Ржаной с изюмом. Рецептуры белого и ржаного хлеба с изюмом для духовки и хлебопечки. Традиционная национальная выпечка – хлеб с изюмом. Сонник - Хлеб

Исторически чёрный хлеб на Севере был популярнее. Рожь выносливее и устойчивее к холодам культура, сильнее, чем пшеница. Выращивать её было целесообразнее и экономически проще, да и просто выгоднее. С развитием сельскохозяйственной индустрии белый хлеб набрал популярность, но чёрный остаётся нами любим.
Черный хлеб - хороший и полезный продукт. Обратимся к статистике.

Калорийность черного хлеба

Сколько калорий в куске хлеба черного (100 грамм): 170-210 Ккал в зависимости от наличия добавок.
Калорийность черного хлеба (ломтик 30 грамм): 60 Ккал.

Энергетическая ценность

Энергетическая ценность хлеба чёрного высока, но не настолько, как у белого, что делает его хорошим компромиссным вариантом для любителей плотно поесть, но не переедать.
Питательная ценность хлеба черного (100 грамм): Белки: 6.5 г. Жиры 2.2 г. Углеводы: 34.2.

Состав

Состав хлеба чёрный практически не меняется с древнейших времён.
Состав хлеба чёрного: ржаная мука, вода, дрожжи, соль. Возможны индивидуальные добавки. Здесь в ход идёт изюм, сыр, тмин, отруби, зёрновые, гречиха, овёс и многое другое.

Он долго хранится, часто используется в походах или в корабельных путешествиях. Но в домашних условиях чаще становится ингредиентом, чем самостоятельным блюдом.

Сухари из него полезны при расстройствах ЖКТ, он отлично идёт вприкуску к борщу или супам. Гренки - одна из лучших закусок, быстрая, питательная и вкусная.

Состав черного хлеба примитивный, он легко сочетается с другой едой. Рассмотрим две самые распространённые добавки: сладкую и солёную. Изюм и сыр.

Калорийность чёрного хлеба с изюмом

Калорийность чёрного хлеба с сыром

Сыр отлично подойдёт в качестве добавки. Это отличный продукт, подходящий ко многим блюдам. А уж бутерброд с сыром - застольная классика нашего отечества. Сколько калорий в чёрном хлебе с сыром? Немало. Сыр калорийнее выпечки из ржаной муки. Если ломтик 30 грамм содержит в себе 60 Ккал, то многие сыры, если добавить их в бутерброд хотя бы 10-15 граммов удвоят их количество. Калорийность чёрного хлеба с сыром начинается со ста килокалорий на один бутерброд! А значит с подобными добавкам к хлебу следящие за фигурой, сидящие на диете и спортсмены должны быть особенно осторожны.

Пищевая ценность чёрного хлеба может варьироваться, это более диетическое питание, чем белый, но он всё равно остаётся калорийной углеводной выпечкой.

Видеть во сне изюм предвещает разочарование от того, что близкий успех обернется поражением, настолько неожиданным, что у вас просто опустятся руки и вы впадете в унылое и мрачное настроение. Если во сне вы едите прекрасный изюм сорта кишмиш – значит, наяву вас ожидают мелкие огорчения.

Видеть во сне, как кто-то ест изюм – к радостным событиям и семейному покою. Покупать изюм и печь сдобу с изюмом – наяву рискуете попасть в дурацкую и двусмысленную ситуацию.

Подпишись на канал Сонник!

Сонник - Хлеб

Хлебные поля во сне видеть - знак благополучия и богатства.

Брать в руки хлеб предвещает получение радостного известия. Но если хлеб будет ржаным, то вы не должны забывать умерших.

Покупать хлеб во сне предвещает большие расходы. Если вам приснится, что некто протягивает вам буханку хлеба, то вы можете рассчитывать на помощь друзей в трудную минуту.

Ржаной хлеб есть во сне - знак убытков и потерь. Иногда такой сон предсказывает разочарования и огорчения. Освященный хлеб во сне видеть или есть означает, что вы должны продолжать надеяться.

Печь белый хлеб во сне означает, что вы сами творите свою судьбу, которая обещает быть счастливой, если только хлеб не подгорит, не будет деформированным, не сломается и т. п. В противном случае сон предвещает обратное.

Если вам приснится, что другие пекут хлеб, то скоро в вашем доме состоится торжество по случаю успешного осуществления какого-то проекта.

Сухари видеть во сне или принимать от кого-либо означает, что скоро в вашей жизни настанут трудные времена, когда вы будете сильно нуждаться и терпеть лишения. Считается, однако, что есть сухари во сне - предвестье большого успеха в трудном деле и получения большой прибыли.

Есть или видеть белый хлеб во сне - к прибыли или получению известий об успехе в делах. Такой же сон о черном хлебе предсказывает обратное.

Делить буханку белого хлеба во сне - к спору из-за денег. Найти ключи в буханке свежеиспеченного белого хлеба означает, что вас ждет разочарование, так как вы узнаете что-то плохое о ваших партнерах по бизнесу.

Черствый хлеб во сне - знак бедности, трудностей и лишений.

Нарезать ломти хлеба во сне предсказывает разногласия с близким человеком и уличение его в неверности.

Свежий хлеб во сне указывает на новые возможности и новые надежды на лучшее будущее.

Плесень на хлебе во сне означает, что у вас есть недоброжелатели, которые не упустят случая навредить вам и могут помешать осуществлению ваших планов.

Обмакивать хлеб в мед, молоко или сметану во сне предсказывает богатство и благополучие.

Опять делюсь с вами рецептом из книга Елены Чекаловой. Чудесный хлебушек! Уже давно я собираюсь печь хлеб на закваске, но моя лень сильнее меня: нет у меня пока желания выращивать её... Но я очень люблю хлеб на ней.

Вот этот хлеб очень похож на тот, который выпекается с использованием закваски. Из-за присутствия в нём только ржаной и цельнозерновой муки, хлеб получается очень сытным! Он не поднимается так сильно, как хлеб на пшеничной муке. Но он гораздо полезнее!

Мой сын, любитель исключительно белого, пышного хлеба, сразу съел половину буханки!

И, кстати, это тот редкий рецепт, когда ничего ни убавить, ни прибавить. Обычно, то муку подсыпаешь, то воду доливаешь. А тут всё как по маслу! Попробуйте и вы.

За основу взят стакан 200 мл. В ингредиентах указала изюм - 1 горсть. К сожалению, не было изюма в стаканах. Я использовала 1 стакан изюма. Соли берём 1 чайную ложку с горкой.

Приятного аппетита!

Она привела меня в кабинет, и я увидела три красных громадных альбома, где была собрана вся жизнь их семьи в фотографиях и газетных вырезках. А ещё ценно было то, что какие-то отдельные жизненные эпизоды сопровождались комментариями Олега. В глаза бросились строки поэта Иосифа Уткина, подчёркнутые красным: «Мы выросли, как вырастает идущий к пристани корабль». Согласимся, чаще поэтика достаётся кораблям, уходящим в открытое море. Но ведь когда-то им приходится возвращаться, и даже знать, что эта пристань последняя. Есть в этой мысли щемящая красота и глубинная суть.

Молодая журналистская семья начинала свой путь в Ангарске. Это конец 1950-х. Олег каждый день уезжал в таёжный «почтовый ящик», где выпускалась многотиражка «Свет коммунизма». Газета распространялась бесплатно, и, как потом с юмором говорил Волович, нужно было иметь великую фантазию, чтобы придумать такое название весьма специфичному изданию. Впрочем, и его жена Валентина работала в городской газете «Огни коммунизма» (позже она свяжет свою жизнь с радио). Через несколько лет семья перебралась в Иркутск.

Каким помнят старые журналисты «Восточки» Олега Воловича? Скорее всего, он не был простым в общении и завсегдатаем компании. Возможно, сыграло роль то, что, придя в 1965 году в «Восточно-Сибирскую правду», Олег довольно быстро стал ответственным секретарём, правой рукой редактора Елены Яковлевой. Он был строг к слову, не пропускал неряшливые выражения и неточности. Правил тексты, невзирая на личности. Наверное, кого-то в творческом коллективе это обижало. Но все знали: Олег сам превосходно пишет и знает газетное дело изнутри. Редактор ценила своего надёжного помощника. Рассказывали, что, когда его стали переманивать в АПН (Агентство печати «Новости»), она специально дала ему, скажем так, не совсем блестящую характеристику, и Олега туда не взяли.

Обычно ответственные секретари сами почти не пишут, но к Воловичу это не относилось. Он использовал любую возможность, чтобы вырваться в командировку. Его статьи и очерки шестидесятых-семидесятых годов и сегодня читаются с интересом. В них есть тонкие наблюдения, аналитика, попытки найти пути решения проблемы. Перелистываю страницы семейного альбома и читаю заголовки газетных материалов: «Утюг на углях» – о перебоях с электричеством на Ольхоне; «Отказываемся от рейса» – о том, как машинисты иркутского локомотивного депо боролись с рабочими перегрузками. В канун 50-летия «Восточки» Волович побывал в Москве у Георгия Ржанова, который редактировал газету ещё под названием «Власть труда». История живёт, дышит в таких его строках: «Какое же ёмкое это понятие – Родина, если может оно взбудоражить душу не только видением огнедышащих заводов и трудно расстающихся с Землёй космических кораблей, но и плывущей далеко внизу нелюдимой таёжной бескрайностью, позёмкой на дорогах, исповедью случайного попутчика. Или вот этой внезапной бессонницей под лоскутным одеялом в жарко натопленной избе безымянного посёлка».

Сколько было в его жизни этих исповедей и бессонниц! Встречи с сибирской природой каждый раз заставляли говорить сердце: «Ветер покусывал лицо, а с мохнатых сосновых лап сдувало, как с одуванчиков, пушистые колобки снега, и слюдяные блёстки искрились в воздухе».

В альбоме есть редкая фотография 1970 года. Олега провожают в газету «Труд». Он чокается с редактором Еленой Яковлевой. Попасть собкором в центральную газету было для журналиста огромным счастьем и признанием его дарования. В Москве имели возможность выбирать лучших. С этой поры, мы, молодые журналисты, читали Воловича в «Труде». И многие его материалы, помню, становились событием для всего региона. Они были основательны, глубоки, всегда подкреплялись неоспоримыми фактами. Ещё одно ценное качество критических материалов: в них не было рубки с плеча, всегда ощущалось желание автора реально помочь делу. При всех умолчаниях того времени талантливым маститым журналистам пусть не всегда, но удавалось пробиться к читателю с искренним правдивым словом.

Держу в руках книгу Олега, изданную в 1985 году. К этому времени он уже вдоль и поперёк исколесил Восточную Сибирь и Забайкалье, побывал в Заполярье. Название одного из очерков – «Глоток байкальской воды». Журналист написал о своей поездке в Байкальск. В ту пору нередко приходилось становиться двуликим Янусом, чтобы писать о самой острой проблеме Байкала. Ведь разрешалось далеко не всё. Волович начал с драмы: «Ничто не нарушает тишины, объявшей простор. Если… если не знать, что здесь, в нескольких десятках метров под килем катера из труб, снабжённых эжекторными соплами, реактивно извергаются промышленные стоки Байкальского целлюлозно-бумажного комбината». А далее он рассказывает, как ходил по комбинату с начальством, дегустировал очищенную сточную воду, задавал неудобные вопросы и получал развёрнутые ответы. Казалось бы, «благополучный материал» для очерка собран, оставалось только его завершить. И он выполнил свой долг перед читателем такими строками: «Единственное промышленное предприятие, которое хотелось бы приветствовать на берегу озера, – это завод по розливу байкальской натуральной воды».

В Тверь Воловичи перебрались в конце 1980-х. Собственный корреспондент «Труда» сменил регион своей работы. А темы всё так же требовали его человеческого участия и неустанных командировок к месту событий. К тому же Олега нередко вызывали в Москву временно исполнять обязанности ответственного секретаря редакции. Но Сибирь вспоминалась всегда. Олег считал, что там что-то происходит с людьми: исчезает мелкое, личное. Появляется чувство сопричастности к большому делу, ощущение собственной цельности и ценности. Наверное, когда там живёшь, таких мыслей может и не быть, а вот на расстоянии всё это ясно ощущается.

Но случилось так, что в их семью ворвалась страшная беда: трагически погиб сын, которому было чуть за сорок. Унять это горе до конца невозможно, с ним нужно было научиться жить. У Олега и Валентины осталась дочь, есть трое внуков и правнук. Их семейному союзу скоро будет шестьдесят. Для Олега его Валюша – свет в окне, верная подруга, которая всегда рядом.

Однажды мы встретились с Воловичем на тверской улице. Разговорились о жизни, журналистике.

– Наша профессия – не белый хлеб, – сказал он.

Да кто же будет спорить! Но я всё же поправила его:

– Если это чёрный хлеб, то с «изюмом».

И мы вместе улыбнулись. Что-что, а у Олега была счастливая журналистская судьба. И «изюма» в ней было достаточно. Он видел такие стройки, таких замечательных людей! Мы, шедшие вслед за ним, опоздали на этот пир. Но сожалеть не приходится – каждому поколению выпадает своё.