг к другу. Только внимательно и ласково глядели в глаза. Рядом стоял Кудрат и как-то нервно побрякивал кинжалом.
- Маша, как ты?
- Ой, Федя, как тоскую и скучаю по деткам, Ибрагимчику и Умарчику. Но здесь, хоть я чужая аварка, нашла свою судьбу. Я же нигде не смогу выйти замуж. А тут меня похитили, да я и сама помогала в этом. Что еще делать? Но я тебя никогда не забуду. Я тебя люблю.
- Детки у твоего брата Касыма. Они их сюда не отдадут. Но не переживай за их судьбу. Касым хороший человек, будет о них заботиться. Я тебя тоже люблю, Маша.

Кудрат это слышал. Он нахмурился и стал зачем-то теребить кинжал. Наутро было вот что.
В сакле появился Кудрат, в одной рубахе с шашкою в руке.
-Эй, русский, бери шашку, выходи драться. Думаешь, Мариам твоя? Напрасно думаешь.
Федор отряхнул сон, достал шашку, также в рубахе вышел вон. Там его поджидал противник Кудрат, поигрывая клинком.
И тут у Федора улетели последние остатки сна. Он встал наизготовку. Кудрат пошел вперед, делая резкие, неожиданные выпады. Федор пока не нападал, совершая круговые оборонительные движения, изучая тактику противника.
А тактика была резкая, неожиданная, непредсказуемая. Кудрат фехтовал мастерски. Удары сверху, снизу, колющие. Федор, благодаря многолетнему опыту, справлялся.

Затем раздались хлопы огромных крыльев, сзади посадился огромный орел. Он развернул бурку, поднял папаху и посмотрел внимательными глазами. Это был князь Мирза.
- Эй, сын, отойди от гостя. Если будут от тебя такие выходки, я разберусь с тобой по-отцовски, по-мужски. Убери шашку, молодой дурак.
Кудрат покорно кивнул головой и сразу стал похож на послушного ослика. Опустил оружие и отправился на сеновал. Мирза сказал:
- Не гневайся на этого юнца. А Мариам сама разберется, кто ей нужан. Тебе и твоему коню здесь ничто не угрожает. Доброй ночи.

А сам завернулся в бурку, расправил крылья, куда-то полетел, орел.
Но грозного Кудрата не так легко было остановить. Он подождал, когда князь-орел отлетит, крикнул:
- Русский! Если ты не трус, будем бороться без оружия.

Федор был не трус, они вышли во дворик, там стали друг против друга. Схватка. Кудрат был силен и ловок. Федор своим древним приемом швырнул его через бедро, так, что тот не сразу встал. Вокруг стали собираться жители, наблюдая схватку Кудрата и русского князя. В толпе стояла Мариам, держась за платок.

Кудрат хорошо захватил Федора за руку, Федор присел, перевернулся, захватил противника, перекинул через плечо, резко бросил об камни. Тот не смог встать. Его подняли, унесли. Федору подали одежду. "Ты честно победил. Угощайся" Появилось угощенье. Уселись на коврах.
Такое состязание пехлеванов всегда событие. А чтобы участвовал русский князь, впервые.

Потом черный орел спустился, сузил круги и присел. Все вокруг затихли. Орел сложил крылья, упрятал их в мохнатую черную бурку, надвинув папаху, подошел к пирующим. Это был князь Мирза.
Он сбросил черную бурку, добродушно сел по-турецки (как и все). Ему подали миску с лагманом, затем подоспел барашек. А сыр и зелень присутствовали в большом количестве. Затем Мирза, наевшись и напившись, как и все, поднялся и подозвал за собой Федора. Они отошли в сторонку.
- Русский князь Федор. Ты понимаешь, что мой сын Кудрат похитил Мариам? Я ничего не мог поделать. Но теперь князь Ахмед соберет своих аварцев, будет война. Ты видел Кудрата в схватке, я сам на него управу не нахожу. Спасибо, что живым его оставил. Я сверху все видел.

Затем они, задумавшись и надвинув папахи, разошлись в стороны. Федор, после беседы, угощенья и этого дурацкого поединка, пошел в саклю Мариам. Та стояла на пороге. Они вместе вошли, она бросилась к нему на шею. Уткнулась лицом ему в грудь. Зашептала:
- Детей, Ибрагимчика и Умарчика давно видел?
- Совсем недавно, подросли, про тебя спрашивали.
- Ой, тоска. Пойдем, на твою дочку покажу.
Они прошли во внутренее помещение, где в подвесной люльке лежал и безмятежно спал ребенок. Девочка. Мариам:
- Помнишь прошлый год, наши ночи? Ее зовут, как и меня, Мариам. Твоя дочь. По-русски Мария. Или Маша. Я хотела, чтобы имя хорошо звучало по дагестански и по-русски. Ой, только бы войны не было. А ведь князь Ахмед, мой отец, не простит, война будет. Я буду виновата! Когда Кудрат с джигитами меня вязали, сначала дралась, кричала, потом покорилась, притихла. Мне даже рот не закрывали. Дали кобылу, поехала с ними сама. А они ведь знали, что я от тебя несу.
Засмеялась:
- Так что теперь, дорогой, ты у нас как родственник. А для меня как муж. Я твоя наложница. И буду вести себя как наложница.
- Маша, пошли на дальний угол, пока Кудрат на излечении после этой борьбы сейчас у бабки Радзият.
В дальнем углу Маша полностью разделась, они обнялись с Федором, как в прошлом году. Затем Маша решительно, резко по-кавказски, села на четвереньки, повалила Федора на себя. Застонала:
- Бери меня.
Федор ее брал.
Когда голая Маша без сил лежала рядом на ложе, дверь сакли открылась и на входе была мужская фигура в обычном кавказском наряде (черная черкеска и бешмет). Блестели серебром газыри на груди.
Князь Мирза. Блестели серебром шашка и кинжал на поясе, посвечивали черными углями умные глаза. Мохнатилась папаха.
Маша сразу проснулась, бросилась одеваться, на что князь махнул рукой.
Федор,почувствовав какую-то угрозу, вскочил с кинжалом, но князь вдруг выбросил руку ладонью вперед и Федор почувствовал какой-то мягкий неведомый удар силы и опрокинулся обратно на ложе.

Пришел в себя, когда князь его отпаивал водой из ковшика. Маша лежала рядом, заботливо прикрытая одеялом.
- Прости меня, русский князь, что я с тобой обошелся не как с гостем. Но ты не просто гость. Ты сейчас познал Мариам. Знал ее и раньше, она была твоей наложницей. И мы знаем, чей это ребенок. Но ее взял мой сын Кудрат. У вас даже поединок был, больше такого не надо. Он имел право вызвать тебя на бой, который не нужен и опасен для нас. Ты пойми, сейчас из-за этой Мариам и моего молодого дурака Кудрата грядет война с аварцами. Мариам мы не отдадим. Князь Ахмед аварский ее детей тоже не отдаст. Ни мулла ни я не посчитали Мариам законной женой, иначе аварцы были давно здесь. Поэтому ты не нарушил наши законы. Что делать, не знаю.
Сел, снял папаху, задумался.
Федор тоже решительно сел. Напился воды, приходя в чувство. Подумал над словами князя.
Ответил.
- Мальчиков Мириам мы сюда не вернем. Не сможем. Князь Ахмед их не отдаст. Пусть Кудрат сделает ей других. Войны не будет.
- Как ты сделаешь, русский князь? Ты не сможешь. Даже я, горный орел, не смогу предотвратить этой битвы.
- Смогу. Только дай поговорить с Марией. И чтобы Кудрат в драку не лез.
- Не полезет. Как себя чувствуешь?
После невидимого удара Федор чувствовал себя неважно. Мирза покачал головой.
- Ты на коня залезешь?
- Постараюсь.
- Одевайся, поезжай за мной. Сейчас будет лучше.

Федор с помощью Маши оделся. Нальчанина уже запрягли. Вопреки своему обычаю, Мирза не обратился в орла, а сел на вороного коня и двинулся по незаметной тропе.Федор следовал за ним. Тропа шла по красивейшим, но диким местам, где деревья росли между скал. Увидели ручей с какими-то оранжевыми берегами.
"Окись железа", определил Федор. Ручей вытекал из скалы, подобно маленькому водопаду. Мирза дал Федору ковшик.
- Пей эту воду.
Вода была прохладной и имела какой-то солоноватый вкус и непривычный запах. Вся исходила пузырьками. Впрочем, на второй ковшик Федор ее распробовал и понравилось.
Мирза сказал:
- Хватит, больше нельзя. Поехали дальше.

Теперь Федор влез на коня пободрее.
Тропа на каменистой почве была почти не видна. Затем опять впереди послышался шум воды, и они выехали на поляну, окруженную кустарником.
Скорее это был плоский камень (скала), в центре которой было выдолблено что-то вроде ванны, в которой вспучивался поток воды с пузырями и вытекал ручей. Мирза велел:
- Раздевайся, ложись. Только эту воду не пей.
Вода оказалась теплой, мягко щекотала и покалывала пузырьками.
Мирза стоял рядом, добродушно усмехался:
- Ты посмотри, какого она размера! Ее долбили неведомые нам люди огромного роста. Я видел их могилы. Ты по сравнению с ними ребенок. А теперь быстро вылезай, беги к тем кустам.
Зачем кусты, подумал Федор, но вдруг живот ему подсказал, что в кусты нужно немедленно.

Одевшись, Федор весьма резво вскочил на коня, вообще почувствовал себя бодро и свежо. Мирза ехал рядом:
- Никто не знает, откуда пришли эти гиганты и куда делись. Ты думаешь, я бы смог летать орлом, если бы не эти источники? Думаешь, боюсь, что ты приведешь сюда свое войско? Я могу менять дорогу так, что даже побывавший здесь ничего не найдет. Или выйдет на отравленные источники. Но ты не бойся. Почувствуешь силу. Тут один такой недалеко похоронен. Могу показать, если не побоишься.

Федор захотел поглядеть. Тогда Мирза повернул коня, велел Федору ехать за ним и поехал к огромной горе, что была неподалеку. Тропа на камнях не видна. На скале виднелись рисунки, где огромные люди с копьями охотились на мамонта. Затем пришлось вести коней на поводу по узкому скальному карнизу над обрывом, прижимаясь к скале, где далеко внизу шумела речка. Мирза сказал:
- Вниз не смотри.

Затем они увидели вход в пещеру. Зашли и завели коней, которые почувствовали себя неспокойно. Прошли дальше. Глаза быстро привыкли к темноте, тем более, что через трещину сверху пробивался свет и падал на каменную полку.

Федор вздрогнул. На полке лежал скелет. Он был огромен, раза в два крупнее человека, больше двух сажень. Вытянутый череп странной формы. Человек иного мира. Федор осторожно приблизился. Глядел, оцепенев. Мирза тронул его за рукав.
- Пойдем, время не ждет. А у него есть вечность. Есть еще такие могилы, только далеко.

Обратный путь был не проще. Опять проехали мимо источников, а Федор испытал прилив сил. Но он был задумчив, молчал, обдумывая увиденное.

На следующий день Федор, взяв компас, секстант, бумагу и карандаши, отправился на Нальчанине, (которого заботливо запрягли его хозяева). Путь шел по овечьим (или звериным) тропам на гору. Выбрав удобное место, Федор определил координаты, зарисовал выкладки, а затем залюбовался горами. Скалы, затем вдали снежные вершины. Но кое-что для себя отметил и заметил. Да, будет бой между аварцами и даргинцами, который не нужен. Чтобы его предотвратить, нужна сила. Большая сила.

Спустился в село, Федора встретили приветливо. Отъевшегося на горных травниках Нальчанина еще раз хорошенько покормили. Все похваливали Федора за коня, а здесь знали в этом толк. Еще хорошо покормили самого Федора, как почетного гостя. Князь Мирза был был приветлив, но хмур.
- Князь Федор, аварцы идут. Наши джигиты смотрят и говорят. Я сам сверху видел. Пока те только собираются. Их будет много.

Это то, что представлял Федор возясь со своими приборами, картой и карандашом. Так, теперь, лишь бы наши сумели подойти вовремя. Разберемся. Пока даргинские джигиты вооружались, седлали коней. Женщины, дети собирались в башни, прочие в укрытия. За стены загоняли скот. А Федор глядел на свой компас и часы. Жалел, что не было переговорного устройства для связи со своими.
Не придумали еще. Он чувствовал, что в дальнем будущем оно сильно понадобится. Чтобы говорить на расстоянии, чтобы не прерывалась связь меж близкими людьми, родичами, связь времен.

Местные джигиты в пешем порядке рассыпались по кустам, по знакомым местам. Но сверху, со склона горы показывались папахи и стволы ружей. Сейчас что-то будет. Федора тронули за плечо. Это был Мирза.
- Там аварцы. Сейчас начнется.
- Не начнется. Посмотри наверх.

Сверху по склону показалась мощная конная колонна. Хорошие сытые кони, кое-где хоругви, кое-где бунчуки. Казаки, калмыки, татары, кабардинцы. Конная армия, отдохнувшая на верхних пастбищах. И стволы ружей из-за скал как-то сразу убрались.

Вперед выехал всадник в кавказском облачении. Чернобородый, со смелым лицом. Атаман Григорий Семенов. Силен, хорош.
Он тоже узнал Федора.
- Эй, господин полковник, ты тут воевать собрался? Сам на абрека похож, прости господи.
Подъехали, обнялись. Семенов говорил:
- Мы много привьючили сена на запасных коней. А так, наелись. Барашки на верхних пастбищах недороги. Сами наелись и запаслись.
Действительно, многие вторые кони скрывались под копной сена, от которой их соседи так и норовили ухватить клок. Атаман продолжил:
- Нам надо идти на соединение с главной армией, нужны удобные пути, нужны проводники и не нужно боев с местными.
- Я знаю здешние удобные дороги. Разведку прошлым годом проводил. Буду проводником сам. Поедем на главную околокаспийскую дорогу, дальше на юг. Там и встретимся с главной армией.

И их войско, не заходя в селения, двинулась за Федором. Напоследок Мирза сказал:
- Аварцев больше не видно. Они они поняли что к чему.Я буду встречаться и говорить с князем Ахмедом, там, шалык-машлык. А тебе буду всегда благодарен за все. Приезжай в наши края. Погляди, как здесь красиво. Какой воздух, какая вода! Поедешь на равнину, там вечно облака, туман, воздух какой-то влажный. А здесь хорошо!

Федор сердечно поблагодарил Мирзу, но конная колонна приостановилась, поджидая его. И он поскакал вперед, показывать знакомые дороги. Дорога иногда становилась крутой, лошади упирались копытами, из под которых сыпались камешки. Федор уверенно вел свою армию, пока вдали не заблестело море. А сверху иногда показывался черный орел.

По дороге вдоль каспийского побережья двигались войска. Пехота со свернутыми знаменами, артиллерия с сидящими на лафетах и зарядных ящиках канонирами, обозные телеги. Все там встрепенулись, даже пушки быстро и умело распрягли и стали разворачивать навстречу коннице. Федор громко скомандовал:
- Развернуть хоругви, бунчуки, все, что есть.

Конница остановилась. Федор, Семенов, Аюка, кто-то от татар и кабардинцев поскакали вперед. Один из казаков нацепил белую тряпку на пику, помахивал. Остальные поджидали на склоне горы, демонстрируя свои вымпелы и мирные намерения. А навстречу Федору и его переговорной группе выехала конная группа офицеров. Они остановились, остановилась также вся сухопутная армия, обоз и артиллерия. Затем подъехал генерал со свитой и не торопясь направились к коннице. Это был сам генерал-майор Михаил Афанасьевич Матюшкин, весьма знакомый князю Федору. Они узнали друг друга. И по Полтаве и по несчастному Прутскому походу и по работе в Военной коллегии.

Историческая справка.
Матюшкин был троюродным братом Государя. Когда-то был его стольником. Одним из первых поступил в потешные. Пользовался доверием царя. В боях против шведов показал себя героем. После отбытия того из состава действующих войск на Кавказе, принял на себя общее командование. Впоследствии смерть Государя переживал как личное горе.

Полковник князь Переславский? Ты прямо как разбойник черкесский. Здравствуй, Семенов, Аюка, Ульмасбай. Удачно вы прибыли. Нам конницы сильно не хватало. Как дела? Кони хороши, вижу. Боестолкновения, потери были?
- Нет, ваше сиятельтсво, не было. Местные хорошо помогали.
- Хорошо, а то смотри, лезгинской земли владелец Дауд-бек и Казикумыкского уезду управитель, называемый Сурхай, не дремлют. Под турок подались они и всяко войско против нас собирают.
А Федор заметил на небе огромного черного орла, который неторопливо описывал круги вокруг них.
Армия пришла в движение. Они вытянулись по старой каспийской дороге, теперь вперед пошла прибывшая конница.

А вечером Федор имел с Матюшкиным доверительную беседу. Матюшкин говорил.
- Что эти ханы Хаджи-Дауд и Сухрай вытворяли в Шемахе? Наших купцов с приказчиками ограбили, избили, товар на многие... миллионы отняли. Государь повелел такое не прощать. Да и торговые пути нужны. Чтобы не заперли нашу Россию в сухопутный мешок! Я читал твою прошлогоднюю записку после твоей кавказской разведки про важность Каспия, Кавказа и Персии. Ты проделал большую работу. Поэтому ты мне нужен.
- Спасибо, Ваше сиятельство. Разрешите мне быть в передовом отряде, получить в подчинение людей, я сам отберу из своих, огнеприпасы, продукты, да и трава здесь, скажем прямо, не как на верхних пастбищах. Наша великая армада все это съедит. Речки и ручьи, кажется тоже пересыхают. А конница - дело непростое. Коней, ладно, можно какое-то время не мыть, хотя не дело, но поить нужно всегда. А тут такое войско! У меня есть доверенные люди из местных, они проведут наших конников через ближние пастбища. Они будут помогать!
- Не горячись, князь Федор. Одичал ты в здешних горах. Совсем стал местным абреком бородатым.
- Простите, Ваше сиятельство. Разрешите мне переодеться по форме и приступить к писарским обязанностям.

Матюшкин его критически оглядел.
- Нет, дорогой Федор. Оставайся как есть. Для разведки это то, что надо. Собирай свой отряд конников, только всю нашу конницу с собой не бери, нужна разведка, прокладка пути. Ты неплохо говоришь по аварски, даргински, я это почувствовал. Ты знаешь пути, местных людей. Умеешь с ними говорить. Сморти, сюда идет наш флот, сам Государь там. Надо готовить место для высадки, обезопасить его. Не упускай из виду наше войско. Приказываю. Осуществлять разведку, боевое охранение и подготовку плацдарма для высадки десанта. Постараться обойтись без боестолкновений с местными. И помни о наших врагах, подавшихся туркам, особенно это Хаджи-Дауд и Сухрай. Ближайшая основная цель - Дербент. Дальше путь на Баку.

Федор отобрал хороших бойцов на хороших конях. Казаки, татары, калмыки, кабардинцы. Надежные, опытные, проверенные люди, сдружившиеся в пути и боях. Отличный отряд. Человек сто, как казачья сотня. Эскадрон. Одеты разномастно. Казаки в кафтанах, калмыки в халатах, кабардинцы в черкесках. Оружие также было разномастным. Это было хуже. Федор им устроил смотр. Строевая подготовка заключалась в том, чтобы воины в пешем строю как-то держали стрелковую цепь, а в конном строю держали конный строй, наподобие казачьей лавы. Но народ был опытен.
Федор взял свою мушкетную пулю.
Начал ходить по рядам и примеривать к стволам. А ведь не везде подходила. В то время точность калибра не всегда соблюдалась (как и размер пули). А в бою такую пулю при зарядке или выстреле заклинит в стволе!
Будет беда. Федор пошел в обоз, затребовал куски свинца, затем от своих бойцов формочки для отлива пуль, кои имелись у всех. Затем был жаркий костер, плавка свинца и олова, отливка пуль. Чинили сбрую, укрепляли и подновляли подковы.
Порох годился. Остальное тоже в порядке.

В оставшееся время Федор усердно затачивал и правил свою замечательную шашку.
Армия строилась, растянулась в колонну по узкой прикаспиской дороге. Получилось так, что князь Федор как бы возглавлял авангард. Сложность была в том, что нельзя было отрываться от основных сил, а пехота шла слишком медленно. Нашли выход в том, что вперед для разведки выезжала группа всадников, а сзади такая же группа следовала для связи с армией. Там тоже поняли проблему и оттуда появлялись группы конников для поддержки отряда Федора. Федор постоянно оглядывался в подзорную трубу назад, вперед и на море. А там показались многочисленные паруса. Это был флот Петра Первого.

Наконец, 27 июля 1722 года Пётр I высадился в Аграханском заливе и впервые вступил на дагестанскую землю.

Петр был нетерпелив. В тот же день были посланы отряды. Начались бои. Но большинство северокумыкских владетелей – аксаевский, костековский и тарковский шамхалы выразили готовность быть на русской службе.
Главный бой был у большого селения Утамыш, где армия была атакована шамхалом Султан-Махмудом во главе десяти тысяч воинов. В результате, атаки были отбиты, а рассвирипевшие русские спалили селение Утамыш.
Следующий правитель, шамхал селения Тарки Адиль-Гирей, потрясенный случившимся, приготовил место стоянки армии, предложил триста арб для обоза, двести пятьдесят голов скота и любезно попросил быть царя его гостем, чем тот его осчастливил.

Дальше путь шел на Дербент. В услугах князя Федора уже не особо нуждались, сопротивления и атак больше не было, местные встречали с поклонами и клялись в дружбе, показывали дорогу, впрочем она уже существовала тысячи лет и была известна.
А правитель Дербента, наиб Имам-Кули-Бек написал письмо (подписанное также самыми знатными людьми и духовенством), и направил навстречу русской армии. Там он просил о помощи, клялся в верности и покорности, была традиционная просьба не вводить в город войска, дабы избежать бесчинств.

Федор понимал поведение наиба. Окружающие сунниты, поддерживаемые турками (такими же суннитами), беспрерывно осаждали преимущественно шиитский Дербент и шииты надеялись на помощь русских. Наиб Имам-Кули-Бек встретил русскую армию за версту от города и на коленях преподнес царю два серебряных ключа от города. Местные люди выражали неподдельную радость приходу русской армии. Возникла одна заминка. Главные почетные ворота, где царя и генералов ожидала целая делегация, находились с другой стороны города, а Петр, как обычно был нетерпелив. Он показал на ближайшие ворота и велел их открыть. Ему вежливо и осторожно указали, что эти ворота предназначены для караванов, ишаков и ведут не в лучшую часть города. Въезжать в них для правителя позорно. На что Петр ответил:
- Меня не могут опозорить какие-то ворота.

Историческая справка.
За мирную сдачу крепости Имам-Кули-бек был назначен Петром I правителем города, пожалован чином генерал-майора и постоянным годовым жалованием.

Федор, вместе со своим отрядом, располагались снаружи стен города в палатках. Стреноженные кони паслись поближе, правда они выгрызли всю траву и из обоза подвозили сено. А воды хватало, протекали ручьи с чистой водой. Федор осматривал свое оружие, которое ему на этой войне толком не понадобилось, еще раз прочищал стволы, смазывал замки, поменял кремни, правил шашку и кинжал. Затем выходил, садился, доставал бумагу и перо и писал свои путевые заметки (дневник с некоторыми важными сведениями).
Рядом шумел Дербент. Большой город, перекрывающий каспийские ворота еще со времен Великого шелкового пути. Армия отдыхала и готовилась к дальнейшему походу на юг. Флот, спустив паруса, стоял на якорях в близости.

Двадцать восьмого августа Федор так же вечером сидел возле палатки, но его что-то насторожило. Кони вели себя неспокойно. В городе залаяли собаки. Подул влажный ветер. Небо заволокло тучами. Подошел атаман Семенов.
- Кажись, буря будет. Я велел закрепить палатки. Тут осенние бури начинаются, мало не будет.

Порыв ветра был подобен удару. Палатки сорвало и они полетели как птицы. С повыскакивающих людей улетели шляпы. Каспий загремел волнами. Федор увидел, как его Нальчанин метался со спутанными ногами. Закричал своим:
- Ложись, ложись!
Сам бросился к Нальчанину, заставил его лечь, сам лег рядом, прижавшись.
Шторм окончился к утру.

Люди поднимались, собирали вещи, ставили палатки, словом, восстанавливали лагерь. Из Дербента пришло много местных жителей, принялись помогать. Но хуже, что часть кораблей было выброшено на берег, а часть исчезла.
Руководство собрало совещание.
Государев адъютант (которого тот по привычке называл денщик), прибежал к Федору.
- Ваше превосходительство, господин полковник, Вас зовут на военный совет.

Понятно, он теперь кавказский разведчик, понадобился.
Подпоясал свою черкеску, оружие не взял, пошел в наскоро восстановленный штабной шатер. Там уже собрался генералитет, а скоро пришел сам Государь, стал спрашивать о потерях от шторма.
Поднялся генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин:
- Государь, потери в сухопутных войсках незначительны, но флот понес большие потери. Потоплены транспортные суда с ценным грузом. Хуже всего то, что мы по морю подвозили провиант, а теперь его уже нет.На уцелевших судах мука почти вся испорчена.
Генерал Матюшкин:
- Провизии осталось не больше, чем на месяц, затем армии не будет. Хуже, чем в Прутском походе.

Царь задумался. Надолго. Все молчали. Затем Петр сказал:
- Не надо больше Прута. Отступаем на Астрахань. Здесь оставляем гарнизон. Местный хан и жители к нам благоволят.

Поднял руку Федор. Петр:
- А, это ты, господин полковник. Я тебя с бородой сразу не узнал. Попался бы ты мне в девяносто восьмом году, велел бы обрить. Ладно, в Санкт- Петербурге поговорим. Что у тебя?
- Государь, приказанный поход на Астрахань будет тяжел. Кони по дороге съели всю траву, будет бескормица. Мы многих потеряем. Предлагаю большую часть конницы вести через горные пастбища по разведанным мною путям.
- Ты слышал, что у нас провиант на месяц? До Астрахани хватит. Перестать рассуждать. Мою команду слушать. Командовать оставшимися будет Матюшкин. Ты, Апраксин, организуй разгрузку оставшихся припасов и уводи суда туда же. Если возможно. Ты, полковник Переславский, выглядишь, как черкес, да и языки местные знаешь. Останешься здесь для горной разведки. У тебя хорошо получается. Докладывать будешь Матюшкину, а при необходимости не стесняться лично мне.

Царь тряхнул ворохом карт и записок, лежащих перед ним, писанных Федором.
- Действуйте!

Все разошлись, а лагерь пришел в движение. Многие местные пришли помогать. Разгружали все, что можно с выброшенных на берег кораблей, грузили на телеги и арбы, сворачивали огромную стоянку. Да, уроки Прута 1711 года не прошли для царя даром. Федор посочувствовал оставшимся здесь гарнизонам, поскольку им придется тяжело. А сам, следуя царскому распоряжению, принялся седлать Нальчанина и татарскую кобылку. Проверил подковы, в порядке, взял запасные с гвоздями, горные дороги не шутка. К нему обратился денщик Иван.
- Ваше благородие, куда же Вы без меня? Опять в одиночку? А легко ли?

Федор задумался. Иван Шаповалов опытный солдат, владеет конем и оружием, смел и предан, проверен в походах и боях.
-Иван, а ты не боишься?
-Ваше благородие, с Вами не страшно.
-Хорошо, Иван, спасибо. Вдвоем веселее.

И Федор пошел к атаману Семенову и выпросил хорошего донского конька с седлом и сбруей. Поскольку Семенов уже хорошо знал князя Федора, не отказал.

Федор с Иваном навьючили коней, Нальчанина, татарскую кобылку, которую так и не назвали, и дончака, которого оседлал Иван. И таким караваном пошли в горы. Их проводить вышли Семенов, Мурза Черкасский, Аслан-Бек, Аюка, Ульмасбай, другие.
Семенов перекрестил Федора на дорогу.
- Храни тебя Господь, господин полковник.
- Храни тебя Господь, атаман Григорий. Береги людей и коней.
А Аслан-Бек сказал:
- Опасайся Хаджи-Давуда, Сухрая и их людей. Да хранит тебя Аллах.

Обнялись, попрощались и двинулись в путь.

Предпосылки и цели Персидского похода Петра I

7 августа 1721 года 6-тысячный отряд горцев лезгин и казыкумыков, восстав под главенством своих владетелей Дауд-Бека и Сурхая против шаха Персии, захватил подвластный ему город Шемаху (западнее Каспия) и подверг его страшному погрому. Горцы напали на оказавшихся здесь русских купцов и из гостиного двора “погнали их саблями и иных побили”, а “товары все разграбили”. Шемахинский инцидент стал предлогом для развязывания боевых действий в прикаспийских землях.

Что же побудило Петра I обратить взор на восток, на прикаспийские страны — среднеазиатские ханства Хиву, Бухару и Персию? Ответ тут однозначен. Тот же национальный интерес, который заставил царя сражаться двадцать лет за Балтийское море, подвигал его и к борьбе за Каспий. Почти всем завоевательным устремлениям Петра I вообще была присуща та особенность, что они выводили Россию к морям, которые давали великой континентальной державе выходы в “большой мир”.

К началу XVIII века Россия владела лишь северным берегом Каспийского моря, имея здесь город-крепость Астрахань, на протяжении от реки Терека до реки Яика (Урала). Южная граница России проходила по линии Киев, Переволочна, Черкасск, верховья Кумы, течение Терека — до Каспийского моря, а восточная граница — от Каспийского моря по Яику, так что соседями России в бассейне Каспийского моря являлись на западе и юге Персия (включая Кабарду), а на востоке Хива и Бухара.

Утверждение России на Каспии выводило ее к богатствам прикаспийских земель: к золотым россыпям рек Сыр-Дарья и Амударья, месторождениям меди, мрамора, залежам свинцовой руды и серебра в горах Кавказа, к нефтеносным источникам Азербайджана; Кавказ, Персия и Средняя Азия поставляли бы на российский рынок взамен традиционных русских товаров (лен, лес, зерно) шелк-сырец, хлопок, шерсть, шелковые и хлопчатобумажные ткани, краски, драгоценные украшения, фрукты, вина и пряности. Все это дало бы мощный стимул развитию любезным сердцу Петра мануфактурам в судостроении, черной и цветной металлургии, пороховом производстве, суконном и шелкоткацком производстве и т.п., что сулило бы России процветание.

Петр I таким образом готовил России великую судьбу посредника в сношениях между Востоком и Западом.
В фокусе всех этих замыслов царя стоял Персидский поход. Северная война связывала руки Петра для развертывания походов сюда, в Прикаспье и Поволжье. Хотя кое-чем все же Россия тут располагала.

Здесь стояли казачьи Гребенские городки, крепости (Терки, Астрахань и города Поволжья), а от Царицына на Волге до Паншина на Дону тянулась укрепленная линия (ров, вал и четыре земляных крепости).

Но все эти укрепления не могли надежно обезопасить юговосточные границы России. Самая крупная из крепостей — Астрахань, как увидел ее губернатор А.П.Волынский, была “пуста и совсем разорена”, во многих местах развалилась и “худа вся”.

Между тем обстановка на юго-восточных границах вот уже который год оставалась крайне напряженной. Здесь полыхала, не угасая, “малая” война между Россией и так называемыми владельцами порубежных земель, в большинстве мусульманами тюркского происхождения.

С заволжских степей набегали каракалпаки и киргиз-кайсаки (казахи): в 1716 году 3-тысячный отряд вторгся в Самарскую губернию, а в 1720 году киргиз-кайсаки доходили до Казани, сжигая селения, посевы, захватывая имущество и людей.

В 1717 году делисултан кубанский Бахты-Гирей привел татарскую орду под Симбирск и Пензу, захватив здесь и угнав в неволю несколько тысяч человек.

Русское Прикаспие (Гребенки, Терки) страдало от нападений ногайцев и кумыков (персидское подданство). В ноябре 1720 года они “явную войну начали” против терков и гребеней; к маю 1721 года русские потеряли 139 человек, 950 кибиток (еще 3000 человек) “иноверцев”, но захватили при этом 30 дворов терских татар и 2000 голов скота.

Летом 1720 года появилась опасность объединения кумыкских, черкесских и кубанских феодалов-кочевников под предводительством крымского хана для похода в нижние губернии России. А к 1722 году надвинулась угроза захвата Турцией Дагестана и Кабарды.

Как Дагестан, так и Кабарда представляли конгломерат множества мелких политических единиц — феодальных владений, главами которых являлись князья. Сильной центральной власти здесь не было, а бушевали мелко княжеские усобицы.

В 1720 году Петр предписал астраханскому губернатору А.П.Волынскому не оставлять без внимания Дагестан и Кабарду, склоняя в российское подданство дагестанских владельцев и кабардинских князей. Осенью 1721 года Петр предписал А.П.Волынскому выступить отрядом на Терек: сначала в крепость Терки, а затем в казачьи Гребенские городки. “Добыв” Терки, он, где силой, а где и “увещеванием” заставил дагестанских владельцев просить о русском покровительстве. В Гребенях Волынский “уговорил” кабардинских князей примириться. От князей была принята присяга на верность русскому царю.

Но то, что в Дагестане и Кабарде владельцы признали свою зависимость от России, вовсе не означало реальной власти Петра I на этих землях. Андреевские владельцы, например, то и дело нападали на русские поселения Терки и Гребенские городки. Губернатор справедливо отписал Петру: “Мне мнится, здешние народы привлечь политикою к стороне Вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет”.

Персия переживала глубокий упадок, и главной причиной тому явилось разорение крестьянства — армян, грузин, азербайджанцев, афганцев, лезгин и всех других покоренных народов, поставленных на край физического вымирания из-за жестокой эксплуатации феодалов. Страну потрясли восстания, в ней процветали бандитизм и сектантство.

Шахская казна часто оказывалась пустой, и шаху не на что было содержать войска. Персидская пехота имела на вооружении уже устаревшее “фитильное ружье”, а конница была такой, что даже шахская гвардия из-за крайнего недостатка лошадей выступала “на ишаках и на мулах”. Слабовольный и погрязший в пороках шах Гуссейн (1694— 1722 гг.), по словам А.П.Волынского, не властвовал над своими подданными, а сам был у них подданным.

В 1720—1721 гг. восстания вспыхивали в Курдистане, Луристане и Белуджистане. Захватившие в 1721 году Шемаху Дауд-Бек и Сурхай вели священную войну правоверных суннитов (т.е. лезгин и казыкумыков) с еретиками-шиитами (персами) и намеревались захватить власть в Дагестане и Кабарде. Как узнал А.П.Волынский, Дауд-Бек замышлял “очистить от персов побережье от города Дербента до реки Куры”.

В это время Персия еле сдерживала нашествие афганских кочевых племен.

То, что Персия, потрясаемая восстаниями, слабела и к тому же подверглась нашествию афганцев, казалось, делало стратегические цели Персидского похода легко достижимыми. Однако с запада Персии угрожала турецкая агрессия и появилась боязнь, что шах сам перейдет под власть турецкого султана.

Закрыть доступ туркам в Прикаспий могли бы грузинское царство Картли и армянская провинция Карабах — владения, через которые турецкие войска только и могли пройти к Каспийскому морю, как через единственные ворота.

Утверждение России в Армении и Грузии запирало бы эти ворота и таким образом облегчало ей борьбу с мусульманскими феодалами. Но это могло повлечь за собой столкновение с той же Турцией и Персией, так как к началу Персидского похода западные области Армении и Грузии оставались под властью Турции, а восточные — Персии. Причем у Армении не было даже своей государственности.

Перед Персидским походом Петр I завязал оживленные переговоры с армянскими и грузинскими деятелями, стремясь заполучить Армению и Грузию как союзников. И в этом преуспел.

В ответ на его запрос гандзасарский католикос Исайя писал: “Мы и весь народ армянский... от искреннего сердца, без перемены, всею мыслию и чистою совестью по означенной нам воли вашей и обещанию, под державу вашего величества поклонитися желаем”.

Картлийский царь Вахтанг VI сообщал о своей готовности “принять службу” русскому царю. Это открывало как Армении, так и Грузии перспективу освобождения из-под турецкого и персидского гнета, а России обеспечивало тыл в борьбе за западные и южные персидские владения на Каспии.

Экспедиция в Хиву, посольства в Бухару и Персию

Еще в 1716 г. царь послал в Хиву экспедицию князя А.Б.Черкасского. Петр писал в инструкции: занять на восточном берегу Каспия гавань вблизи прежнего устья Амударьи (у Красноводского залива) и построить здесь крепость на 1 тысячу человек, склонить хивинского хана в российское подданство, а бухарского — к дружбе с Россией.

В петровскую “восточную стратегию” входили еще сверхзадачи: Черкасскому предстояло отправить в Индию посольство из купцов, с ним должен был “под образом купчины” ехать поручик А.Кожин, отыскивая водный путь в Индию. Помимо того, велено было послать разведывательную партию на поиски золота, построить плотину на реке Амударье, чтобы повернуть реку по старому руслу в Каспийское море (Узбоя).

Идеи Петра и нынче поражают воображение — одна мысль поворота Амударьи чего стоит! Черкасскому были выделены в общем- то незначительные силы, сосредоточенные в Астрахани: три пехотных и два казачьих полка, отряд драгун, отряд татар, около 70 морских судов, а всего участников экспедиции насчитывалось 5 тысяч человек.

Черкасский начал свой поход в сентябре 1716 года, когда каспийская флотилия вышла из Астрахани, имея на борту войска, и двинулась вдоль восточного берега, останавливаясь для рекогносцировки и высадки войск. Так были заняты заливы Тюб-Караган, Александр-Бей и Красные воды. Здесь Черкасский незамедлительно развернул сооружение крепостей.

А весной 1717 года он уже пошел походом на Хиву, собрав для этого 2200 человек. Двигаясь на юго-восток. Черкасский приблизился к Аральскому морю и втянулся в долину Амударьи. Пока противодействия он не встречал, но, когда стал подходить к Хиве, у озера Айбугир подвергся нападению хана Ширгазы. Тот бросил на отряд Черкасского войско численностью 15—24 тысяч человек. Завязался упорный бой, который продолжался три дня. Казалось, хивинцы задавят русских своей численностью. Но этого не случилось. Русские сражались храбро, искусно используя укрепления и артиллерию. Ширгазы бой проиграл.

Тогда он пошел на хитрость. Вступив с Черкасским в переговоры, он предложил ему разделить отряд на пять частей якобы для того, чтобы наилучшим образом расселить войска и обеспечить провиантом. Черкасский принял предложение и тем самым погубил отряд. Хивинский хан напал на рассредоточенные его части и разбил их. Был убит и Черкасский. Экспедиция русских закончилась крахом.

У царя созрел замысел Персидского похода...

А за год до того Петр пошел на глубокую дипломатическую разведку, отправив в Персию посольство А.П.Волынского. Волынский попал в Персию тогда, когда один за другим против шаха восставали подвластные ему народы: афганцы, лезгины, курды, белуджи, армяне. Империя переживала развал и безвольному шаху было не по силам его хотя бы приостановить. Волынский сообщал Петру: “Думаю, что сия корона к последнему разорению приходит, если не обновится другим шахом...”. Он призывал Петра не медлить с началом Персидского похода.

В чем же состояла угроза? Дауд-Бек и Сурхай, подняв восстание против персидского господства, овладев Шемахой, выразили готовность признать верховную власть турецкого султана и просили его послать войска для принятия Шемахи.

Следовал один вывод: надо овладеть на персидском берегу Каспийского моря выгодным плацдармом и предупредить таким образом турецкое вторжение.

Петр писал Вахтангу VI в 1722 году: “того ради поспешили, дабы хотя фут в персидских рубежах получить”.

Поход Петра на Дербент, Баку и Шемаху

15 июня 1722 года когда русские войска уже плыли на судах вниз по Волге к Астрахани, Петр I послал манифест в Астрахань, Шемаху, Баку и Дербент с призывом к жителям не покидать своих домов при приближении русского войска. Манифест, и словом не обмолвившийся об объявлении войны Персии, указывал лишь на то, что “подданные шаха — лезгинский владелец Дауд-бек и казыкумский владелец Сурхай — восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение, заявлял Петр, “принуждены мы... против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести”. “Войско привести” имело, однако, не тактический, а стратегический размах. Стратегическая цель русского похода в персидские владения заключалась в том, чтобы овладеть Шемахой и не допустить в нее, да и вообще на западный и южный берега Каспия турецкие войска.

Конкретно замысел выражался в том, чтобы в качестве ближайшей стратегической задачи (в кампании 1722 г.) овладеть Дербентом, Баку и Шемахой, причем главным делом объявлялось занятие Шемахи, так что поход в то время называли “шемахинской экспедицией”. Далее через Шемаху Петр замышлял вести действия в западном направлении (Гянджа, Тифлис, Еривань), то есть в глубь Закавказья, по западному берегу Каспия и долине Куры, обходя горы Большого Кавказа, но перед этим создать линию операционных баз, которая бы включала Астрахань — остров Четырех бугров — крепость Святого Креста — Дербент — Баку — устье Куры. Это нужно было сделать для обеспечения армии провиантом, людьми и вооружением, боеприпасами. Действия в западном направлении, таким образом, включали поход в Армению и Грузию. Петр рассчитывал, что в то время как русская армия будет продвигаться к Дербенту, его союзник царь Картли Вахтанг VI откроет военные действия против Дауд-бека, присоединив к себе армянские войска, займет Шемаху и пробьется к берегу Каспийского моря на соединение с русской армией. По предположению Петра соединение могло бы состояться на пути между Дербентом и Баку. В июле 1722 года Петр эти свои соображения передал Вахтангу VI, послав к нему курьера с письмом.

Глубинная суть стратегического замысла Петра таким образом заключалась в том, чтобы утвердиться на западном и южном побережье Каспийского моря и совместно с грузинскими и армянскими войсками освободить от персидского господства Восточное Закавказье, разбив при этом “бунтовщиков” Дауд-бека и Сурхая.

Петр I как полководец не любил откладывать раз принятого решения в долгий ящик. Отгремели выстрелы Северной войны — и он принялся с лихорадочной поспешностью за строительство судов и островских лодок на Верхней Волге (в Торжке и Твери), поручив надзор за ним генералу Н.А.Матюшкину. 20 пехотных четырехротных батальонов с артиллерией (196 орудий), переброшенных из Прибалтики, Матюшкин посадил на суда в верховьях Волги, а гвардейские полки (Семеновский и Преображенский) сажал сам Петр в Москве. С ними и поплыл.

В Саратове Петр встретился с калмыцким ханом Аюкой и повелел ему отправить в поход отряд своей конницы.
Регулярные драгунские полки выступили из-под Курска сухим путем. Сухим же путем шли казачьи части с Украины и Дона.

К июлю Петр сосредоточил в Прикаспии (в Астрахани и на Тереке) значительные морские и сухопутные силы. Пополненная Каспийская флотилия имела 3 шнявы, 2 гекбота, 1 гукер, 9 шуйт, 17 тялак, 1 яхту, 7 эверсов, 12 гальотов, 1 струг, 34 ластовых судна и множество островских лодок. Сухопутные силы включали: пехоту в составе 4 полков и 20 батальонов численностью 21495 человек; регулярную конницу (7 драгунских полков); украинских казаков — 12000 человек; донских казаков — 4300; калмыков — 4000 человек. 6 августа, когда Петр уже двигался с войском к Дербенту, на реке Сулак присоединились со своими отрядами кабардинские князья Мурза Черкасский и Аслан-Бек. Командование всеми этими силами Петр I взял на себя. Персидский поход начался и, казалось, успех сам шел к нему.

Кампания Петра I 1722 года

Еще до того, как оставить Астрахань, царь распорядился конному соединению — трем драгунским полкам и донским казакам атамана Краснощекова под общей командой бригадира Ветерани — атаковать и взять Андрееву деревню, выйти к устью реки Аграхани и оборудовать здесь “пристани”, так что когда бы подошла Каспийская флотилия, она без помех высадила бы здесь пехоту.

Ветерани до того стоял на Тереке близ казачьего городка Гладково, вышел 15 июля, а выдвинулся к Андреевой деревне лишь к 23 июля. Здесь ему пришлось выдержать бой с пятитысячным отрядом андреевского владельца. Ветерани бой выиграл, но задержался, так что, когда его передовые конные отряды 2 августа подошли к устью реки Аграхани, здесь Петр уже высадил пехоту с островских лодок.

Царь вывел Каспийскую флотилию из Астрахани 18 июля, а спустя десять дней уже строил на Аграханском полуострове ретраншемент. В это время пять полков драгун под командой бригадира Г.И. Кропотова и украинские казаки атамана Д.П.Апостола, идя “посуху”, только еще выдвигались к Аграханскому полуострову.
Петр не стал ждать всей конницы, а с пехотой и подоспевшим конным соединением Ветерани 5 августа двинулся на Дербент. Через день у реки Сулак его догнал Апостол. Кропотова все не было, и Петру пришлось оставить стеречь переправу отряд пехоты под началом М.А.Матюшкина.

Положение в Дербенте было более чем тревожным. В те дни, когда Петр шел к Дербенту, наиб города Имам-Кули-бек доносил ему: “...ныне тому другой год, что бунтовщики, собравшись, Дербеню великое разорение учинили...”

Все это требовало безотлагательных и смелых решений, что и было в духе Петра. Он распорядился: 1. Командирам эскадр капитанам К.И.Вердену и Ф.Вильбоа, уже вышедшим в море, все суда, груженные провиантом, артиллерией и боеприпасами, вести прямо к Дербеню”; 2. подполковнику Наумову ехать в Дербент, взяв с судов Вердена солдат и драгун, ввести их в город и принять над ними команду.

Петр таким образом замышлял ускорить овладение Дербентом, введя в него передовой отряд.

Как же развернулись события? Капитан Верден вел свою эскадру — 25 судов — от острова Чеченя и под стенами Дербента оказался уже 15 августа. В тот же день здесь объявился со своей командой в числе 271 человек и подполковник Наумов. Наиб и не подумал сопротивляться. Тем временем русская армия, ведомая Петром, продвигаясь, без боя заняла столицу шахмальства тарковского арки. Стояла жара, и от нее некуда было спрятаться: вокруг простиралась черная, обгоревшая от солнца степь. Людей и лошадей мучила жажда...
В тот день, когда капитан Верден и подполковник Наумов легко завладели Дербентом, растянутые на много верст походные колонны русской армии, подойдя к реке Инчке-Аус, напоролись на развернутый в боевой строй 10-тысячный отряд султана утемышского Махмута и 6-тысячный — усмея хайтакского Ахмет-хана. Петр быстро перестроил войска из походного положения в боевое и те выдержали атаку горцев. А затем бросил на смешавшийся боевой порядок горцев драгунские и казачьи полки, и те опрокинули неприятеля. Русская кавалерия преследовала его на расстоянии 20 верст.

Пройдя через владения усмея хайтакского, русская армия 23 августа вступила в Дербент. Как только Вахтанг VI об этом узнал, он с З0-тысячным отрядом вступил в Карабах, выбил из него лезгин и овладел Гянджей. К этому городу подошло и 8-тысячное армянское войско под командованием гандзасарского католикоса Исайи. Здесь грузинским и армянским войскам предстояло встретиться с русской армией и, взаимодействуя, брать далее Шемаху.

На Баку и Шемаху хотел было сразу идти и Петр. Однако обстоятельства заставили поступать совсем по-другому. Шторм, начавшийся 27 августа, разбил 12 ластовых судов из эскадры Вердена, груженных мукой, при устье реки Миликент вблизи Дербента. А эскадру Вильбоа, в составе 17 ластовых судов, груженных мукой и артиллерией, шторм застиг в начале сентября близ Аграханского полуострова: одни суда разбил, другие выбросил на мель. Крушение двух эскадр означало потерю провианта и чуть ли не всей артиллерии.

Все это заставило Петра, скрепя сердце, отказаться от продолжения похода. Он оставил гарнизоны в Дербенте, Аграханском ретраншементе и в заложенной на реке Сулак крепости Святого Креста и возвратился в октябре в Астрахань. А в ноябре уехал в СанктПетербург, поручив командование армией генералу М.А.Матюшкину.

В это время грузинско-армянское войско, командование которым принял Вахтанг VI, стояло под Гянджей в ожидании русской армии. Но узнав, что она ушла от Дербента, Вахтанг и Исайя, простояв два месяца, возвратились с войсками в свои владения.

Таким образом, летом 1722 года Петру не удалось достичь всего задуманного. Русская армия лишь заняла Аграханский полуостров, развилку рек Сулака и Аграхани (крепость Святого Креста) и Дербент.

Петербургский договор 1723 года

В декабре 1722 г. отряд полковника Шилова занял для охраны от нападений противников шаха Решт. В июле 1723 г. генерал Матюшкин занял Баку. По русско-персидскому договору (1723), подписанному в Петербурге, Россия предоставляла Персии военную помощь. Та же взамен уступала России все западное и южное побережье Каспия (Дербент и Баку, провинции Гилян, Мазендаран и Астрабад). Твердая позиция российской дипломатии не позволила Турции, войска которой вторглись в то время в Закавказье, продолжить наступление на Персию. По русско-турецкому договору (1724), Закавказье (Армения, восточная Грузия и часть Азербайджана) осталось за Османской империей, а каспийское побережье - за Россией. Смерть Петра перечеркнула всплеск российской активности на южном направлении. После кончины царя Персия попыталась вернуть утраченные земли на Каспии. В последующее десятилетие в этом районе происходят частые военные стычки русских не только с персами, но и с войсками местных князьков. В результате в кавказско-каспийском регионе во второй половине 20-х годов использовалась четверть всей российской армии. Параллельно шли переговоры об обратной уступке этих областей. Постоянные военные стычки, набеги, а также высокая смертность от болезней (только в 1723-1725 гг. болезни унесли в этом районе жизни 29 тыс. чел.) делали прикаспийские владения России малопригодными как для торговли, так и для хозяйственной эксплуатации. В 1732 г. в Персии к власти пришел могущественный правитель Надир-шах. В 1732-1735 гг. императрица Анна Иоанновна вернула Персии прикаспийские земли, завоеванные Петром Великим. Последним толчком к возврату земель послужила подготовка России к войне с Турцией (1735-1739). Успешное ведение боевых действий с турками требовало, в частности, урегулирования территориальных отношений с Персией для обеспечения мирного тыла на юге.

ProTown.ru

Шведы пали, теперь никто не остановит меня - мы покорим Персию и создадим лучший торговый маршрут

Петр Алексеевич Романов

Персидский поход Петра 1 был совершен в 1722-1723 годах. Основные его задачи заключались в том, чтобы укрепить влияние России на Востоке, а также взять под контроль богатые товарные пути, многие из которых проходили по территории Персии. Русский царь лично командовал армией. Это начинание, как и большинство других, были с блеском осуществлены Петром, хотя его приемники умудрились растерять те территории, которые Петр присоединил благодаря победе над Персией. Но обо всем по порядку.

Причины Персидского подхода

В отечественной истории Персидский поход часто называют Каспийским походом Петра 1 или просто русско-персидской войной. Какое бы из этих определений вы не встретили, помните, что речь идет об одном и том же.

В 1721 году Россия триумфально завершила 21-летную войну со Швецией. Поскольку больше внешних врагов серьезных не было, Петр решил осуществить свою давнюю затею - присоединить территории, прилегающие к Каспийскому морю, объявив войну Персии. Главными причинами Персидского похода Петра 1 можно назвать следующие:

• Желание контролировать торговые пути из Индии и Азии, большая часть которых проходила именно по Каспию. Удивительный факт, о котором многие историки почему-то забывают говорить, но Петр 1 крайне благосклонно относился к представителям торговли, и в стране многое делалось для их выгоды. В планах было создание торгового пути «Балтика – Волга – Каспий».
• Защита православных на Кавказе. Это был повод, который оправдывал причины начала войны.
• Желание ослабить позиции Османской Империи на Востоке. Сразу хочу отметить, что сделать этого не удалось. Дальше рассмотрим, почему не удалось.

Ход военных действий

События 1722 года

Персидский поход Петра 1 начался 18 июля 1722 года. В этот день 274 корабля начали спускаться вниз по Волге в Каспийское море. Командовал флотом адмирал Апраксин, который хорошо себя проявил в морских сражениях против Швеции. Выход в море был осуществлен 20 июля, после чего флот продолжил движение вдоль берега.

Главная цель в начале похода был город Дербент. Именно туда двигались корабли, а также пехота. Всего пехотинцев было порядка 22 тысяч человек, основу которых составляла регулярная армия, а также калмыки, казаки, кабардинцы, татары. Первое сражение случилось 19 августа вблизи городка Утемыш. Русским войскам удалось отбить атаку султана Магмуда. В это же время Адиль-Гирей кумыкский шах, который выступил в союзе с Петром, захватил города Дербент и Баку. Русские войска вошли в Дербент 23 августа без существенных потерь и фактически без боев. Дальнейшее продвижение армии на юг было остановлено, поскольку флот, который осуществлял доставку провизии, в результате бури – погиб. Царь оставляет армию и направляется в Астрахань, где руководит мероприятиями по подготовке к военным действиям 1723 года. Так был завершен первый этапа Персидского похода Петра 1.

События 1723 года

В компании 1723 года Петр 1 активного участия не принимал. Армией командовал Матюшкин. Сам Петр находился в России. Войска начали выдвигаться 20 июня в направлении Баку и достигли города 6 июля. Началась осада города, поскольку требование Матюшкина сдаться горожане отвергли. План осады был достаточно прост, но весьма эффективен:

• Пехота занимает свои позиции, готовясь в любой момент отразить вылазку врага. Первая вылазка была 21 июля 1723 года.
• Флот должен был встать на якорь вблизи крепости начать ее обстрел. В результате этих действий удалось полностью вывести из строя артиллерию врага, а также частично разрушить крепостную стену.
• После ослабления позиций крепости – начать ее штурм.

План был хорош, и в результате Персидский поход Петра 1 имел высокие шансы на успех. Штурм Баку был назначен на 25 июля. Предполагалось, что основной удар следует нанести с моря, поскольку там были бреши в стене, и можно было успешно это использовать. Помешал сильный ветер, из-за которого штурм был отменен. Тем не менее уже 26 июля 1723 года Баку капитулировал без боя. Это был большой успех для России и гигантский удар для Персии, которая стала искать возможности для заключения мира.

Персидский поход Петра 1 – карта

Итоги войны с Персией

12 сентября 1723 года Персидский поход Петра 1 был официально завершен. В этот день в Петербурге представители Персии подписывали мирный договор с России. В истории этот документ называется Персидским миром 1723 года, а по его результатам к России отошли: Баку, Дербент, Решт и другие населенные пункты вдоль южного побережья Каспийского моря. Петр реализовал свою затею, но останавливаться на этом не собирался, поскольку желал продвинуться вглубь, чтобы не дать Османской Империи расшириться.

Османы работали «на опережение» и летом 1723 года захватили практически всю территорию Грузии, Армении и Азербайджана. В 1724 года османы заключили с Портой Константинопольский мир, сохранив за собой право на завоеванные земли. Россия признала этот договор, а в ответ Османская империя признала договор России и Персии от 1723 года.

В начале статьи я уже говорил о том, что Петр 1 сделал большое дело, присоединив эти важные Восточные земли. Тем не менее, его приемники на российском престоле эти территории не удержали. По результатам договоров 1732 и 1735 годов императрица Анна 1 вернула Персии все территории в Каспии. Вот так был завершен персидский Поход Петра 1 (1722 – 1723 годов), в котором Россия добилась выгодного для себя мира с Персией.

Персидский поход 1722-1723 гг. был совершен в юго-восточные части Закавказья и в Дагестан. Его целью являлось восстановление торгового пути из Индии и Центральной Азии в Европу.

Предпосылки

Петр Первый большое внимание уделял экономике и торговле. В 1716 году он отправлял отряд Бековича-Черкасского в Бухару и Хиву через Каспий. В ходе экспедиции необходимо было изучить пути в Индию, разведать золотые залежи в низовьях Амударьи. Кроме этого, ставилась задача склонить эмира Бухары к дружбе, а хана Хивы к подданству России. Но первая экспедиция была полностью провальной. Хивинский хан уговорил Бековича-Черкасского рассредоточить отряд, а затем напал на отдельные группы, уничтожив их. Персидский поход был обусловлен также посланием, переданным через представителей Исраэля Ори от сюникских меликов. В нем они просили у помощи. Петр обещал оказать поддержку после окончания сражений со Швецией.

Ситуация на побережье

История Персии начала 18 столетия ознаменована активизацией деятельности на Восточном Кавказе. В результате были подчинены все прибрежные территории Дагестана. Персидские корабли контролировали Каспийское море. Однако это не положило конец междоусобицам местных правителей. На территории Дагестана происходили жестокие столкновения. В них постепенно втянулась и Турция. Все эти события тревожили Россию. Государство вело торговлю через Дагестан с Востоком. Из-за активности Персии все пути фактически были перерезаны. Русские купцы несли огромные убытки. Негативно вся та ситуация отражалась и на состоянии казны.

Непосредственный повод

Победно окончив недавно Северную войну, Россия начала готовиться к отправке отрядов на Кавказ. Прямым поводом послужило ограбление и избиение русских купцов в Шемахах. Организатором нападения стал лезгинский владелец Дауд-бек. 7 августа 1721 года вооруженные толпы разорили в гостином дворе русские лавки, избили и разогнали приказчиков. Лезгины и кумыки разграбили товары на сумму около полумиллиона рублей.

Подготовка

Российскому императору стало известно, что шах Тахмасп II был разбит афганцами у своей столицы. В государстве началась смута. Появилась угроза, что турки, воспользовавшись ситуацией, нападут первыми и появятся раньше русских на Каспии. Откладывать персидский поход стало очень рискованно. Подготовку начали зимой. В приволжских городах Ярославле, Угличе, Нижнем Новгороде, Твери началось спешное строительство судов. В 1714-1715 гг. Бекович-Черкасский составил карту восточного и северного побережий Каспия. В 1718-м описание сделали также Урусов и Кожин, а в 1719-1720 гг. - Верден и Соймонов. Так была составлена общая карта Каспия.

Планы

Персидский поход Петра 1 предполагалось начать из Астрахани. Он планировал пойти вдоль побережья Каспия. Здесь он предполагал захватить г. Дербент и Баку. После этого планировалось идти до р. Куры, чтобы поставить там крепость. Затем путь шел до Тифлиса для оказания помощи грузинам в сражениях против Османской империи. Оттуда уже военная флотилия должна была прибыть в Россию. На случай начала боевых действий был установлен контакт и с Вахтангом VI (Картлийским царем), и с Аствацатуром I (Армянским Католикосом). Астрахань и Казань стали центрами подготовки и организации похода. Из 80 полевых рот было создано 20 батальонов. Их общая численность была 22 тыс. чел. с 196 артиллерийскими орудиями. По пути в Астрахань Петр договорился о поддержке с калмыцким ханом Аюки. В результате к отрядам присоединилась калмыцкая конница, насчитывавшая 7 тыс. чел. 15 июня 1722 г. император прибыл в Астрахань. Здесь он решил отправить 22 тысячи пехотинцев по морю, а семь драгунских полков (9 тыс. чел.) - по суше из Царицына. Последними командовал генерал-майор Кропотов. По суше также были отправлены донские и украинские казаки. Кроме этого, нанято было 3 тысячи татар. В Казанском адмиралтействе были сооружены транспортные корабли (общее число около 200) для 6 тыс. матросов.

Манифест к народам Кавказа и Персии

Он был издан 15 (26) июля. Автором послания стал ведавший походной канцелярией. Этот князь владел восточными языками, что позволило ему сыграть не последнюю роль в походе. Кантемир изготовил наборный арабский шрифт, создал специальную типографию. Манифест был переведен на персидский, татарский и турецкий языки.

Первый этап

Персидский поход начался от Москвы. Для ускорения хода по рекам по пути были подготовлены переменные гребцы. К концу мая Петр прибыл в Нижний Новгород, 2 июня - в Казань, 9 - в Симбирск, 10 - в Самару, 13 - в Саратов, 15 - 1 Царицын, 19 - в Астрахань. 2.06 из Нижнего Новгорода также вышли суда с боеприпасами и солдатами. Они также направились в Астрахань. Корабли шли в пять рядов друг за другом. 18 июля все суда вышли в море. Начальником был поставлен граф Федор Матвеевич Апраксин. 20 июля корабли вошли в Каспийское море. В течение недели Федор Матвеевич Апраксин вел суда вдоль западного побережья. К началу августа к армии присоединились кабардинские отряды. Ими командовали князья Аслан-Бек и Мурза Черкасский.

Эндирей

27 июля 1722 г. произошла высадка в Русский царь впервые наступил на землю Дагестана. В этот же день Петр направил отряд во главе с Ветерани для захвата Эндирея. Однако на подходе к поселению в ущелье на него напали кумыки. Горцы укрывались в скалах и за лесом. Им удалось вывести из строя 2 офицеров и 80 солдат. Однако отряд быстро перегруппировался и пошел в наступление. Противник был разбит, а Эрдирей сожжен. Остальные северокумыкские владетели выразили полную готовность служить русским. 13 августа войска вступили в Тарки. Здесь Петра встретили с почетом. Шамхал Алды-Гирей подарил русскому царю аргамака, войска получили вино, продовольствие и фураж. Спустя время отряды вошли в Утамышское владение, которое располагалось неподалеку от Дербента. Здесь на них напал 10-тысячный отряд Султана-Махмуда. Однако в результате непродолжительного боя русским удалось обратить войско в бегство. Селение было сожжено.

Г. Дербент

Русский царь был весьма лоялен к тем, кто соглашался покориться, и очень жесток к сопротивлявшимся. Известие об этом вскоре разнеслось по всей округе. В этой связи Дербент сопротивления не оказал. 23 августа правитель с несколькими именитыми горожанами встретил русских за версту от города. Все пали на колени, принеся Петру серебряные ключи от ворот. Русский царь принял правителя ласково и дал обещание не вводить войска в город. Однако радушный прием оказывали далеко не все жители, а преимущественно шииты. Они занимали привилегированное положение, поскольку были опорой сефевидского господства. К 30 августа русские подошли к р. Рубас и заложили крепость в непосредственной близости от территории, населенной табасаранцами. Под властью Петра оказалось множество селений. На протяжении нескольких дней все окрестности, которые пролегали между реками Бельбеле и Ялама, также перешли в подчинение к русским.

Реакция местной власти

Феодальные владетели в Дагестане по-разному относились к появлению русских. Хаджи-Давуд стал активно готовиться к обороне. Его союзники Ахмед III и Сурхай пытались отсидеться в собственных владениях, заняв выжидательную позицию. Хаджи-Давуд прекрасно понимал, что в одиночку противостоять нападавшим он не сможет. В этой связи он, надеясь на то, что Ахмед III и Сурхай помогут, пытался одновременно наладить отношения с главными соперниками русского царя - турками.

Завершение первого этапа

Персидский поход предполагал присоединение не только территорий Дагестана, но и практически всего Закавказья. Русская армия стала готовиться к продвижению на юг. Фактически первая часть похода была окончена. Продолжить путь помешали штормы на море, которые затруднили транспортировку продовольствия. Русский царь оставил гарнизон под руководством полковника Юнкера в Дербенте, а сам отправился в Россию пешком. По пути у р. Сулак он заложил крепость. Св. Крест для обороны границы. Отсюда Петр с войском отправился по воде в Астрахань. После его отъезда командование отрядами на Кавказе было передано генерал-майору Матюшкину.

Решт

К осени 1722-го над провинцией Гилян нависла угроза оккупации афганцев. Последние заключили тайное соглашение с турками. Правитель провинции обратился к русским за помощью. Матюшкин решил упредить противника. Достаточно быстро было подготовлено 14 кораблей, принявших на 2 батальона с артиллерией. 4 ноября суда вышли из Астрахани и через месяц появилась у Энзели. Небольшим десантом город Решт был взят без боя. В следующем году весной в Гилян было отправлено усиление в количестве 2 тыс. чел. пехотинцев с 24 орудиями. Ими командовал генерал-майор Левашов. Объединившись, русские отряды заняли всю провинцию. Так был установлен контроль над южной частью Каспийского побережья.

Баку

Еще из Дербента русский царь направлял в этот город лейтенанта Лунина с приглашением сдаться. Однако бакинцы находились под влиянием агентов Дауд-бека. Они не пустили Лунина в город и отказались от помощи русских. 20 июня 1773 г. Матюшкин взял курс на Баку из Астрахани. 28 июля войска вошли в город. Власти, приветствуя их, передали Матюшкину ключи от ворот. Заняв город, отряды расположились в 2 караван-сараях и установили контроль над всеми важными стратегическими пунктами. Получив известие о том, что султан Мухаммед-Хусейн-бек поддерживал связь с Хаджи-Давудом, Матюшкин приказал взять его под стражу. После этого его и трех братьев с имуществом отправили в Астрахань. Дергах-Кули-бек был назначен бакинским правителем. Он был возведен в чин полковника. В качестве коменданта был назначен князь Барятинский. Кампания 1723 года позволила захватить практически все побережье Каспия. Это, в свою очередь, нанесло серьезный ущерб позициям Хаджи-Давуда. Потеряв прикаспийские провинции, он фактически лишился возможности воссоздать независимое и сильное государство на территории Лезгистана и Ширвана. Хаджи-Давуд в то время находился в подданстве турок. Они не оказали никакой поддержки ему, поскольку были заняты разрешением собственных проблем.

Итоги

Персидский поход стал очень успешным для русского правительства. Фактически был установлен контроль над побережьем Восточного Кавказа. Успехи русской армии и вторжение вынудили Персию подписать мирный договор. Он был заключен в Петербурге. В соответствии с соглашением от 12 (23) сентября 1723 г., к России отходили обширные территории. Среди них были провинции Ширван, Астрабад, Мазендеран, Гилян. Перешли к русскому царю и Решт, Дербент, Баку. От продвижения в центральные части Закавказья, однако, пришлось отказаться. Это было связано с тем, что летом 1723 на эти территории вошли османские войска. Они опустошили Грузию, западные земли современного Азербайджана и Армению. В 1724 с Портой был подписан Константинопольский договор. В соответствии с ним, султан признавал приобретения Русской империи в Прикаспии, а Россия, в свою очередь, - его права на территории Западного Закавказья. Позже отношения с турками сильно обострились. Для предотвращения новой войны российское правительство, заинтересованное в союзе с Персией, возвратило ей все Прикаспийские территории по Гянджинскому трактату и Рештскому договору.

Заключение

Петр своевременно предпринял свой поход. Его успех обеспечивался достаточной численностью людей, судов и орудий. Кроме того, русский царь смог заручиться поддержкой соседей. Они с готовностью ответили на его просьбы. Так, например, отряды русских пополнились кабардинскими войнами, наемными татарами. Достаточно организованно прошла подготовка к походу. Она заняла в целом не так много времени. Особое значение в походе имели транспортные корабли. Они обеспечивали бесперебойное поступление провизии. Немаловажное значение имели и стратегические маневры русских. Учитывая то, что местность была незнакомой, они смогли установить контроль практически на всей территории. Большие проблемы могли доставить русским турки. Они оказывали сильное давление на Хаджи-Давуда. Он, в свою очередь, влиял на бакинцев и других правителей. Тем не менее даже это не смогло помешать реализации планов Петра. Если бы не осенние штормы в Каспийском море, вполне возможно, он продвинулся бы еще дальше. Однако было принято решение возвращаться. Тем не менее на подконтрольных территориях остались русские войска. Было установлено несколько крепостей. В селениях и городах в управлении присутствовали русские офицеры. На территории Восточного Кавказа к моменту отплытия Петра в Россию не оставалось ни одного неподконтрольного населенного пункта. Ситуация для некоторых горцев осложнялась бездействием союзников. Некоторые из них, возможно, и оказали бы сопротивление, но с учетом неравенства сил предпочли сдаться. Большая часть сражений проходила бескровно или с незначительными потерями со стороны русских. Во многом это было обусловлено тем, что местным правителям было известно поведение Петра с покорными. Если он говорил, что не будет вводить войска в сдавшиеся самостоятельно города, то он сдерживал обещание. Однако достаточно жестко русские поступали с сопротивлявшимися. Ключевым моментом стал захват Баку. С занятием города русские установили контроль почти по всему побережью. Это был самый эффективный и крупный захват. На фоне недавней победы в Северной войне, успех персидского похода еще больше возвеличил русского царя. Следует также учитывать, что внутри страны император проводил активные реформы, предполагавшие европеизацию государства. Все это в комплексе сделало Россию действительно могущественной державой, участие которой во внешнеполитических отношениях становилось обязательным.

Поход Петра в Восточное Закавказье обеспечил беспрепятственную торговлю русским купцам. Для них снова были открыты пути, они перестали нести потери. Пополнялась и царская казна. Офицеры, оставшиеся в гарнизонах и крепостях, продолжали служить там вплоть до подписания новых соглашений в 1732 и 1735 гг. Эти договора нужны были Петру для снятия напряжения на границах и предотвращения столкновений с турками.